На фото: автор статьи и художник Владимир Серебровский
Есть ли место Чуду? Преображению? Мгновенному изменению реальности? Есть. Шла по серой мрачной Москве: небо затянуто, снег сошел, зелени на деревьях ещё нет. Открыла дверь и попала в свечение, радугу красок, тепло. Просто дверь в домике папы Карло.
В России появилось множество картинных галерей. Но на выставки современных художников ходишь с опаской: не поджидает ли там какая-нибудь инсталляция? Пусть рисуют, тешатся — каждый радует себя по-своему. Но неинтересно, скучно слушать певцов без голоса, тексты без содержания, смотреть на картины без формы и красок. Да и зачем? Идти куда-то... Так петь, инсталлировать и я могу. А хочется услышать пение, замереть, чтобы мурашки по коже и внутреннее восхищение: "Я так не умею!" Посмотреть на картину, рисунок, изумиться и тоже восхищённо констатировать самому себе: "Я так не умею!" И никто не умеет. Этого ребёнка не родит больше ни одна мать! Это — другое навсегда! Вот — творец! В буквальном смысле — с чистого листа.
Выставка живописных работ Владимира Серебровского, открывшаяся в московской галерее "Вересов" (Ленинградский пр-т, 14, стр.2), изумляет. Восхищает. Онемевает: у тебя нет слов описать эмоции. Пейзажи. Что можно нового сказать после Поленова, Шишкина, Левитана, Моне? Можно. И ты здесь убеждаешься: можно.
Как можно после тысяч художников, проэкспериментировавших с краской, формой, линией, объёмом, материалами, выработать свой, сразу узнаваемый стиль? Можно. Владимир Серебровский пишет так, как пишет только Владимир Серебровский. Его пейзажи неповторимы. Сочетание красок. Выбор ракурса. Передача объёма. Цвето-тональная перспектива. Стоишь перед картиной, и уверен, что этот горизонт — далеко. Стены нет. Художник выпустил тебя на простор. Нет второго плана. Все деревья — первые, вся листва — главная. И хочется жить среди такой природы. Гулять по такому лесу. Выглянуть из окна и увидеть такие деревья, поля, надышаться воздухом. Такое полотно нужно тебе и на стене квартиры, чтобы природа, свет, цвет, тепло — всегда с тобой.
Неброская, небогатая яркостью, аскетичная в красках русская природа на полотнах Серебровского — истинная русская природа. Но бушующая красками. Сколько оттенков зелёного на полотнах? А жёлтого? Ярко-приглушённые цвета. Так поражаешься мастерству актёров театральной русской школы: он шепчет на сцене, а на галёрке отчётливо слышно. Как прошептать так громко? Как сочетать краски так, чтобы это было приглушённо ярко?
Ну, хорошо, зелёными цветами русская природа летом богата. И картины "Деревья", "Абрамцево", "Заросший пруд", выполненные почти исключительно в зелёной цветовой гамме, поражают теплотой, спокойствием, гармонией. Но фиолетовый, синий... Много ли его на русских просторах? А на картинах Серебровского много: это сумерки, это отсвет неба. (У Толстого: "Бывают ли синие зайцы? Бывают, мой друг, бывают.) Вот такие русские пейзажи с вырисованными травами, листьями — сиреневые, фиолетовые, синие… Редко. Но бывают — на картинах Серебровского. Полотна "У Калуги за Окой", "Весна"— это царство синего.
"Цвет небесный, синий цвет,
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал".
Даже если не отдавал ему предпочтения, увидев эти картины — влюбишься в цвет, который может так изумительно передать красоту и величие русских просторов. Сказочную загадочность поросшего ивами берега. И воду-то не видишь — небольшой кусочек водной глади из-под ветвей вербы, а понимаешь, что ты — на берегу: чуть смеркается, уже и прохладой веет от воды…
Разливанный жёлтый! Столько света, такое пиршество солнца! Картины Серебровского — озоновый коктейль в нашем безвоздушном пространстве.
"Когда б вы знали, из какого сора…" Когда бы знать, из каких красок. Как их получить — именно такие? И тоже намешать и нарисовать себе! Весну, свет, листву! Такими красками просто прямые линии проведёшь — и уже настроение. Сиреневый квадрат какой-нибудь — и уже радость, уже свет, уже желание если не петь, то напевать…
Никаких ассоциаций. Ни с кем. Смотришь — впервые. Видишь — впервые. Это Нескучный сад? Да. Да, это — Нескучный сад! Таким ты его не видел. Таким его увидел Серебровский. Но ты сразу узнал… Ощущаешь теплеющие дни весны. Жару лета. Прохладу осени. Видишь дымку утра, сумеречность вечера…
Владимир Серебровский знает творчество художников разных стран, времён. Это ощущаешь, глядя на картины. Но он никого не повторил, никому не подражает. Он научился у них. Однако, стал Серебровским.
Можно рассказать о технике письма — гуашь. Это можно и нужно рассказывать в книгах, статьях, монографиях, изучать студентам и специалистам как новое явление. И нужно прийти на выставку и просто восхититься ярко-приглушёнными красками, напитаться энергией, светом, цветом, душевным подъёмом художника, его радостью от работы. Ведь искусство — это надстройка. Она парит над обыденностью, над хлопотами и бытом. И она опирается на базис, воздействуя на него. Живопись Владимира Серебровского — прямое воздействие на вас. На ваше настроение, на ощущения, на вашу любовь к таким привычным, но совершенно преображённым на картинах травам, листьям, водам, к тем трём берёзам, что "при жизни никому нельзя отдать".
