Так уж получилось, что наиболее заметными темами глобальной политики последние полгода становятся китайские дипломатические ритуалы. Вы помните все те шаманские танцы умершей религии международных отношений — визиты, приёмы, пышные встречи и пресс-конференции на фоне флагов. Так вот, визиты в Китай Эммануэля Макрона, Олафа Шольца и Урсулы фон дер Ляйен, китайские дипломатические успехи на Ближнем Востоке и поездки китайских чиновников в Москву освещались на страницах "Завтра" достаточно подробно. Но недавно в связи с этой темой случились два события, два визита в Китай. Один привлёк к себе массу внимания, второй — привлёк ещё больше тем, что старался не привлекать внимания. Речь идёт о почти параллельных поездках в Срединную империю, осуществлённых Илоном Маском и Уильямом Бёрнсом.
Все разговоры про Маска неизбежно включают в себя элемент конспирологии. Условный Джефф Безос, обладающий схожим по размерам состоянием (плюс-минус пара-тройка десятков миллиардов), вызывает куда меньше вопросов. Секрет успеха акулоподобного нью-мексиканца из "Амазона" прост: запирай сотрудников на складах, бей их током за медленную работу и плати им копейки — курочка по зёрнышку, и полторы сотни миллиардов у тебя в кармане.
В случае с Маском всё намного сложнее: с его именем не связано ни одного коммерчески суперуспешного предприятия, пути получения громадных государственных контрактов мутны и темны, а происхождение этого человека, появившегося из ниоткуда, рождает ещё больше версий, чем его способы накопления капитала. По одной из этих версий, мать Илона, старушка-модель по имени Мэй, была незаконнорождённой дочерью английского полукороля Эдварда VIII. Полукороля — потому что короноваться он так и не успел, по официальной версии, влюбившись в американку и бросив всё. По неофициальной версии — его выдавили со двора в результате нехитрой интриги за слишком тесное общение с британскими фашиствующими кругами, так что товарища Маска можно считать не только бастардом королевской семьи, но и потомком фашиста — разумеется, если принимать отдающую фантазиями о вездесущей англичанке теорию за чистую монету. Так вот, этот самый Маск — и в этом его главное отличие от Джеффа из "Амазона" — не скрывает своих олигархических устремлений. Да, Безос дежурно отсыпает какие-то пожертвования демократам, и да, его лоббисты активно продвигают законодательные акты и судебные решения, направленные против профсоюзов (интересно, почему?). Но Маск — из другого теста. Широту своих амбиций он обозначил, купив "Твиттер"* и заняв под это дело кучу денег у воротил с Уолл-стрит. Покупки самой влиятельной централизованной платформы для распространения пропаганды и навязывания нарративов оказалось мало: теперь Маск активно развивает "Твиттер" как СМИ, заманив туда изгнанного с Fox News Такера Карлсона и намереваясь переименовать соцсеть в "X".
Всерьёз утверждать о том, с кем там из американских элит Маск враждует, а с кем солидаризируется, сложно. Да, его отношения с Белым домом оставляют желать лучшего, но явных причин, по которым этот накачанный пентагоновскими деньгами пупс, прославившийся выпуском электросамокатов с четырьмя колёсами, вдруг решил говорить от лица традиционной промышленности и условно консервативного электората, не видно.
Так вот, этот полный противоречий гражданин 30 мая прибыл в Пекин. Встречали его с распростёртыми объятиями — так встречают не частных лиц, а министров, глав милых сердцу наднациональных объединений и принцев (может статься, китайцы что-то знают). В качестве обоснования для прилёта назывался бизнес — на фабрике "Гигафэктори Шанхай" угадайте в каком китайском городе собирается до четверти миллионов "Тесл" в год, что составляет большинство из всех производимых автомобилей этой марки. Плюс ко всему именно через китайцев идёт значительная часть поставок литиевых батарей, без которых электромобили просто не смогут перерабатывать энергию с ТЭЦ в шорох покрышек по дороге с дикой потерей КПД. Перевоз производств в Китай давно уже не в почёте у западных промышленников — китайцы, особенно в Шанхае, требуют намного больше, чем какие-нибудь лаосцы или индонезийцы, так что Маск открытием своей "Гигафэктори", несмотря на всю высокотехнологичность производства, проявил свою старомодность. Таков был бизнес-фасад поездки Илона в Китай. Но принимали его там не как бизнесмена, а как дипломата. С ним даже встретился министр иностранных дел Китая Цинь Ган. Он, конечно, не главный дипломат Поднебесной — им считается бывший начальник Гана, ныне заведующий Канцелярией Комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ван И, — но тоже фигура весьма масштабная. Разумеется, обсуждался не завод "Тесла" в Шанхае. Обсуждалась роль Маска в формировании американского подхода к китайскому снаряду. Маск уже давно говорит, что тайваньский вопрос следует решать так же, как решался вопрос гонконгский — постепенной мирной интеграцией. Разумеется, современная американская внешнеполитическая догматика такого не терпит: в больших газетах, выражающих волю Вашингтона не хуже спикера Белого дома и Госдепартамента, к тайваньскому военному кризису применяется то же самое грамматически не существующее, но фактически применяемое время Future in the Present — будущее в настоящем, что в прошлом январе-феврале применялось к началу СВО.
В добавок к походу наперекор линии партии Маск говорит массу приятных вещей про Китай. Так, главной идеей, растиражированной китайской прессой, стали слова южноафроамериканца о том, что китайская и американская экономики подобны сросшимся близнецам и что попытки их разделить навредят обеим сторонам. Именно поэтому, говорит Маск, "развод" двух стран следует предотвратить. В свете подобной позиции Маска поспешили окрестить голубем мира и представителем той части американских элит, что выступает за сотрудничество с Китаем. Это не так. Концепция Кимерики, чьим воплотителем стал человек, недавно отметивший свой сотый день рождения, если и предполагает брак, то очень неравный, а аналогию с близнецами можно сравнить с химеризмом — поглощением одного организма другим со смешением клеток.
И вот приезжает в Китай человек, призывающий "вернуть всё взад", постоянно намёками ностальгирующий по временам, когда Пекин и Вашингтон жили душа в душу, и предлагающий возобновить тот прекрасный тип одностороннего паразитизма, тщательно изображаемый им как взаимозависимость. Интересен тот аспект, что отношения с Китаем под откос пустил вовсе не критикуемый Маском Джо Байден: торговую войну начал ещё Дональд Трамп, а многочисленные уколы в китайский адрес стали сознательной политикой ещё в период Барака Обамы. И вот Маск предлагает возвращение к чему-то — но к чему? Изменилась не только Америка — изменился и сам Китай, который на возврат упоминаемого всюду китайцами "взаимовыгодного сотрудничества" не согласен.
Маск работает на перспективу: сложно сказать, касаются ли его политические амбиции формальных постов или же он уверен, что сможет диктовать свою линию как какой-нибудь Козимо Медичи, но ясно то, что с китайской политикой нынешнего Белого дома ему не по пути. Другой вопрос, что политика Белого дома — будь она в стиле тоталитарного обамизма, национал-трампизма или просвещённого байденизма — играет всё меньшую роль, и решающее значение начинает иметь именно мнение Пекина. А вот мнение Пекина с каждым днём всё хуже.
В начале текста я обещал разбор визита Уильяма Бёрнса в Китай. С этим придётся чуть-чуть повременить, потому что этот разбор не будет иметь смысла без рассказа о том, что происходило позже в бананово-лимонном Сингапуре. 3–4 июня на секретном съезде — таком секретном, что об этом знают все, — собрались главы двух десятков мировых разведок. Встреча была частью ежегодного саммита "Диалог Шангри-Ла". И не было бы в этой встрече ничего интересного, если бы туда не приехали главы разведок Китая и США. Несмотря на вроде бы тайный характер встречи и саму профессию участников, не предполагающую публичности, вся вылитая ими друг на друга грязь тут же оказалась на обозрении у всего мира. То есть нам, конечно, в отсутствие покрывающих вопрос коммюнике и официальных заявлений осталось лишь судить по обрывкам сведений, но даже по ним возникает картина столкновения недвижимого предмета с непреодолимой силой. Словом, американская дидактика вновь столкнулась с китайской раздражительностью. Об этом можно делать выводы, исходя из поднимавшихся на встрече тем — там, разумеется, остро стояли восточноевропейский и западнотихоокеанский вопросы, — и полного неожиданной резкости заявления китайского министра обороны Ли Шанфу. Этот самый министр обвинил "некоторые страны" — очевидно, имелись в виду Танзания и Белиз — в том, что те следуют лишь своим интересам, а о нуждах других и слышать не желают. Конечно, это было приправлено стандартным китайским дипломатическим мёдом, не чуждым даже министру обороны, — вся эта знакомая история про "взаимовыгодное сотрудничество" и ответственность перед всем миром проникла даже в такие упрёки. Более того, товарищ Шанфу даже пожал руку министру обороны США Ллойду Остину, но находившийся тут же замначальника Объединённого штаба Центрального военного совета Китая Цзин Цзяньфэн сказал, что этот самый Ллойд вообще не понимает, как на Востоке дела делаются и что коль Вашингтон уж взялся признавать Китай единым, то нечего говорить и действовать в отношении Тайваня как суверенного государства. Причём о том, кто представлял Китай на закрытой встрече шпионов, а не на саммите в целом, мы так и не узнали. Вся эта перепалка — следствие первого за долгое время контакта китайских и американских высокопоставленных лиц, контакта, посвящённого принципиально важным для обеих стран вопросам. Такая редкость объяснима тем, что американцы ввели против нашего знакомого Шанфу санкции ещё в 2018 году, задолго до становления того министром обороны. Санкции, кстати, ввели за то, что тот в качестве принимающей стороны участвовал в передаче Россией Китаю истребителей Су-35 и какого-то оборудования для С-400, но не суть. Китайцы так и сказали: пока санкции с нашего министра обороны не снимете, разговаривать нам не о чем. Американцы ответили: согласны, разговаривать не о чем — и санкции снимать не стали. Но контакты всё же продолжились — без них на таком уровне никак.
Одним из таких контактов стала поездка в Пекин Билла Бёрнса. Понимаете, порою товарищ Байден — человек старый, но далеко не глупый — имеет все поводы, уподобившись злодею или крикливому комиссару из американских боевиков, заорать, что его окружают сплошные идиоты. Важные поручения, с которыми отправляли в дальние страны высоких чиновников его администрации, заканчивались в лучшем случае ничем, как было с госсекретарём Энтони Блинкеном, тем же Ллойдом Остином или блистательным птенцом гнезда Хиллари Клинтон советником по нацбезопасности Джейком Салливаном, или же выливались в скандал, как регулярно происходило с вице-президентшей Камалой Харрис, пока ту не заперли в подвале во избежание новых пиар-провалов. В этом случае Байдену очень полезен мистер Бёрнс, который, словно мистер Вулф из фильма Тарантино, ездит повсюду и спокойно решает самые острые проблемы. Так, в начале апреля Билл — позволим себе немного фамильярности — своим визитом в Саудовскую Аравию значительно снизил градус напряжённости между вчерашним вассалом и сюзереном, а в январе катался в Киев и в Израиль, где успешно подначивал надёжных союзников к активным действиям на своих фронтах. Словом, если дипломаты бесполезны, лучше звоните Бёрнсу. Визит, как и полагается иностранной поездке директора ЦРУ, был тайным, и в рамках негласного этикета о подобном сообщать не принято. Но вдруг в преддверии сингапурского обмена любезностями сливной бачок спецслужб, маскирующийся под газету Financial Times, сообщает, что товарищ Бёрнс катался в Китай в мае и намеревался в одиночку осуществить разморозку отношений. О том, получилось у него или нет, свидетельствуют сингапурские бодания, но важно здесь не это. Разведсообщество США стоит как бы отдельно от республиканско-демократического гоголь-моголя, и пост директора ЦРУ — если воспринимать серьёзно гуляющие по анализам внутренней политики нарративы — находится вроде бы выше схватки и не так политизирован, как формально вышестоящий Офис директора национальной разведки, ныне возглавляемый участницей сингапурской встречи Эврил Хейнс. Конечно, практика почти всегда опровергала этот тезис: каждый новый президент двигал своего человека на должность главы ЦРУ, но ведь эту норму можно и нарушить. И как же это удобно получилось, что там, где Хейнс и глава Пентагона Остин провалились, руководитель ЦРУ достиг успеха — а отсутствие скандала уже является успехом.
О чём там договорились Бёрнс и те китайцы, что с ним встречались, нам, как ни странно, не рассказали. Но, может статься, поездка Бёрнса в Китай была похожа на поездку туда же Илона Маска и делалась вовсе не ради китайцев. Отношения с Пекином будут иметь ключевую важность для администрации США — той, что вступит в должность 20 января 2025 года. И если падающий с ног товарищ Байден, а также стоящие за ним лица не настолько уверены в себе, чтобы вновь воскрешать сотни тысяч мертвецов для голосования, эта администрация почти наверняка будет новой. Для Бёрнса и Маска поездки в Китай — часть рекламной кампании по преподнесению потенциально новому руководству собственного умения наводить мосты через Тихий океан.
* Соцсеть заблокирована на территории РФ из-за призывов к экстремизму и невыполнения требований об открытии официального пред-ставительства в нашей стране
