Академический дух несовременен. Конечно, несовременен. И если дух витает, где хочет, то академический дух — в Санкт-Петербурге. Точнее, Санкт-Петербург, улица Росси, Академия русского балета имени Вагановой. Переступаешь порог Академии — и оказываешься в другом измерении. На территории, где царица Дня и Ночи — красота, а мифы и легенды, словно эльфы, незримо присутствуют в декорациях русской истории.
Ректор Академии русского балета имени Вагановой — Николай Цискаридзе. Народный артист России, премьер балета Большого театра, со всею мощью, блеском и изыском своего таланта он демонстрирует: единственное, что в творце созидательное, — это академическое, а не современное (как было принято говорить практически весь ХХ век). Во всяком случае, Академия русского балета имени Вагановой под руководством Николая Цискаридзе — одно из самых созидательных учебных заведений. Воспитывает вкус, изящество, любовь к России.
"ЗАВТРА". Николай, лет пять прошло с тех пор, как в интервью газете "Завтра" вы рассказали о хищениях и других "плодах" реконструкции Большого театра. За это время вы стали персонажем сказки. Вас бросали в чан с мертвой водой, вы оказывались — с живой и снова выходили дивным молодцем! Как вам это удавалось? Поделитесь секретом.
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Закалился просто. Помогла сложная детская жизнь, когда мне пришлось приехать из Тбилиси в Москву. Смена города, смена обстановки, смена коллектива, где мне надо было завоёвывать авторитет. И я не обращал внимания ни на бойкоты, ни на какие-то выпады, всё-таки коллектив детский был, но был убежден: приехал учиться, получить профессию. Потом пришел в Большой театр. Три года танцевал в кордебалете, но каждую неделю выходил в одной из центральных или заглавных ролей. И тоже возникали всякие сложные моменты, выяснения отношений. Постепенно привыкал к тому факту, что успеху сопутствуют сложности.
"ЗАВТРА". Уроки Семеновой, Улановой — двух таких титанических личностей — верно тоже не прошли даром?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Как раз в момент поступления в труппу Большого театра умерли все мои родственники. И Марина Тимофеевна Семенова, и Галина Сергеевна Уланова занимались со мною не как с артистом даже, а как с человеком. Понимали: мальчик–сирота, ни дома, ни поддержки, ничего нет… Потом, когда Улановой уже не было в живых, а была только Семенова, она мне сказала: "Коля, запомни, мы не просто так тебе с Галей помогали — мы видели твои способности. Ты запомни и всю жизнь следуй этому: если ты видишь ребёнка, у которого есть способности, обязательно ему помоги. Но учти, что профессия передаётся бескорыстно, безвозмездно. Вот как мы тебе всё отдали, точно так же и ты веди себя". Я подумал тогда, что за высокопарные слова? А потом понял, что в словах этих есть и большая мудрость, и что-то есть мистическое… Мне, правда, очень везло. Мне безумно везло на сложности и преграды. Но в то же время — на очень хороших и порядочных людей.
"ЗАВТРА". Они и помогли выдержать объявленную вам руководством Большого театра войну? Не забыть, как г-н Швыдкой публично гадал: кто же за вами стоит?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. У меня, действительно, есть много друзей, у которых всё сложилось удачно и в жизни, и в профессии. Эта дружба не пяти дней, не двух месяцев. Эта дружба — на протяжении очень большого времени. И в тот момент, когда начался весь этот ужас, ад, кошмар в Большом театре, когда заканчивалась моя танцевальная карьера, они, прежде всего, мне дали возможность понять: есть плечо рядом. И я достаточно спокойно себя чувствовал, потому, что ощущал это плечо, поддержку. Дело ведь в том, что я не сражался за то, чтобы остаться в театре, о своем решении уйти я предупредил администрацию за два года. Я сражался за то, чтобы не позволить себя унизить. Только за это. И ушёл сам с высоко поднятой головой. Больше того, в день выпускного спектакля в училище я пообещал своему педагогу Петру Пестову, что буду танцевать ровно 21 год. Что я и сделал.
"ЗАВТРА". Вы совершили невероятное! Артист одержал верх над чиновником!
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. В конфликте между чиновником и творцом в реальности выигрывает чиновник, а в истории — творец. Всегда. Вот прошло всего два года. И кто знает сегодня фамилию генерального директора, которому повезло быть генеральным директором в эпоху Николая Цискаридзе? Никто не знает уже. Потому что он — никто. О нем и его подельниках даже говорить смешно, так, сотрясание воздуха. Есть гениальное изречение Наполеона: "Проигранное сражение — это не проигранная война". И если они думали, что выигрывая в сражениях, выиграли в войне, то так им только казалось. Да, я прошёл путь конфликта в одиночку в театре. Но, понимаете, каждый человек — каждый! — кто работал в театре, от уборщицы до последней "звезды", встречали меня в лифте или в коридоре и на ушко шептали: "Держись, мы с тобой!" Но ни один человек не выступил публично.
"ЗАВТРА". Но для себя вы сделали выводы?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Я сделал единственный вывод для себя: я хочу заниматься делом.
"ЗАВТРА". Однако и ваше вступление в должность ректора Академии обернулось скандалом! Целая артиллерия из именитых балерин была подключена для того, чтобы опорочить ваше имя. Не поколебал ли решимости такой приём?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Я был просто уверен: чтобы они ни делали, как бы ни издевались надо мной, как бы ни старались унизить, я буду в выигрыше. Понимаете, последние лет пятьдесят люди специально заказывают скандалы для того, чтобы пропиарить себя. Платят за это сумасшедшие, гигантские деньги! А я ничего не платил, ничего не заказывал. Больше того, ничего не просил! А они меня пиарили на протяжении нескольких лет без остановки. В итоге чего добились? Добились того, что в такой ситуации я оказался жертвой. А в России жертву любят больше всего. Они настолько глупы, что даже не понимали, что делают?
"ЗАВТРА". Чем же вы их так запугали?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Просто они боялись допустить меня к руководству, потому что прекрасно знали мой профессионализм. И на сегодняшний день в Петербурге знают, как я работаю и что из себя представляю. Процедура голосования в Академии русского балета имени Вагановой утвердила меня в должности ректора: 16 человек проголосовало "против" и 241 — "за". Просто потому, что люди мне поверили. И эта вера накладывает на меня гигантскую ответственность.
"ЗАВТРА". Поразительно — задумалась сейчас — судьба вас привела в Академию Вагановой, первыми ученицами которой были Семенова и Уланова.
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Я думаю об этом… Знаете, каждый раз в разговоре Марина Тимофеевна Семёнова подчёркивала: она — ленинградка. А я ей всё время говорил: "Марина Тимофеевна, ну какая вы ленинградка? Вы в Москве живёте больше 75 лет! Какой Ленинград?" Но она на своем настаивала. И вот попал я сюда и понял: для неё Ленинград — именно вот эта улица Росси, именно вот это здание хореографического училища. И для Галины Сергеевны то же самое. Потому что вся их основная жизнь прошла именно здесь.
"ЗАВТРА". Перемены в ваших взглядах не произошли после переезда в Петербург?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Вы знаете, без перемен. Я как был русским человеком по воспитанию и по своей артистической судьбе, так им и остался. Еще, будучи артистом, я достаточно резко отвечал разным интервьюерам и хулителям Русского балета по всему миру. Как-то на пресс-конференции в США мне был задан вопрос: почему вы настаиваете на превосходстве Русского балета? Ответил шуткой: потому что нас балету учат дольше, чем США существует как государство. Тогда я и не особенно задумывался над ответом. Но вот сейчас, находясь в Академии русского балета, еще сильнее убеждаюсь в правоте своих слов. Господа, не вам нас учить!
"ЗАВТРА". Русский балет — явление особенное. Мистики говорят о Русском балете как об эмпирии, что охраняет Россию. Каким было его воздействие за рубежом по вашим наблюдениям?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Русский балет — это то, что возвышает нашу страну, ставит её выше всех других. Как французы гордятся Лувром, итальянцы Сикстинской капеллой, так мы — Русским балетом. Ни одна страна мира не может позволить себе содержать балетную труппу такой квалификации и такого артистизма, как балетные труппы Мариинского и Большого театра. Но, к сожалению, мы делаем всё, чтобы Русский балет разрушить. Вот что страшно.
"ЗАВТРА". Года два назад руководитель балета Ковент-Гардена ничтоже сумняшеся заявила в Москве: Русский балет на задворках цивилизации.
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. В Лондоне меня тоже пытались уязвить положением в театре.
"ЗАВТРА". Согласились?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Простите, — сказал, — вы немножко путаете моё положение в театре и положение ваших артистов. У вас Королевский балет, которому всего 70 лет, а у нас — государственный, которому 300. У вас театр — личная собственность королевы, и королева может диктовать условия, а я нахожусь в государственном театре, я первый танцовщик нашей страны и все мои заслуги не только перед моей профессией, но и перед обществом, перед страной. Потому любой чиновник, который хочет со мной повести войну, должен задуматься, с кем он начинает диалог. Я не частная собственность.
"ЗАВТРА". Николай, это сегодня ваши слова востребованы государством, а ваше определение интеллигенции, самозванцев и вечных оппозиционеров, гуляет по ленте фейсбука на ура! Но ведь тогда, в 90-е — "нулевые", крамолой были! Вы же должны были понимать, что информационные пушки "интеллигентов" сметут вас?!
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Вы понимаете, в чём дело. Они на меня будут направлены, мне кажется, всегда. Только потому, что я не люблю подобострастие. Гениальное произведение Грибоедова "Горе от ума": "Служить бы рад, прислуживаться тошно". Господа, я всю жизнь служу своей стране, своему искусству, но я не хочу склонять голову перед идиотами.
"ЗАВТРА". Кто вас воспитал таким рыцарем?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Да никто. Я грузин по происхождению. Достаточно прочитать мою фамилию — и всё понятно. Я ради своей профессии, ради своей страны готов делать всё, что угодно. Сейчас ради школы я не стесняюсь попросить помощи, поддержки. Но своё человеческое достоинство я никогда в жизни не опущу. Никогда.
"ЗАВТРА". Удивительно, ведь вы росли и взрастали в те "времена", когда постулируемые вам ценности каленым железом выжигали из сознания людей!
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Я рос в Тбилиси, в аристократической части города. Это немножко другое. Я всегда это подчёркиваю. Плюс, конечно, советский Тбилиси, который был центром не только культуры, но и такой толерантности к вероисповеданию, к национальности, к выбору человека. Все люди равны, потому что перед Богом они равны. И ты не можешь никого унижать. Я вырос в обществе, где люди понимали, что такое "честь имею". Я вырос в семье, где нравственные нормы были основой жизни.
"ЗАВТРА". Христианское воспитание?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Понимаете, я стал православным не тогда, когда это стало модным. Я вырос в вере, и для меня такой момент очень важный. Мои мама и няня были глубоко верующими людьми. Сколько себя помню, ходил на большие службы, на все праздники. Если меня как-то пытались призвать к ответственности, меня наказанием Божьим пугали. Очень смешной случай, я как-то уже рассказывал о нем. Мне был лет 13. Способный ребенок, стараться не любил, на уроках хореографии больше интересовала жизнь ворон за окном. Мой педагог Петр Пестов и ругал меня, и наказывал, и шутил, и подкалывал, на меня ничего не действовало. И однажды, ни о чем не подозревая, он произнес фразу: "Цискаридзочка, тебе так много дал Господь, что если ты не воспользуешься этим, Он тебя накажет за это". И потом рассказывал маме: "Увидел, как ребёнок вдруг встрепенулся и стал очень сильно стараться. Я был потрясён, насколько ребёнок изменился. Я понял в тот момент, какой ключ к нему подобрал наконец-то, да так, что в любую секунду могу его призвать к ответственности". И мама ответила, что да, Вы поймите, для нас это не простой звук, что он в этом вырос, он понял, о чём вы сказали.
"ЗАВТРА". Николай, Вы не раз выступали против искажения классических постановок оперы ли, балета именно из-за пренебрежения, нарушения режиссером христианских поисков композитора в своих сочинениях. Сегодня часто демонстрируют уродство на сцене и объясняют его сменой канонов красоты. На ваш взгляд: красота меняется со временем?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Меняется мода на красоту, но не каноны красоты. Если переходить в Эрмитаже из зала в зал, то видишь, как менялась мода на красоту. То был в моде высокий бритый лоб, то в моде были вытравленные блондинки, то пышногрудые дамы, то, наоборот, очень худые и так далее.
"ЗАВТРА". Что для вас является красивым?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Я вырос в театре, и всё искусственное люблю лишь внутри театра. В жизни — нет. Я ненавижу искусственные цветы вне театра, вообще искусственного в жизни ничего не люблю. Всё, что естественно, для меня прекрасно.
"ЗАВТРА". История искусства — история прощания с красотой. И сегодня, на фоне агрессии contemporary art, как никогда, наверное, актуальна фраза "красота спасёт мир".
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Мне кажется, Достоевский говорил прежде всего о красоте духовной и о красоте нравственной. Мне кажется, для Достоевского это важным было еще и потому, что он сам был подвержен страстям пагубным и сам страдал из-за этого. Ведь в принципе все героини его произведений — это падшие женщины, которые очень хотят очиститься, найти успокоения. И находят его либо в смерти, как Настасья Филипповна, либо, как Грушенька, в уходе в Сибирь за возлюбленным. Она столько сделала поступков неправедных, столь грешна, что только смирением, жертвенностью может искупить грехи.
"ЗАВТРА". Есть Петербург Пушкина, есть Петербург Достоевского, какой вам ближе?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Я живу как раз в Петербурге Достоевского (улыбается). Я живу напротив Мариинского театра в Петербурге Достоевского. Больше того, живу рядом с домом, в котором, по произведению "Преступление и наказание", жила старуха-процентщица. Мимо моего дома каждый день Раскольников ходил.
"ЗАВТРА". Ничего не смущало вселиться в такой дом?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Абсолютно ничего. Я обожаю это место. Это одно из самых красивых мест на земле для меня. Рядом мои любимые Мариинский театр, Никольский собор и канал Грибоедова, бывший Екатерининский канал.
"ЗАВТРА". Николай, искусство жестоко. Обратная сторона его — одиночество. Вот вы со своей пламенной самоотдачей балету, театру, Академии не обрекаете ли себя на одиночество?
Николай ЦИСКАРИДЗЕ. Я никогда не был одинок. У меня рядом с кроватью всегда стоит огромное количество книг, которые мне в ближайшее время надо прочитать, а времени всё нет… Да что вы! Какое одиночество?! Особенно после создания Интернета. Можно все, что угодно прочитать, просмотреть… Меня как-то очень рассмешила Марина Тимофеевна Семёнова. Мы сидели на берегу какого-то залива где-то за границей, пили вино и философствовали. "Колечка, я же сирота", — сказала Семенова. Я расхохотался: "Марина Тимофеевна! У вас дочка, внуки, правнуки. Какая вы сирота?" Она говорит: "Да, Коленька, мои все же уже померли". То есть её ровесники, ей тогда было за 90 лет. Я тогда задумался… Ведь на самом деле, вокруг тебя может быть 150 детей, родственников, а ты можешь быть одинок среди них. И это очень страшно.
"ЗАВТРА". Завершая интервью, поделюсь с вами шуткой. В редакции, узнав о том, что я еду в Петербург, встречусь с вами, мне сказали: спроси у Николая, когда он там, в Грузии, порядок-то наведёт? Это была шутка, конечно…
Николай ЦИСКАРИДЗЕ (смеётся) Вы знаете, я гражданин России.
Материал подготовила Марина Алексинская
P.S. Пока шла работа над материалом, пришло известие: руководство Большого театра в очередной раз берет курс на Запад: упраздняет должность художественного руководителя балета, вводит — директора балетной труппы. Прокомментировать событие я попросила Николая Цискаридзе, и вот что он, премьер балета Большого театра, сказал:
"Можно ориентироваться на западную систему. В том случае, если наши интенданты, менеджеры — люди неслучайные в музыкальном театре, воспитывались в нем с молодых лет, с низших ступеней карьеры, как это происходит на Западе. У нас интенданты-чиновники, особенно на протяжении последних 15-20 лет, если и взрастали в театрах, то весьма далеких от музыкально-балетной жизни. Они занимали директорские кресла в возрасте "за 50-60", когда им ни балет, ни музыка, ни опера уже неинтересны. Во время спектакля они спят, если только нет, конечно, высокопоставленных гостей и им приходится быть начеку. Артисты это прекрасно видят со сцены и смеются, но судьба их зависит именно от этих людей. А потому можно вспомнить лишь слова известного политика: "хотели как лучше, получилось как всегда".
Фото: Николай Цискаридзе накануне 70-летия Победы встретился в Академии русского балета имени А.Я. Вагановой с её ветеранами, в том числе — блокадниками (из архива АРБ)
