Трудные выборы

Внимательный читатель, подробно изучающий новостной шум и помнящий наши материалы с начала мая, ничуть не удивился исходу выборов в Британии. Лейбористы одержали победу, консерваторы разгромно проиграли, глупый Риши робко спрятал тело смуглое в любимой Калифорнии, а вкусы и устремления (в том числе и в отношении России) любителей хлебать чай и завтракать беконом с бобами остались прежними, ведь в Консервативной партии консерваторов примерно столько же, сколько в Лейбористской партии защитников прав трудящихся, — ноль. Но туча нюансов, скрывающихся за заголовками больших СМИ, рисует всё слегка иначе.

Да, лейбористы действительно победили. Новым премьером Британии стал глава Лейбористской партии Кир Стармер. 61-летний выходец из среднего класса, усиленно притворяющийся сыном синего воротничка, седоватый очкарик с поставленным чуть кудахтающим голоском — словом, внешность и поведение нового премьера скучны как игра сборной Англии на Чемпионате Европы, а настрой его фигуры в контексте полной фриков и забавных чудаков британской политики пресен, как сэндвич с хлебом, — национальное блюдо английской кухни. Про контекст Стармера тоже сложно сказать, не застревая в банальностях. Ни яркой семейной истории, как у того же Сунака, ни мутных назначений в прошлом, как было у его предшественницы Лиз Трасс, ни эксцентрично-свинского поведения или аристократического происхождения, как у Бориса Джонсона, — ничего. На таком безрыбье представляют интерес разве что связи, которые кажутся наиболее очевидными. Во-первых, это команда Тони Блэра. Не спешите иронизировать: не все лейбористы одинаковые, и чуть дальше мы посмотрим, как их сорта различаются, — но конкретно Блэр, бывший в начале века премьером, разгромно победивший на выборах в 1997-м и оставивший после себя своему преемнику, Гордону Брауну, руины, плотно связан с некоторыми из новых министров. К примеру, новый министр обороны Джон Хили или министр труда Лиз Купер продвинулись наверх именно благодаря Блэру в период его премьерства. Другое интересное направление связей — команда Обамы. Да, это тоже выглядит как наиболее очевидное предположение: кто бы мог подумать, либеральная верхушка Британии и либеральная верхушка Штатов сотрудничают. Но то, что ребята из Иллинойса в своих контактах с британским истеблишментом действуют именно через людей из нового кабинета министров, достаточно необычно. Например, новый министр иностранных дел — Дэвид Лэмми из округа Тоттенхэм — называл Обаму своим близким другом, а с сетью контактов из этой части Демократической партии США его роднит происхождение: он родом из Гайаны, представляющей для определённых американских кругов нарко-логистический и военно-стратегический интерес. Вместе с этим занятно выглядит некое несоответствие настроений нового кабинета требованиям времени, выражаемым нынешним мистером президентом и громко проговариваемым прошлым и вроде бы будущим жителем Белого дома. Штаты требуют больше вкладываться в войну, на что тот же Лэмми разводит чёрными ручками: мы бы, мол, рады, да предатели-консерваторы, чтоб им пусто было, угробили армию и задушили военную промышленность. Зато — как-то раз сказал знакомый нам министр обороны Хили — наша разведка завсегда готова удружить дорогим заокеанским партнёрам. Британский юмор, конечно, очень специфичен, но здесь насмешку уловит даже самый наивный ковбой. Наконец, третий круг контактов ограничен всего одним лицом, зато каким — старым и красным. Король Карл в бытность свою принцем Чарльзом прославился как большой либерал и поборник всего "хорошего". Бывало, выедешь один ночью в глухой лес, громко объявишь в тишине саммит, скажем, по экологии, обернёшься — а там уже Чарли с трибуны перед белками толкает речь об ответственности перед будущими поколениями белок! Ещё одна на первый взгляд очевидная параллель, на деле являющаяся куда более глубокой: Карл, как, кстати, и Блэр, встроен в огромную сеть контактов, простирающуюся от Парижа с другом Блэра Бернаром Арно, другом короля Нассером Аль-Хелаифи, а также другом обоих упомянутых Макроном, до Катара и Пакистана. Риши Сунак — даром что индус и зятёк видного представителя другой породы международных форумов и саммитов — королю был не по душе, как и прочие большие консерваторы последних лет. Теперь же следует ждать куда более плотного включения официального британского политического контура в мутные схемки Блэра — к примеру, об одной из таких, предполагающих усмирение Святой Земли посредством создания на ней палестинской либеральной демократии, мы рассказывали в начале года.

Что же касается остальных участников британских выборов, то здесь тоже не обошлось без неявных результатов. Например, консерваторы провалились — и хоть подобных провалов страна не видела с лохматых времён партии вигов, это не была катастрофа или полный крах, какой им обещали незадолго до выборов. 19% всех мест в Парламенте при почти четверти всех набранных голосов — неплохой результат, учитывая вводные данные. 121 мандат позволяет уверенно удерживать за собой звание оппозиции — а ведь до выборов поговаривали, что тори могут скатиться и на третье место, уступив титул главных противников партии власти либеральным демократам или, того хуже, Партии реформ. Конечно, особых проблем лейбористам с их абсолютным большинством в 412 мест это не создаст, зато с этим справится внутренний раздор в "партии розы" и естественный ход вещей. Видите ли, вопреки популярному заблуждению, проблемы не исчезают с переизбранием правительства: ни дефицит бюджета, ни растущие безработица и цены на всё подряд ни капли не интересуются выборами и процентами, набранными разными партиями на этих выборах. Более того, лейбористы, сплочённые четырнадцатью годами пребывания в оппозиции, ради прихода к власти оказались вынуждены забыть склоки, неизбежно возникающие внутри огромных структур в условиях фактического ограничения выбора двухпартийностью. Лейбористы, подобно их демократическим коллегам из-за океана, сочетают в себе умеренных центристов, старичков-антитэтчеристов, радикальных исламистов, девочек-экологов, проповедников гомосексуального англиканства, жаждущих виндзорской крови республиканцев, неироничных троцкистов и прочих достойнейших подданых Его Величества. Нет ни общей управы, ни единой идеи, ни хотя бы малейшей субординации. Вместе с этим следует помнить, что несмотря на разгром консерваторов, их поддержка всё ещё остаётся относительно высокой: в процентах проголосовавших они уступили своим главным соперникам всего 10% голосов. Мажоритарная избирательная система регулярно рождает такие глупости: например, Партия реформ, которой до выборов пророчили чуть ли не второе место, набрала 14,3% голосов, но получила всего 4 места, зато 12,2% голосов Либерально-демократической партии (увы, не имеющей ничего общего с российской тёзкой) обернулись 71 местом.

Говоря про соседей с юга, стоит добавить кое-что к материалу из номера 26. 7 июля во Франции прошёл второй тур выборов. Дотошный читатель, внимательно изучивший упомянутый номер, знал исход этих выборов ещё на той неделе: облизанные в российской "консервативной", "традиционалистской" и "правой" публицистике "друзья Кремля" с позором сдулись во втором туре. Впрочем, довольно кавычек: партия "Национальное объединение" (это — последние), возглавляемая Марин Ле Пен и её зятьком Жорданом Барделлой, заняла по итогам второго тура выборов третье место, хотя в первом была досрочно объявлена триумфатором. Произошло это по причинам, подробно изложенным на прошлой неделе: профессиональные неудачники для того и присутствуют во французской политике, чтобы выпускать пар недовольства плебса в пустом голосовании. Итак, 289 мест, нужных для абсолютного большинства, разумеется, не набрал никто. Первое место заняла коалиция под названием "Лево-зелёный Народный фронт": у них 180 мест. Потом идут национал-макронисты со 159 местами, ну а за ними следует победитель первого тура мсье Барделла со 142 местами. Из этих цифр следуют два вывода. Во-первых, надо формировать коалицию, и угадайте, с какими гнусными фашистами, людоедами и подонками ни один приличный французский депутат в одном лавандовом поле не сядет есть улиток. Во-вторых, занявшее первое место "Лево-зелёно-анархо-этатисто-коммуно-феминистское объединение" развалится на 172 враждующие фракции примерно спустя двадцать минут своей работы, что сделает монолитное и плотное движение "Возрождение" во главе с Макроном лидирующей силой в парламенте. Словом, французского президента напрасно хоронили, обзывали "хромой уткой" и считали политическим трупом: этот прохвост никуда не денется. Габриэль Атталь, гомоватый премьер, назначенный Макроном только в январе, увы, уходит. Увы — потому что наблюдать за незрелыми попытками непопулярного премьера играть в наивный популизм с непопулярным президентом было довольно забавно. Впрочем, ходят слухи (упорно отрицаемые объектом этих слухов), что следующим премьером станет Франсуа Олланд, бывший президент и нынешний муж социалистки Сеголен Руаяль. Скрестим пальцы — тандем придурковатого Олланда и шустрого Макрона затмит своим комедийным мастерством Ришара и Депардье.

И, подводя итог разговору про самые разные выборы, нужно упомянуть про второй тур президентских выборов, прошедший в Иране 5 июля. Там, напомню, эти выборы были объявлены после гибели президента Ибрахима Раиси в авиакатастрофе. Победил на них гражданин по имени Масуд Пезешкиан, причём эта победа угадывалась ещё после первого тура. Многие публицисты и специализирующиеся на Персии аналитики тут же объявили, что знали его ещё младенцем, что его победа на июльских выборах была очевидна ещё в апреле, а что его мотивы и устремления ясны этим аналитикам как божий день. На деле же ничего сказать наверняка нельзя. О новом президенте повторяют две вещи: то, что он реформатор-либерал, и то, что он этнический азербайджанец. Из этого как бы естественным образом следует перспектива того, что уже скоро на улицах Тегерана будут гулять гей-парады под флагами НАТО, а иранские войска у армянских границ заставят трястись премьера Пашиняна ещё сильнее. Такие трактовки, как ни странно, регулярно встречались у вроде бы авторитетных людей, съевших на описании региональных процессов не одного верблюда. На деле же стоит ещё раз проговорить, что Персия, как и любая достаточно устойчивая в условиях внешнего давления структура, является крайне замысловато устроенной системой, где риск резких движений сведён к минимуму. За каждым элементом этой системы всегда есть строгий надзор, и выбывание любого из них — как и произошло в мае — не ведёт к нестабильности всей системы.

Более того, следует уточнить, что Пезешкиан — один из наиболее безопасных вариантов. Во-первых, он не входит в круг контактов Ахмадинежада, как добрая половина всех кандидатов в президенты. Бывший президент, запомнившийся у нас харизмой и радикальной антиамериканской риторикой, в последние годы вдруг переквалифицировался в главного защитника Украины, а люди из его администрации и близкие соратники составляли в первом списке кандидатов большой процент. Во-вторых, Пезешкиан не только азербайджанец, но ещё и курд: трудно сказать, насколько фактор национальности президента станет сдерживать очередные подогреваемые извне беспорядки нацменьшинств, наподобие тех, что гремели на северо-западе страны осенью 2022-го. Но одобренное избрание Пезешкиана можно рассматривать как ответ на то, что в тех беспорядках, чьи дирижёры делали ставку именно на азербайджанцев и на курдов, ни те, ни другие не повели себя настолько агрессивно, насколько это от них ожидалось. Наконец, либералом этого служившего на Ирано-иракской военного врача, начавшего политическую карьеру с Министерства здравоохранения, можно назвать разве что в иранском контексте. Либералы и консерваторы меняются там естественным путём, никого особо не напрягая: общеизвестен порядок чередования закручивания гаек и введения послаблений в каком-нибудь незначительном для стратегического курса страны вопросе — вот и Пезешкиан, в отличие от некоторых своих сторонников, тегеранских консерваторов не раздражает. Синусоида иранских внутренних порядков сделает очередной оборот, а дальше персов ждёт увлекательный процесс утверждения кабинета министров: парламентское большинство консерваторов будет пинать кандидатуры, предлагаемые президентом, а вокруг всего этого будут виться тучи инфомошкары, тщательно трактующие любое назначение или неназначение в наиболее будоражащем ключе. Если же говорить серьёзно, то от Пезешкиана ждут выработки новой стратегии в отношении восточного соседа, к которому всё активнее клинья подбивают вроде бы выгнанные Соединённые Штаты, а также снижения напряжённости на плотно населённой нацменьшинствами родине нового президента — северо-западе страны.