Жизненная и творческая судьба Юрия Михайловича Ключникова как будто воплощает известный императив И.В. Гете, которому великий немец следовал сам: «Что бы вы не могли сделать, или о чем бы вы не мечтали — приступайте. В дерзости есть гений, и сила, и волшебство. Приступайте немедленно!».
Поэт, эссеист, публицист, переводчик, философ, путешественник, общественный деятель в сфере культуры и просвещения – всё это Юрий Михайлович Ключников.
Человек-оркестр, многокрасочный по звучанию, сумевший передать читателю в обширной партитуре своего творчества дух и глубину русского Слова, красоту и разнообразие иноязычных, далеких от нас культур, поражающий эмоциональной энергией, широтой и глубиной знаний.
Ю.М.Ключников летописец живой истории, в которой актуальны для нас, сегодняшних, судьбы людей в противостоянии или конфликте со временем, пусть и отделенном веками… «Мне важно из безмолвного былого // Извлечь живую суть живой души», как-то написал он. В книге эссе, статей и воспоминаний "Лики русской культуры", посвященной выдающимся русским писателям, поэтам, музыкантам, ученым, полководцам от М. Ломоносова, А. Пушкина, А. Блока, С. Рахманинова до Николая Островского, М. Булгакова, Георгия Жукова, Даниила Андреева, Шолохова, Солженицына, Шукшина каждый из его героев предстает в неожиданном ракурсе, вызывая ощущение у читателя их присутствия в современности. Именно то, о чем догадался Высоцкий в одной из лучших своих песен о Великой Отечественной: «Наши мёртвые нас не оставят в беде, наши мёртвые, как часовые…».
А Юрий Михайлович Ключников, у которого воспоминания о Великой Отечественной - это детство на Украине, где он родился, эвакуация из уже занимаемого фашистами Харькова в Сибирь, в шахтёрский город, солдаты, уходящие на фронт, защищать Москву – разглядел тайну 1941 года, который в сознании многих воспринимается «только, как год бедствия и позора, год катастрофы». В стихотворении "7 ноября 1941 года", написанном к 80-летию обретшего символический смысл парада на Красной площади, он увидел «грозный звездный час» не только будущей Победы, но и "Промысел Божий о России":
«Москва, Москва, не торопись прощаться
С отвергнутыми числами войны.
Ты вспомни, как шагали по брусчатке
Седьмого ноября твои сыны.
В те месяцы разгромной нашей смуты,
В те дни почти безвыходной тоски,
Воистину в те страшные минуты
Мир, как дитя, припал к ногам Москвы.
О, как дышал над нивами, над рощами,
Над самым нашим ухом жаркий ад!
А ты, Москва, вела по Красной площади
Парадным строем молодых солдат.
Они надежду нам несли на лицах,
Печать ухода к ангелам в очах…
Не забывай, российская столица,
Свой самый грозный,
Самый звёздный час».
В книге "Лики русской культуры" Ю. Ключников больше, чем писатель, он – проповедник мужества и стойкости, «самостояния человека» перед превратностями и соблазнами суеты мира сего с его сладкоголосыми сиренами, обещающими заманчивую возможность невозможного. А по сути – прах…
Для думающего читателя закономерен финал этой книги. Она завершается автобиографическим очерком "Безмолвие и лики", посвященном теме духовной практики исихазма – «умного делания», во что автор углублен более трех десятилетий, и что, по его мнению, составляет потаенное ядро русской духовной культуры, столь необходимой в нынешние прагматические и «продажные» времена. Как здесь не вспомнить четверостишие Ключникова, написанное еще в 1982 году:
«Все терпит русский наш простор:
войну и холод, жар и мор,
лихую зиму, злую осень,
а вот продажность не выносит».
Ключников везде ищет и находит Россию… И когда пишет эзотерическую сказку о путешествиях души в тонком мире, и когда странствует по Индии. Он был там шесть раз…
В «поэтической Вселенной», в которой видит Россию Юрий Ключников, читателя ожидают Леонардо, Пушкин, Моцарт, Есенин, Лорка, Джон Донн, Сент-Экзюпери…
Но и огненный ислам, и суфийские откровения столь же органичны «Вселенной» Ключникова: «Мусульманский луч высвечивает у него общедуховную ситуацию. Неважно, кто живёт к Аллаху ближе, кто от него дальше. Главное: не будь пресным, будь острым! И не жди: вдруг Аллах и про меня что-нибудь скажет? Вдруг облегчит груз? Аллах милосерд: "Он вовек не положит поклажу верблюда на спину осла". Прямо про нас сказано. Чтобы ослами не прикидывались, сукины сыны. И овцами...»
Лучше всего о всесветных корнях лирического героя сказано так:
«Я был волхвом, язычником, ессеем,
Друидом, мусульманином, пока
Судьба не занесла меня в Расею
На многие рожденья и века».
Или вот еще, прозорливое, из афоризмов разных суфийских орденов:
«Мы не учёные сегодняшнего мира.
Мы — из безвременных миров и из эфира».
В этих мирах смерти и тленья нет:
«Творец не может отпустить творцов
Ни в райский сад, ни в мир подземных теней.
Аксаков, Гоголь, Врубель, Васнецов
Скитаются среди родных метелей…»
Вот какую особенность поэта выделяет замечательный русский мыслитель Вадим Кожинов - «ясность поэтической воли», а Сергей Куняев, автор талантливых книг о поэтах Николае Клюеве и Павле Васильеве, — «высоту духа», «гармонию души и мира, абсолютный лад с самим с собой». Куняев пишет, в частности, что стих Ключникова — «прям и точен, как стрела», «прозрачен, как ключевая вода»…
За словами «поэзия Юрия Ключникова», справедливо отмечает критика, «встает огромный мир, огромный хор поэзии, мировой и российской, от Пушкина до суфиев, мир по-евразийски выразительный — мир влюбленного в поэтическое слово читателя и ответственного посредника. И здесь не может не поражать широта эстетического зрения Ключникова и его принципиальная гармоничность. Это мир его предпочтений, его избраний, но это цельный мир, диалогически связанный и ощутимо полный, онтологически и художественно самодостаточный. … речь идет о поэзии личности Юрия Ключникова, о феномене человека, который в советское и российское лихолетье посмел и сумел отстоять свое право на духовную свободу и Поступок, почти вопиюще не откликаясь на прагматику и конъюнктуру дня, нередко злобную и подлую, отчитываясь не перед властью или красноречивыми жрецами мамоны, а перед Богом, совестью и культурой».
Его репутация, отмечал один из выдающихся наших критиков Лев Аннинский, отшлифована «такими писавшими о нём коллегами, как Виктор Астафьев, Владимир Солоухин, Вадим Кожинов, Евгений Евтушенко, Виктор Лихоносов… а в самые последние годы – покойный Станислав Золотцев и Владимир Бондаренко… и зиждется на том неоспоримом факте, что в эпоху обязательного советского атеизма он сумел выносить в душе и явить в творчестве истинно-русское, то есть неколебимо православное мироощущение». Эту мысль подтверждают и другие известные русские литераторы, в частности, Валентин Курбатов, Геннадий Иванов. К книге Ключникова "В поисках Рая: философская лирика" написал предисловие протоирей, доктор исторических наук, кандидат филологических наук, кандидат богословия отец Владимир Василик.
Надо согласиться со многими писавшими о Юрии Ключникове, что его творчество в целом – это духовный проект. В нем воплощаются идеи «всемирной литературы», выдвинутые ещё Гёте в последние годы жизни, которые не утрачивают своей актуальности и в наши пронизанные ненавистью и желанием «отменить культуру» времена.
Вопреки подобным потугам новых геростратов строит свой грандиозный замысел Юрий Ключников: взаимопонимание и сближение народов через общие корни великих творений – вот что пронизывает его труды и дни на протяжении всего творческого пути. Вот один из примеров. По мере проникновения в стихию поэзии Франции поэт постепенно убедился в необходимости панорамного обзора лирики от трубадуров до современных модернистов. Эта работа началась ещё в 1960-е годы. И постепенно он создал свою антологию французских поэтов с XII до XXI века. В сборнике "Откуда ты приходишь, красота?", изданном в 2014 году, в три раза расширена подборка поэтов Франции, даны биографии 57 поэтов. А название книги взято из Бодлера, что весьма символично. Вслед за поэтами Франции, Ключников «воспевает самую дорогую ценность, в которой мы едины с нашими собратьями по перу — свободу. Не только свободу от любых форм внешней зависимости, но и свободу пушкинскую, “тайную”, свободу от денег, пошлости, себялюбия, ненависти».
Еще одна часть литературного и культурного проекта Ключникова - сборник стихов "Поднебесная хризантема" (2018) Изучая, в частности, китайскую поэзию, он столкнулся не только с особенностями этой древней культуры, но и с авторитетным мнением китаеведов (например, с мнением академика В. М. Алексеева), что поэзию китайцев желательно переводить белыми стихами, однако остался верен русской переводческой традиции, завещанной Пушкиным: следовать красоте духа и образов.
Гётевский призыв к «дерзости» в свершениях виден во всей масштабной литературной работе Юрия Ключникова. Но, пожалуй, самое главное, что необходимо сказать о таланте и особенностях его творческой личности: он развил до предельных высот такое поразительное свойство русской души, которое отметил еще Н.В. Гоголь в Пушкине – протеизм. Способность «откликаться» на чужое, сохраняя при этом удивительную способность точно выражать и воплощать дух и колорит эпохи любого народа и в то же время всегда оставаться самим собой, русским поэтом. «И как верен его отклик, как чутко его ухо! Слышишь запах, цвет земли, времени, народа. В Испании он испанец, с греком — грек, на Кавказе — вольный горец...» И всюду — «он русской весь с головы до ног: все черты нашей природы в нем отозвались, и все окинуто иногда одним словом, одним чутко найденным и метко прибранным прилагательным именем».
Это стремление «откликаться на чужое» и при этом «оставаться самим собой, русским поэтом», будто пламя негасимой свечи, трепещущее в каждой строчке, придает поэтическим размышлениям Юрия Ключникова энергию, одухотворяющую читателя, привлекающую его в собеседники о самых непростых проблемах и вопросах человеческого бытия. Нынешним молодым стоит прислушаться к завету перешагнувшего девяностолетний рубеж мастера:
«Поучать не хочу,
жизнь сама вас научит:
Обломает рога,
шоры с глаз уберёт.
Есть у каждой эпохи и солнце, и тучи,
Есть у каждой души свой крутой поворот
Или вверх, или вниз,
остальное — детали…
Вон Георгий опять поднимает копьё.
Мы Россию в боях никому не отдали,
Вы на ваших торгах не продайте её».
