Алексинская Марина. Вечный русский зов. — М.: Русскiй Мiръ, 2024. — 384 с.
Сборник бесед известного журналиста Марины Алексинской с выдающимися деятелями отечественной (впрочем, не только отечественной) культуры, искусства и культуртрегерства, охватывающих период с 2010-го по 2021 год и опубликованных на страницах газеты "Завтра", включает в себя более двух десятков персоналий, в числе которых Елена Образцова, Тамара Синявская, Людмила Семеняка, Николай Цискаридзе, Виктор Захарченко, Владимир Федосеев, Валерий Усков, Жанна Бичевская… Эпиграфом к изданию автором выбраны слова известного писателя, автора романов "Вечный зов" и "Тени исчезают в полдень" Анатолия Иванова: "Народ, переставший гордиться прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего". Продолжая эту мысль классика, стоит задаться и вопросом: "Имеет ли такой народ будущее?" Режиссёр Валерий Усков, снявший по книгам Иванова первые в нашей стране телесериалы, беседа с которым (2013 года) открывает сборник, констатировал на тот момент очевидное: "Кругом глянец и господство чуждой идеологии… Сегодня для многих Америка кажется более близкой, чем родная страна. И я не виню таких людей. Так их воспитали…" С этим высказыванием созвучны и слова главного дирижёра Большого симфонического оркестра имени П.И. Чайковского Владимира Федосеева (2021 год): "В России такого отношения к культуре, как сегодня, не было на протяжении всей моей жизни… Мы как-то перестали уважать друг друга, себя, своё прошлое и настоящее…" Оно и не мудрено: ведь, как отмечается в предисловии к сборнику, "действовала — за счёт России и против России — отлаженная машина либеральной пропаганды… Цель — изменение культурных основ страны, девальвация её величайших достижений в науке, культуре, искусстве, технике…"
Но всё же надо сказать, что такой длительный период господства чуждой идеологии, несмотря на все усилия либерал-глобалистов, не принял всеобъемлющего и всеподавляющего характера, не привёл, в отличие от того, что произошло на Западе, к переходу к "культуре отмены" и отмене культуры. И в этом неоспорима заслуга собеседников Марины Алексинской, обозначенных ею как "клуб избранных газеты "Завтра", — даже если они всего лишь "просто" продолжали заниматься любимым делом, не вдаваясь, по словам Елены Образцовой (беседа 2010 года), при этом в "глубокие исторические осмысления", но неизменно оставаясь и чувствуя себя "русскими людьми". Без такого чувства они бы, наверное, не сумели состояться в полной мере как профессионалы, а наша культура — сохраниться как явление общемирового значения. "Я — русский. Я весь напоён русской поэзией, русской природой, русским общением. Это говорит во мне и, наверное, выливается в музыку" (Владимир Федосеев).
Кто-то из западных философов (кажется, Хосе Ортега-и-Гассет) высказался в том духе, что каждый народ — это непрерывный референдум о собственном существовании. Эта же мысль, как представляется, вполне справедлива и применительно к культуре, то есть к способу бытия каждого народа, который, разумеется, не остаётся неизменным во времени и пространстве. Остановка же такого "непрерывного референдума" равносильна и равнозначна гибели: переводу в разряд "мёртвых" самого народа, его культуры и языка, на котором, собственно, и ведётся этот референдум.
Фёдор Михайлович Достоевский в своей знаменитой Пушкинской речи 1880 года выделил тезис о "всеотзывчивости" русской культуры. Круг собеседников Марины Алексинской полностью подтверждает, что быть русским значит, помимо всего прочего, щедро делиться своим творчеством со всем миром и жадно впитывать весь мир в своё творчество. И это касается не только искусства. Показательны здесь воспоминания балерины Валентины Ганибаловой (беседа 2014 года) о ликвидации последствий катастрофического Ташкентского землетрясения 1966 года, которое она, уроженка этого города, пережила в 18 лет, будучи студенткой хореографического училища: "Со всей страны приехал народ и помогал строить город. Весь центр Ташкента был заново отстроен, и вместо маленьких одноэтажных домов, обнесённых заборами — такая дворовая система была, — поднялись величественные здания. Всё стало высокое…" Казалось бы, незначительный эпизод личной биографии, запавший в память Фабио Мастранджело (беседа 2014 года), итальянского пианиста и дирижёра, живущего и работающего в России, который не покинул нашу страну и после начала Специальной военной операции: "Моим сильнейшим эмоциональным потрясением было выступление оркестра под управлением великого скрипача Виктора Третьякова. Концерт состоялся в моём родном городе Бари. Интересный момент тогда случился: вдруг погас свет, уже ничего не было видно. Но оркестр продолжал играть так, как будто ничего ровным счётом не произошло. С тех пор я мечтал учиться именно в России…"
Руководитель Кубанского казачьего хора Виктор Захарченко (2021 год) рассказывает о том, как после триумфального концерта в Брюсселе "в качестве игры предложил посвятить в казаки желающих. Вызвался Роберт Симмонс, американец, заместитель помощника генерального секретаря НАТО. Надели на него бурку, папаху, попросили встать на колени и, прежде чем преподнести в дар нагайку, символически его ударили — как того требует наш обычай, наши традиции — этой нагайкой по спине. Это была, повторю, всего лишь игра. Однако генерала моментально убрали из НАТО. Как же так: казаки унизили Америку, выпороли её генерала?.." Здесь, разумеется, встаёт вопрос: а что ещё с натовскими генералами делать? Опять же, налицо реальные примеры смирения, пронизывающего всю русскую культуру (Достоевский, та же "Пушкинская речь": "Смирись, гордый человек!..", самая распространённая русская фамилия — Смирнов); христианской добродетели, противоположной греху гордыни и неизменно позволяющей нашему народу переживать все исторические испытания. "Вечный русский зов" — как раз об этом.
