Сирийский сюжет, вернувшийся на первые (и вторые) полосы газет в минувшем декабре, продолжает разворачиваться, рисуя на угловатой карте этой небольшой страны пунктирной линией контуры неожиданных союзов, оживших амбиций и катастрофических противоречий.
Не так давно рассказывалось про то, как в Дамаске прошла конференция победителей прежнего режима. Ветром, сдувшим опустевшую скорлупку режима Асада, в сирийскую столицу нанесло массу всякого мусора. «Прогрессивные джихадисты» из группировки, чей глава Ахмед аш-Шараа (известный под погонялом «аль-Джулани») провозгласил себя президентом; пустынные бомжи на мопедах и пикапах «Тойота», которым вообще всё равно, против кого воевать, а интересна лишь сама война; ценные иностранные специалисты, годами накапливаемые заботливыми руками турецкой разведки в прыще Идлиба, что, лопнув, забрызгал этим гноем всю Сирию; недобитки примерно четырёхсот миллиардов филиалов популярных террористических франшиз и местные амбициозные бандюки. На глазах у всей этой сволочи Ахмед не просто объявил себя президентом, но и провозгласил, что новую Сирию будут строить на принципах законности, демократии, бла-бла-бла, ещё куча скучных обещаний, но самое главное — превыше всего, говорит, будет стоять сирийская нация, а не панарабистская или панисламистская солидарность. Что это за странное образование и где его брать, гражданин президент не объяснил: за десятилетия правления формально панарабистской партии «Баас» вопросы сирийского национального самоощущения поднимались с оглядкой на идеологию всеарабского братства, а философов и идеологов, способных сформулировать новую идею сирийской нации, в рядах головорезов и террористов почему-то не нашлось. Тогда в этих рядах – особенно забавно было читать это в телеграм-каналах бармалеев и сочувствующих им – вспыхнули гнев и разочарование: как же так, ведь Сирия должна была стать маяком мировой исламистской революции, цитаделью террористического интернационала, флагштоком для чёрного знамени.
В феврале казалось, что амбициозный Ахмед (который сам по себе не так прост, ведь его дядя был вице-президентом Асада, отец водился с саудовскими аристократами, а брат работал гинекологом в Воронеже) просто использовал набранную турками бабах-пехоту для захвата власти, а потом изящно их кинул. Но март 2025 года, который ещё долго в Сирии будут вспоминать с ужасом и болью, показал, что джихад-революции ещё рано пожирать своих детей, она пока не напилась крови врагов.
О геноциде в Латакии, ныне несправедливо называемом «геноцидом алавитов» (резали не только алавитов, но и шиитов, христиан, суннитов и даже некоторых призывавших к порядку суннитских шейхов в Дамаске), «Завтра» говорила в марте. Та резня прошла для сирийских властей как по маслу: чисто турецкое отрицание сделанного не вызвало ни у кого вопросов, ведь большие внешние силы, слишком заинтересованные в добрых отношениях с Дамаском, не обратили на это внимания. Россия ограничилась превращением своей авиабазы в огромный лагерь для спасающихся от беспредела.
Резня на побережье запустила внутри страны центробежный процесс, который двумя оставшимися меньшинствами – курдами и друзами – незамысловато маскировался соглашениями со столицей, заверениями в партнёрстве и – как в случае с курдами – отводом сил из ощетинившихся анклавов и концентрацией их в тех местах, откуда спешат уйти американцы.
«Успех» уничтожения множества жителей сирийского побережья (напомню, там плотно жили представители религиозного и отчасти этнического меньшинства, одновременно мешавшего как суннитским радикалам, так и мечтателям о единстве сирийской нации) требовал продолжения, и оно случилось на юге страны: целью атак режима «просвещённого джихадизма» стали друзы – арабы-исмаилиты, живущие очень обособленно и почти не смешивающиеся с чужаками. В этот раз, однако, всё закончилось иначе.
Начиналось, впрочем, примерно так же. Сначала в суннитских кругах поползли слухи о том, что друзы готовят восстание против всенародно избранного режима (ну вы помните эти декабрьские выборы). Потом с помощью нехитрых манипуляций в медиаполе видео отдельных уличных драк раздулись до масштабов эффекта полноценного военного выступления. Потом слили кривой фейк (настолько топорный — чтобы поверить в него, надо либо быть идиотом, либо очень хотеть поверить), где один из лидеров друзской общины говорит гадости про Мухаммеда. В результате этого в друзские регионы выдвинулись террористы, ныне именующие себя «Силами общественной безопасности». Смена вывески, впрочем, не поспособствовала хотя бы смене стандартного бармалейского шмота и не привела к изменению поведения, поэтому демо-версией того, что задумала, но, к счастью, так и не осуществила эта сволочь на юге раздираемой страны, стали события в городе Сахная, что в пятнадцати километрах к югу от центра Дамаска. Городок, в котором и в нулевых-то жило не больше пятнадцати тысяч человек, на момент начала этих событий был ценен лишь как место компактного проживания друзов (и как точка, где в своё время прятался от гонений апостол Павел). Этот город стал ареной боёв между силами друзской самообороны и «Национальными отрядами добра и позитива» (или как там называются переименованные террористы).
Параллельно этому бои развернулись в городке Джарамана – таком же друзско-христианском пригороде Дамаска, только юго-восточном. После полутора суток перестрелок и гибели десятков бойцов с каждой из сторон джихадисты вошли в Сахнаю и продолжили привычное по алавитскому северо-западу страны обеспечение «общественной безопасности», то есть учинили резню.
Местные пытались было писать в «Спортлото» - и оттуда даже прибыла делегация ООН, посмотрела и уехала – но расправу это не остановило. Масштабы этой резни, однако, были куда меньшие: не догадались сразу обрубить связь, местное сообщество оказалось теснее и зубастей, да и за друзов очень скоро нашлось кому вступиться. Тем не менее, в первые дни после захвата Сахнаи сеть – как и в марте – наводнили ролики с издевательствами, избиениями, грабежами и убийствами. Мэра Сахнаи с сыном убили чуть ли не у них дома, людей ставили на колени и били прямо у их домов, толпой запинали какого-то деда, оскорбляя исмаилитов, – потом, когда проезжавший мимо и снимавший всё это заорал, что дед-то на самом деле выглядит как христианин, его продолжили бить, сопровождая это дело оскорблениями уже в адрес христиан.
При этом официальным Дамаском участие государственных сил в беспределе всячески отрицалось: голоса власти утверждали, что «Силы общественной безопасности» присутствуют в районе лишь для недопущения столкновений между вооружёнными друзами и некоей мифической второй стороной, хотя всякому, кто отслеживал материалы, в том числе и видеосвидетельства от этих самых «Сил», было видно, что второй стороной являются как раз террористы с ксивами.
Два изолированных от друзских районов городка неподалёку от Дамаска в замыслах храбрых борцов с гражданским населением были лишь началом. Очень скоро их взоры устремились на регионы юга страны, где друзы населяют куда более крупные пространства. С атакой на эти провинции, впрочем, сразу возникла проблема. Во-первых, для неё потребуется масштабная военная логистика и организация: это не налёты на небольшие городки и не зачистка изолированного морем, Ливаном и Турцией горного региона. Во-вторых – и это здесь важнее всего – эти земли частично заняли евреи. Перед рассказом о дальнейших событиях позволю себе дать маленькую историческую справку.
Израиль, который в марте возобновил боевые действия после январского перемирия, в минувшие недели столкнулся с проблемой библейского – как и всё в этих краях – масштаба. Вспыхнули леса, а соседи в ответ на еврейские просьбы молиться об окончании пожаров принялись молиться о бензиновом дожде – завирусившийся пост с такой формулировкой написал какой-то ехидный перс.
При этом пожары имеют не только библейский масштаб, но и библейскую сюжетную иронию: с одной стороны пошла информация, что огню помогают распространиться дорогие соседи (чьи соцсети полны призывов поджигать израильские леса), а с другой – что в некоторых местах пожар запустили израильтяне для выкуривания палестинских жителей Западного берега.
Так или иначе, Святую землю заволок густой дым. Дым этот, однако, не помешал наведению ударов хуситскими ракетами и беспилотниками – самый значимый инцидент подобного рода произошёл 4 мая с утра, когда выпущенная из Йемена ракета, пройдя сквозь все возможные «Железные купола», показала, что синие они и ни грамма золота: воронка глубиной 25 метров у лётного поля аэропорта «Бен-Гурион» мягко намекнула на некоторую небезопасность полётов в эти края, которую йеменцы назвали «воздушной блокадой Израиля». Израиль, если верить грозному рычанию из Тель-Авива, вот-вот пойдёт на прямое обострение ещё и с хуситами, да и со стоящим за ними по мнению иудеев Ираном: до этого взаимодействие с хуситской угрозой отдавалось на откуп колонии Израиля – той самой, что умудрилась уронить в воду истребитель F-16 и тянувший его буксир, пока её авианосец «Гарри Трумэн» уклонялся от хуситской атаки. И вот в ночь на 3 мая страна, явно не тянущая войну на все фронты сразу – иначе не нужен был бы очередной допризыв резервистов, – нанесла большой (небольшой был 30 апреля) удар по Сирии, явно обозначив свои претензии так, чтобы даже гении из «Сил общественной безопасности» уловили причинно-следственную связь.
Авиаудары наносились по колоннам джихадистов, по их базам, лётным полям, скоплениям техники и административным объектам. Одна из бомб – намекающая, словно ракета хуситов в израильском аэропорту, – упала рядом с дворцом аль-президенте, что ясно дало понять всему цвету новой сирийской нации: не суйтесь, юг – под Израилем. Воины джихада намёк поняли, оперативно встали на тапки и уже на следующий день вернулись в Дамаск, где принялись кошмарить местных посетителей ресторанов.
Господство израильских самолётов в сирийском небе очень напрягло Турцию. Про сирийскую трансформацию (а двойственность природы этой неведомой зверушки, совмещающей в себе джихадистские мышцы и националистический мозг, стала ясна ещё в начале весны) писалось, что отстранение Асада, произведённое турецкими силами и средствами, не привело к появлению на месте Сирии лояльного Анкаре образования. Напротив, дыра, какой эта несчастная страна была при президенте-офтальмологе, стала ещё большей дырой после его бегства в Москву, а новое руководство принялось предлагать лояльность в обмен на самолёты зелёной налички (на которых прилетал катарский шейх), караваны техники (замеченные на пути из Аравии) и предполагаемые американской прессой сухогрузы с предполагаемым зерном (которые, разумеется, не имеют к нам никакого отношения). Вот и здесь: заинтересованность Турции в слабой и зависимой Сирии идёт вразрез с заинтересованностью Израиля в Сирии расчленённой и недееспособной. Разумеется, всерьёз воспринимать угрозу воздушного столкновения между самолётами с магендавидами и самолётами с полумесяцами не стоит даже несмотря на сердитый запрет израильским самолётам использовать турецкое небо: Турция и Израиль – братья навек. Такие же, как Турция и Азербайджан. Или Азербайджан и Сирия, которые недавно договорились вместе разрабатывать сирийские нефтяные месторождения. Или Азербайджан и Израиль, чей премьер Нетаньяху на днях собрался лететь в Баку, но не полетел из-за объявленной его администрацией загруженности (а вовсе не из-за закрытия неба турками, нет-нет). Или Азербайджан и Иран, чей президент недавно летал туда в гости – об этом у нас писалось на той неделе.
Словом, на Востоке (который от нас к югу) всё как обычно: вековые альянсы формируются и рассыпаются каждую неделю, «вечные мирные договора», как у Юстиниана, заключаются на пару дней, а могучие режимы живут несколько часов и контролируют несколько кабинетов в офисной хибаре в центре столицы.
Потому-то и важно смотреть на то, как ситуацию в Леванте интерпретируют, используют или игнорируют внешние силы.
Для американской администрации в ближневосточном вопросе ключевым является перезаключение ядерной сделки. На смену президенту-маразматику в Белый дом въехал президент-шизофреник: примерно такой вывод сделала местная пресса после того, как по ходу переговоров с Тегераном Трамп вдруг заявил, что желает полного прекращения иранской ядерной программы. Да, для него такие выходки – обычное дело: прощупывание реакции другой стороны, вбросы нереалистичных вариантов, нулевой риск с уверенностью во втором, третьем и сорок седьмом шансе. Но в свете накала ситуации вокруг Сирии и обещания Израиля ударить по Йемену персы стали очень нервными, отсюда и такая острая реакция.
Вместе с этим в самой Америке через «Вашингтон пост» – либеральную газету, чей владелец Безос незадолго до выборов фактически поддержал Трампа и побывал на его инаугурации – была обнародована интересная трактовка случившегося 1 мая увольнения советника по нацбезопасности Майкла Уолтца – кстати, первого большого увольнения в дотоле монолитном кабинете Дональда. Реально Уолтца выкинули из-за его бесполезности и скандальности, а также для наделения Марко Рубио – флоридского католика с пепельным крестом на лбу, госсекретаря, флагмана республиканской «партии войны» и потенциального преемника президента – небывалыми полномочиями в свете совмещения им вроде бы взаимодополняющих постов госсекретаря и советника по национальной безопасности. Но в «Вашингтон пост» написали, что Уолтца уволили из-за слишком тесного общения с Биби Нетаньяху и следующей из этого двойной лояльности. Увольнять из кабинета Трампа за излишнюю верность израильскому премьеру – всё равно, что увольнять из гестапо за жестокость, но такой жест, пускай его лживость и очевидна всем, кто знает Трампа, призван позиционировать отношение Штатов к очередному витку ближневосточного кризиса – мол, пока ваше мельтешение не выходит за рамки разборок «кто будет летать над Сирией», нас не вмешивайте, на нефтяные поля по первому свисту Нетаньяху мы возвращаться не станем.
Но свято место пусто не бывает, и в отношении Сирии «вспомнила, как была девкой далёкая бабка».
Напомню, что странный контур Сирии на карте обусловлен решением Лиги наций (не турнира УЕФА, а ещё более бесполезного предшественника ООН) отдать эту землю вместе с Ливаном и Хатаем под французский мандат в 1923 году. Колониальные связи трудно выкорчевать, а значит, Франция претендует – или считает, что претендует, – на кусок активно делимого сирийского пирога. 1 мая лягушатники выразили глубокую озабоченность обострением в Сирии, призвали всех к миру и вообще вели себя так, словно это не они днями ранее заключили с Дамаском контракт на 30 лет и четверть миллиарда евро, за которые Париж получит в распоряжение порт Латакии, построит там причал и вложит туда кучу сил ради появления в бывшей колонии логистического узла и ограничителя наших возможностей.
Французские амбиции прекрасно смотрятся в совместных заявлениях, а стремление Парижа вернуться на ближневосточную арену и укрепиться на африканской понятно и объяснимо, но здесь на традиционный левантийский хаос в головах накладывается ненадёжность любых договорённостей: кто знает, что завтра останется от того, с кем они подписывались? Не разорвут ли его на части бегущие из состава его нации вместе со своей землёй курды и друзы, не разнесут ли его израильские авиабомбы, не задушит ли турецкий ошейник, не встанет ли поперёк горла совсем не российское зерно?
