ДВОЕМЫСЛИЕ

Те цифры о количестве «репрессированных», которые привёл глава ФСБ, подтверждают наиболее крупные специалисты по данной проблеме, которые занимались темой в архивах (я подчёркиваю это!), в том числе и в архивах ВЧК-ОГПУ-МГБ-КГБ-ФСБ. Прежде всего речь идёт о Викторе Николаевиче Земскове, который почти 30 лет посвятил этой теме. Что примечательно, незадолго до его ухода из жизни вышла последняя работа Земскова, которая называется довольно оригинально: «Сталин и народ. Почему не было восстания». Там автор, что называется, на пальцах объяснил, почему сталинский советский режим поддерживало подавляющее большинство граждан советской страны, в том числе и колхозное крестьянство. Он дал реальные цифры не только по «репрессированным», но и по так называемым спецпоселенцам — прежде всего речь идёт о раскулаченных и подкулачниках. Эти цифры тоже говорят о том, что никакого «массового убоя» так называемого «крепкого крестьянства» не было. Никаких миллионов, а уж тем более десятков миллионов. Ссылке на спецпоселения подверглись примерно один миллион восемьсот тысяч человек. Причём через полгода на спецпоселениях осталось миллион триста с небольшим тысяч, потому что кто-то сбежал, кто-то был реабилитирован и возвращён в места постоянного проживания. Если возьмёте общую численность страны Советов в начале 30-х годов (а это порядка 160 миллионов, из которых не менее 110 миллионов были крестьяне), то сами можете соотнести цифры — чуть больше одного процента. Поэтому «массовое раскулачивание крестьян» — это, опять-таки, сказки. Советские крестьяне в большинстве своём активно поддерживали политику партии по раскулачиванию мироедов.

Что касается осуждённых за период 1921-1953 годов — цифры колеблются в разных справках. Потому что была не только справка, которую озвучил Бортников (эта справка в феврале 1954 года была предоставлена на имя Хрущёва за подписью тогдашнего министра внутренних дел Сергея Никифоровича Круглова). Но ещё раньше, в начале января 1954 года, аналогичная справка была представлена на имя Маленкова и Хрущёва за подписями тогдашнего генерального прокурора СССР Романа Андреевича Руденко, министра юстиции СССР Константина Петровича Горшенина и министра внутренних дел Сергея Никифоровича Круглова. Там фигурировала цифра 3 миллиона 777 тысяч 380 человек. Из них почти 643 тысячи были расстреляны. Большие это цифры? Конечно, большие. Но это не миллионы и, уж тем более, не десятки и сотни миллионов погибших, как об этом свистели Солженицын, Рой Медведев и остальные наши десталинизаторы и антисоветчики. При этом, надо иметь в виду, что Бортников абсолютно прав и в том, что значительная часть осуждённых по 58 и 59 статьям — это были люди, которые преступили уголовный закон, участвуя в различных бандформированиях, активно участвуя в антисоветском подполье, в антигосударственном шпионаже и так далее. Извините, но власовцев и бандеровцов, которые были осуждены по этим статьям, причислить к «невинным жертвам сталинских репрессий» уж никак нельзя.

Теперь то, что касается военных. Много дискутировался вопрос о существовании военного заговора. Сейчас тема военного заговора уже практически снята в профессиональной среде, потому что все более-менее адекватные историки считают, что такой заговор безусловно был. Другое дело, что идёт спор, против кого он был направлен: то ли против наркома обороны Ворошилова, то ли против самого Сталина? Называют даже фамилию Молотова. То, что это был разветвлённый заговор, установлено следствием. Маршал Тухачевский, командармы Корк, Уборевич и другие — они были лишь одним из элементов этого заговора, а верховодили там совсем другие люди — например, Авель Енукидзе. Напомню, что Авель Сафронович тогда занимал должность секретаря ЦИК СССР, то есть это второй человек в государственной иерархии, потому что глава ЦИК Михаил Иванович Калинин считался юридическим главой Советского государства, а все конкретные дела по линии съезда Советов, а затем и ЦИК СССР, конечно, вёл Авель Енукидзе. Этот человек был доверенным лицом Сталина, поэтому надо понять, что и сам Сталин, и другие члены Политбюро были крайне заинтересованы в очень тщательном расследовании этого дела, выявлении всех его аспектов. Отсюда, кстати, последовал и выход на зарубежные разведывательные структуры, на агентурную сеть, созданную в Советском Союзе и так далее.

Поэтому наконец-то руководитель службы безопасности государства дал достоверные цифры. Но сразу же получил отповедь в открытом письме антисоветски настроенных учёных. Я специально прочитал список академиков, членов-корреспондентов и профессоров РАН (у нас теперь даже есть профессора РАН — чиновничья новая прослойка). Там нет ни одного историка. Даже, казалось, Юрий Пивоваров, который известный либерал и антисталинист, это письмо не подписал. Там есть, например, Алпатов — филолог, прославившийся своей знаменитой работой, посвящённой академику Марру и исторической дискуссии об языкознании. Я удивляюсь, что в своей работе, которая вышла ещё в 1991 году, а потом в своей полемике с Илизаровым, который всячески обелял марризм, Алпатов говорил, что Сталину надо поставить памятник за то, что он спас советскую, а потом и российскую компаративистику (то есть сравнительное историческое языкознание). Так слушайте, ребята: вы либо крестик снимите, либо трусы наденьте! Здесь вы Сталину говорите браво, а там, где речь идёт о разгроме пятой колонны, о разгроме контрреволюционного подполья — свистите уже набившие оскомину либеральные антисталинские мантры. Публика возбудилась — так они по жизни онанисты, они всегда самовозбуждаются. Ну и флаг им в руки. Историки никогда не лезут в вопросы физиков, химиков, биологов или ещё кого-то. Но почему-то представители естественных наук всегда лезут на поле историков. Достаточно вспомнить Носовского, Фоменко, или подписантов знаменитых писем брежневской эпохи, среди которых было немало физиков — например, Арцимович. А главная задача настоящих историков — установить достоверность исторических фактов, того, что было на самом деле, познать подоплёку событий, и уже потом извлекать уроки из всего произошедшего, а не городить заранее начертанные схемы и потом эти схемы использовать в политической борьбе и прежде всего в разрушении общественного и государственного строя нашей страны.

Учёные в своём письме говорят: «Указанные репрессии затронули и научное сообщество, расстреляны или погибли в лагерях тысячи учёных и инженеров, что принесло непоправимый вред отечественной науке и технике». Но если бы во времена Сталина была разгромлена советская наука, как она разгромлена сейчас, то мы никогда бы не создали атомную бомбу, никогда бы не вышли первыми в космос. Только эти два факта красноречиво говорят о всей лживости этого ходячего либерального постулата.

Что касается конкретных персонажей. Лицемеры у нас довольно часто приводят знаменитую августовскую сессию ВАСХНИЛ 1948 года. Я специально занимался изучением этой темы, поскольку сейчас готовлю к выходу книгу, посвящённую последним годам жизни Сталина, и особое место выделяю там, в том числе, научным дискуссиям. Совершенно очевидно, что ещё с начала 44-го года начались потоком литься кляузы на имя Маленкова, Жданова и других ответственных сотрудников ЦК — и не Лысенко на своих оппонентов, а наоборот — оппонентов на Лысенко. Я читал эти кляузы, они оставляют самое мерзкое впечатление. Эти люди сами подняли ту волну, от которой и пострадали. Они четыре года буквально танцевали на костях, на протяжении 45, 46, 47, 48-го годов проводили на биофаке МГУ постоянные конференции, куда не приглашали своих оппонентов, так называемых мичуринцев, где лили ушаты грязи на того же Лысенко. И результатом этого их возбуждения стала августовская сессия ВАСХНИЛ. Лысенко обратил к Сталину только после того, когда спор генетиков вышел за рамки чисто научного спора, и они втянули в эти разборки сына Андрея Александровича Жданова — Юрия Жданова, который тогда возглавлял Отдел науки ЦК. Это называется — за что боролись, на то и напоролись. И потом — никакого разгрома генетики не было. Разгром одного из направлений генетики — да, был. Надо чётко себе усвоить, что Лысенко не выступал против генетики как таковой, он выступал против определённых постулатов сторонников Вейсмана, Моргана. Например, что гены не поддаются изменчивости, что они даны раз и навсегда. Лысенко считал, что можно изменить генетическую природу растения, человека или какого-то другого представителя животного мира. И говорить о том, что был какой-то тотальный разгром генетики — это по меньшей мере антинаучно.

Сейчас гигантская проблема нашего сельского хозяйства — это отсутствие собственных сельскохозяйственных генофондов. А при Сталине у нас были свои и коровы-производители, и свиньи, и овцы, и семена. А теперь мы всё это закупаем — вот какой был интересный разгром генетики, оказывается.

Напомню, что тот же Трофим Денисович Лысенко своим гибридным картофелем в годы войны накормил полстраны. И, кстати, именно за это он был удостоен звания Героя соцтруда. Сталин прекрасно знал, за что давал такие высокие награды — он просто так наградами не швырялся. А современные либеральные академики — это не Ломоносовы, это не люди, которые обладают широтой мышления, понимания процессов. Они не обладают энциклопедическими знаниями, какими, например, обладал академик Вернадский. Давайте на время вообще отринем какие-то частности, даже серьёзного масштаба, и просто попытаемся глобально оценить фигуру Сталина и его эпоху. Здесь можно чётко констатировать абсолютно непреложные вещи. Первое — сталинская индустриализация создала оборонный щит страны. Второе — без этого оборонного щита, без этого военно-промышленного комплекса мы бы войну однозначно проиграли. Третье — наш проигрыш в войне означал бы уничтожение нашего народа — не просто государства, а всего нашего народа. И исходить надо из этого. Я уж не говорю о том, что сталинская атомная бомба и сталинские ракеты до сих пор обеспечивают мирное небо над нашими головами. Вот в чём глобальная заслуга Сталина — что он спас наш народ от физического уничтожения. И это не фигура речи. А дальше можно спорить о цене всего этого. Но надо понимать главное, надо видеть за деревьями лес, суть — кем был Сталин и сталинская эпоха в истории нашего Отечества.

Вы обратите внимание, как у либеральной публики развито стадное чувство. Никто из них не никогда напишет какое-то своё индивидуальное письмо, не выразит свои собственные мысли, не аргументирует их. Они всё время как стая шакалов — подписывают коллективные письма, наполняют эти письма давно уже замшелыми штампами — и им не стыдно такое подписывать? Люди-то уже довольно преклонного возраста, о душе бы подумали, не позорились, подписывая подобные писульки.

В мире искусства тоже есть десталинизаторы, они, например, очень любят сетовать о судьбе «репрессированного» Шостаковича. Что же пережил ужасного композитор? В середине 30-х была опубликована критическая статья «Сумбур вместо музыки» в газете «Правда», а потом было постановление 48-го года «Об опере Мурадели «Великая дружба», где в числе прочих, не гнушающихся формализма, был назван Шостакович. А через год «опальный» Дмитрий Дмитриевич представлял искусство СССР на форуме в Англии и был удостоен Сталинской премии. Такая интересная репрессия.

Я вот, когда писал свою новую книгу, не поленился и прочитал все знаменитые постановления — о журналах «Звезда», «Ленинград», об опере Вано Мурадели «Великая дружба», о кинофильме «Большая жизнь», о репертуаре драматических театров и так далее. Я под каждым словом, которое там написано, подпишусь и сейчас. Это были постановления воспитательного, а не репрессивного характера. Они приводили в чувства часть зарвавшейся творческой интеллигенции, которая, как известно, иногда выходит из берегов. Нашу интеллигенцию надо держать в узде, иначе у нас потом править бал будут всякие голубисты типа Серебренникова.

Из письма академиков и профессоров: «Нам не ясна цель пространного интервью г. Бортникова. Что это — напутствие новому президенту, ностальгия по старым временам или пропаганда новой доктрины»? И здесь они, действительно, задают важный вопрос — неужели продемонстрирован разворот от безумной, тупой, улюлюкающей десталинизации? Или это личное, частное мнение Бортникова?

Я думаю, что это личное мнение Бортникова и не думаю, что это разворот на 180 градусов. То, что касается общего вектора оценки отечественной истории — увы и ах. 2017 год, год столетия Революции, к сожалению, продемонстрировал, что антисоветизм в очень агрессивной, я бы даже сказал — русофобской форме очень активно пропагандировался на всех телеканалах и СМИ.

Но всё-таки появление честной статьи Бортникова в главной газете страны является свидетельством хотя бы того, что на верхушке власти не все люди думают так, как докладчики у Стены скорби, а есть и иные мнения. В верхних эшелонах власти всегда существовало двоемыслие, троемыслие и так далее. Всегда существовали разные группировки людей, которые исповедуют разные ценности, разный взгляд на историю — ничего удивительного в этом нет. Если подобного рода мысли высказывает глава ФСБ — это, на мой взгляд, очень позитивно. Если так начинает думать во власти всё больше людей — значит, наша власть потихоньку выздоравливает, освобождается от наследия хрущёвско-горбачёвско-ельцинской лжи и не поддаётся либерально-царебожному мракобесию. Дай-то Бог! То, что сказал Бортников, на самом деле есть квинтэссенция того, что думает подавляющее большинство граждан нашей страны — как минимум 70%.