"Яко с нами Бог" — с этого молитвенного песнопения начинается каждая концертная программа мужского хора Сретенского монастыря. С этим молитвенным возгласом в привычный нотный стан вливается особая Божественная нота. И тогда в пении земном слышатся отголоски пения небесного, будто сонм ангелов дарит разнородным голосам нерасторжимую гармонию.
Хор, по традиции, состоящий из светских людей, исполняет молитвы и романсы, народные и фронтовые песни. Но все мирское, одухотворенное той самой заветной нотой обретает сакральное звучание. В давно знакомых и любимых мелодиях и словах распознаются новые смыслы, возникают символы, наполненные иным, предвечным, содержанием.
Так, в романсе "Гори, гори, моя звезда" разливается свет звезды Вифлеемской, на который шли волхвы к Спасителю рода человеческого. Эта звезда, указующая путь, сияет над каждым из нас, и в романсе звучит моление о том, чтобы "звезда не погасла", чтобы душа не погрузилась во тьму, не сбилась с тропы Божьей.
"Вечерний звон" становится не просто элегической думой, ностальгическим воспоминанием, а молитвенной исповедью, в которой хор воплощает великопостное сосредоточение, подобное тому, что воплотил Пушкин в "Каменноостровском цикле". Колокольный звон — это глас Божий, призывающий душу сбросить все тленное и скверное и припасть к живоносному источнику.
В песне "Прощай, любимый город" море предстает не просто могучей водной стихией: оно расстилается перед нами как житейское море, о котором святитель Игнатий Брянчанинов восклицал: "Какое в недрах моря хранится вдохновение! Какая чувствуется полнота в душе, когда глаза насладятся и насытятся созерцанием моря!". А голубой платок, мелькнувший за кормой Покровом Богородицы, благословляет нас, вечных скитальцев, на путь к "тихому пристанищу".
"Сопки Маньчжурии" возникают перед слушателями как русская Голгофа, на которой обрели вечный покой ратники за отечество, чье "кровью народной омытое знамя" "мы понесем вперед".
Хор Сретенского монастыря своим песнопением спаял воедино русское время и пространство. Фольклорное довременное начало пересеклось с Божественным надвременным, ведущим к чертогам небесным. Потому русский путь — это всегда путь восхождения, какая бы высота ни была впереди — Маковец, Мамаев курган или Памир.
Хор проложил русские дороги с их "холодами и тревогами" через степь, в которой "умирал ямщик", и через русские райские сады, где благоухают "белой акации гроздья душистые". И верится, что акация своим пышным цветением, жарким дыханием отогрела ямщика.
Это нерасторжимое пространство русского моря, степи, сада опоясывает "река русского времени" — Волга-матушка, "Волга вольная", у которой "нету берегов". И в этом пространстве есть место всем, кто пришел к нам с миром: здесь молятся на грузинский распев, здесь хлопцы "распрягают коней".
А когда хор исполняет гимн России, кажется, что на могучие плечи этих сладкопевцев ложится державное небо, что на них опирается неумирающая Империя с ее победами, преодолениями, с ее золотым, светоносным наследием. И "Многая лета" в финале выступления — это многая лета нашей Родине, что была, есть и пребудет вовеки, яко с нами Бог!
