На прошлой неделе в «Завтра» публиковалось описание начавшегося плотного обмена ударами между Ираном и Израилем. Да, войной это называть язык не поворачивается, несмотря на весь шум, производимый обеими сторонами. Прошедшая неделя подарила этому сюжету развитие: в конфликт ближневосточных королей драмы влезла глобальная прима, но кажется, что реальный вес событий намного менее существенен, чем объём, занимаемый ими на первых полосах мировой прессы.
То, как первую волну ударов по Ирану приветствовали западные лидеры, мы помним. Однозначное выражение поддержки, сформулированное к концу прошлой недели словами Ангелы Меркель о том, что «Израиль своими ударами по Ирану не нарушил международное право, в отличие от российских ударов по Украине», заполнило как коридоры парламентов и резиденций глав государств, так и полосы больших газет и эфиры крупных телеканалов. Довольно быстро, однако, стало ясно, что блицкриг не удался, первым ударом свалить персов не получилось, внутрииранские раздоры до поры оказались забыты, а ответная атака Ирана стала не рассчитанной на сохранение лица разовой акцией, а ежевечерней рутиной наподобие обыденной геранизации Украины.
В такой ситуации концепция израильской атаки изменилась: еврейское государство, очевидно нанёсшее первый удар, предпочло забыть об этом первом ударе. Всемирная история теперь начинается где-то с пяти-шести часов вечера 13 июня, когда «кровожадные персы, ведомые спятившим аятоллой», нанесли «ничем не мотивированный и вероломный удар» по мирному и желавшему всем вокруг лишь добра Израилю. Когда стало понятно, что в одиночку Тель-Авив этот обмен ракетными плевками не потянет, было решено позвать подмогу. О том, что с этой подмогой ныне всё не так просто, как, скажем, было перед вторжением в Ирак в 2003-м, я рассказывал на той неделе: в окружении Трампа помимо типичных республиканских людоедов-(экспан)сионистов широко представлены люди, кажется, искренне верующие в те лозунги, с которыми избирался Дональд, – «Америка прежде всего», «Вернём солдат домой» и в прочую прекрасную блажь, слабо совместимую с ролью сверхдержавы. Эти-то люди и удерживали Трампа, который всем своим естеством тянулся к первой группе, от немедленного объявления войны всем, кто не желает умирать во имя шизофрении Биньямина Нетаньяху. Так, главная разведчица США Талси Габбард, которая ещё в марте объявила, что персы с 2003-го не разрабатывают ядерного оружия (главная разведчица может что-то об этом знать), в мае пригрозила уйти в отставку в случае начала войны с Ираном. Очень скоро, впрочем, любимица российской прессы и кришнаитка из католической семьи сдала назад, объяснила, что ничего не имела в виду и что вообще-то персы находятся в нескольких неделях от производства ядерного оружия и вообще ату его, дави шиитскую пакость. Примерно так же от одного полюса к другому мигрировали и другие приближённые Трампа.
Настоящим же символом противостояния двух противоположных начал трамповской администрации стала беседа сенатора Теда Круза с прошлогодним кремлёвским гостем Такером Карлсоном. Тед, которого ещё недавно считали самым перспективным республиканским политиком, заявил, что вторгнуться в Иран – священный долг США. Не так важно, сколько там живёт народу (Тед, как выяснилось, не знает), хотят там насильственной демократизации и где вообще находится Иран – вторгаться нужно. Что характерно, слова про священный долг, процитированные Крузом, были взяты из американского упрощённого перевода Библии 1966 года Good news Bible (GNB) – нигде больше этих слов нет. Перевод, очевидно, делался с оглядкой на воспитание юных сионистов под христианским флагом. Такер, вслух не отказывавшийся от политики американского изоляционизма и неоднократно за это оскорблённый своим президентом, выставил Круза идиотом – впрочем, применять свой журналистский талант и знаменитый насмешливо-сочувственный взгляд Такеру не пришлось, ведь Тед сделал за него почти всю работу сам.
Так вот, Трамп оказался зажат между двумя плохими вариантами – подвести идею, проложившую ему путь в Белый дом, или же сделаться открытым врагом целого легиона лоббистов, спонсоров, продюсеров, банкиров, медиамагнатов и прочих носатых граждан с двойным гражданством. Для американских бюрократов иранский режим видится настоящей поколенческой травмой – со времён Джимми Картера, истории с захватом заложников и вообще революции с последовавшей за ней национализацией поделённых шахом между западными компаниями богатств персидской земли. Много раз и в газете «Завтра», и в антиглобалистской прессе в целом выражалось недовольство Трампом – мол, у этого оранжевого горлопана на первом месте стоит Израиль, дочь у него замужем за иудеем-сектантом, внучата приняли гиюр и вообще грош цена его обещаниям руководствоваться лишь американскими интересами. Но здесь стоит отметить, что мир оказался несправедливо суров к Трампу: Дональд пытался лавировать между двумя исключающими друг друга векторами. И – как это обычно бывает – в своих попытках понемногу угождать всем он не угодил никому.
Вся описанная выше вялая борьба вашингтонских башен продолжалась до вечера 21 июня, когда в очередной раз подтвердилась старая американская истина: кого бы демократическим консенсусом ни выбирали в кресло за столом «Резолют», получают всегда Джона Маккейна, который лично до этого стола стараниями Барака Обамы так и не дошёл. Победила партия Маккейна, партия Грэма, партия Круза – словом, партия войны. В два часа самой короткой ночи в году Трамп объявил, что американские бомбардировщики отбомбились по трём объектам иранской ядерной программы. Разумеется, всё как всегда у Дональда: огромный успех, колоссальный ущерб, поражены все цели, безупречное исполнение, Боже храни Израиль. Что же на деле – загадка. По официальной версии всё выглядит так, словно огромная эскадрилья американской авиации во главе с семью летающими сараями «Спирит» (размах крыльев – полсотни метров) долетела до объектов в глубине страны, сбросила на них бомбы и улетела как ни в чём не бывало.
При этом даже в рамках суждения победителей – а их громче всего выдавали израильские президент и премьер – иранская ядерная программа в результате этих ударов не была уничтожена, а лишь «серьёзно пострадала» – задел для привлечения Америки к будущим атакам. По словам же персов, объекты не пострадали, уран оттуда был заранее вывезен и вообще потерь нет.
Как дело с сохранностью объектов и урана обстоит в реальности, знают лишь немногие в верхушке исламской республики. Но в глаза бросается сразу несколько странностей.
Во-первых, слишком лёгкий пролёт стаи американских самолётов через Иран, бомбардировка жизненно важных объектов, повреждение которых может вызвать техногенную катастрофу, и безопасное возвращение их на базу – сюжет, предполагающий либо договорняк, либо тотальный разгром иранских систем ПВО. В первом случае непонятна реакция персов: они могли бы спустить всё на тормозах, заявить, что ничего значительного не случилось, что масштабы атаки сильно преувеличены, – мировое инфополе, знающее Трампа и воздушность его слов, легко в это поверило бы. Нет, вместо этого Персия принялась угрожать возмездием, ударами по американским базам, перекрытием Ормузского пролива и ещё более мощными ударами по главной американской цитадели в регионе – по Израилю. Во втором случае – если не было договорняка с имитацией «решающего и исторического удара» – не особо понятно, зачем вообще понадобилась помощь американцев: если иранская ПВО уничтожена настолько, что даже на важнейших объектах не дежурит хотя бы ржавый С-125, хорошо знакомый «семейству стелсов» по 1999 году, а также если в огромной стране не нашлось способных помешать американским истребителям, то персам впору сдаваться. Иран же, напротив, сыплет в сторону Израиля угрозами и ракетами и от требуемой Трампом капитуляции (особенно актуальной в условиях отсутствия официальной войны с явно оформленными сторонами и правдоподобными целями) далёк как никогда. На следующий день в «Аксиос» появилось жиденькое обоснование: мол, попросили дорогих еврейских партнёров расчистить дорогу, вынеся какие-то объекты на пути следования авиапоезда, – но достоверности этой истории такое обоснование не добавило. Итак, второй вариант отметаем, но и на вероятность договорняка смотрим с подозрением.
Во-вторых, большая странность касается места дипломатии в официальной версии. Эта самая версия очень просто объясняет глупый поворот сюжета, в соответствии с которым во вторник Трамп дал Ирану две недели на раздумья (в переводе с языка Трампа это значит «я сделал всё, что мог, – я ухожу»), а уже в субботу начал атаку. Объяснение такое: это была ложь, уловка, хитрый план, подстава, фейк и обман. Для Белого дома следование этому объяснению кажется действием, выгодным в моменте, но губительным в перспективе. Сейчас это создаёт впечатление, что не Трамп плохой переговорщик, а просто таков был изначальный план. Дон-Цзы утверждал, что искусство сделки – это искусство обмана. В будущем же Дональду будут припоминать всю эту историю, оформившуюся ещё в первый день израильской атаки на Иран, как иллюстрацию того, что договорённости с США отныне стоят ещё меньше, чем раньше. Оранжевый президент, пытавшийся отыгрывать мастера сделок, беспристрастного арбитра и всеобще уважаемого собеседника, каким был Дуайт Эйзенхауэр, теперь носит на себе тень ненадёжности, лживости и нехитрой хитроватости уровня украинского гауляйтера Бориса «а вешать их будем потом» Филатова. Едва ли стоит воспринимать легенду о хитром плане Трампа слишком серьёзно – его, как описано выше, загнали в угол, позже задним числом придумав какое-никакое оправдание. Но Трамп – человек-волна: чередуя периоды интереса к той или иной теме, он обречён скоро забыть Ближний Восток, дабы переместить свой фокус куда-нибудь ещё. С рассеянностью девочки-подростка он жонглирует всякими Панамами, мексиканскими протестами в Калифорнии, Палантирами, Гренландиями, тарифными войнами, микрочипами, Пакистанами и, разумеется, Украинами. Когда настанет момент вновь имитировать бурную деятельность на переговорном поле в каком-нибудь Стамбуле, России можно использовать историю с вероломством Трампа-переговорщика для изображения оскорблённой невинности.
Что же касается перспектив договорённости с Ираном, о которой Дональд припомнил сразу, как сбросил бомбы, чем, кстати, вызвал массу шуток про Хирохито, предлагающего мир сразу после атаки на Пёрл-Харбор, – то персы сказали, что сейчас не время для дипломатии. Ехидным парафразом отдавали требования Ирана сначала прекратить огонь, а потом договариваться – не напомните, где в последние месяцы мы могли слышать подобные призывы, подкреплённые поддержкой европейских стран?
Третьей большой странностью, не вписывающейся в стройные сюжеты, выросшие из иранских событий, стало положение Израиля. Видите ли, если Дон-сионист бросился на выручку любимому Израилю по первому зову, если он устремился силами лучших людей Америки спасать государство Давида Бен-Гуриона и Моше Даяна, то в чём же по итогу всего этого авианалёта оказался гешефт иудеев? Снятие номинально ключевого вопроса всей атаки на Иран оказывает израильскому руководству медвежью услугу, и усилия президента-сиониста ни капли не упрощают жизнь тем, ради кого они вроде бы предпринимались. Нюанс в том, что даже если поверить потужным россказням Трампа и посчитать, что подземные чертоги с чудо-центрифугами выгорели дотла, а у Ирана не осталось ни грамма драгоценного урана с индексом 235, то проблемы в реальной плоскости конфликта с Израилем это не создаёт. Недавно мы писали, что «ядерное оружие через две-три недели» – любимая пугалка Нетаньяху с начала 1990-х и в данном случае она служит лишь casus belli для атаки (хотя, учитывая то, как резко все европейские страны поддержали «право на самооборону», едва ли там нужен был хоть какой-то casus). Американцы, прикинувшись шлангом (излюбленная тактика мнимых простачков), сделали вид, что восприняли повод как причину и доблестно устранили этот самый повод, большего от этого глобального Швейка требовать просто нельзя. С этим и связаны многочисленные исходившие и от Трампа, и от вице-Трампа, и от министра обороны заявления о том, что удар по песку в пустыне не преследует цели сместить режим аятоллы – с этим, мол, пускай евреи разбираются в рамках своих локальных амбиций, а глобальный вопрос ядерного оружия нами был доблестно снят, на этом наши полномочия – всё, окончены.
В прошлом номере газеты делался вывод, что если ядерная программа и предсказанное ещё в свитках Мёртвого моря появление ядерной бомбы у персов через две-три недели было лишь формальным поводом, то реальной причиной было стремление Нетаньяху как можно дольше оставаться отцом израильской нации. Внутреннее давление, склоки с американскими спонсорами и продюсерами, стрессы, возраст – войны со всеми вокруг отводят все эти неприятные истории куда-то на периферию. Да, всплывают новые неприятные истории – например, солдаты ЦАХАЛ, ведущие себя как несмешная пародия на СС, удары по госпиталям и церквям в Газе и постоянные наезды на всех вокруг с толстым обоснованием в виде событий 80-летней давности. Перестрелку с Ираном же Биби явно не вытянул, и вовлечение США стало способом выйти из некрасивой и затеянной им же истории с наименьшими потерями.
О том, как местная публика выразила в рейтингах Биби и его «Ликуда» истории с прилётами иранских ракет, ежевечерние пробежки до бомбоубежищ (куда часто не пускают наших бывших сограждан по причине недостаточной богоизбранности) или закрытые границы – история пока умалчивает. Но будет крайне занятно, если ракетная интрига, затеянная с целью смены режима в Иране, сменит режим в Израиле.
Что же в итоге? Если не принимать во внимание назойливый комариный писк ежеминутных онлайн-самовосхвалений Дональда и его друзей, выражения солидарности с Ираном от тех же мусульманских стран, что сбивают летящие в Израиль иранские ракеты, а также бубнёж дипломатов с призывами к умеренности, деэскалации и миру-миру, то вырисовывается следующая ситуация.
Израиль, понявший свою неспособность одолеть иранский режим одними лишь ракетными ударами, хочет уползти. Чисто номинальное закрытие вопроса отдаётся Штатам, причём Трамп, желающий и сыграть на стороне Тель-Авива, и ограничиться минимумом действий, сделал самое простое и самое ожидаемое движение. В системе координат Дональда – а он, несмотря на дефицит внимания, человек последовательный (вспомните, к примеру, десятилетия рассказов о сидящих на американской шее союзниках и стройно проистекающей из этого тарифной войне и повышенной дани для членов НАТО) – ракетный удар по суверенной территории не является чем-то некрасивым, если делается ради красивой цели и не несёт реального урона. Убийство Касема Сулеймани здесь вспоминать не стоит – там, на излёте полномочий кабинета, были явные проблемы с субординацией, несанкционированная операция, за которую постфактум взял на себя ответственность президент, – зато можно вспомнить удар по аэродрому Аш-Шайрат, что недалеко от Хомса в Сирии, в апреле 2017-го: Дональд разрекламировал его как справедливое возмездие за широко обсуждавшееся использование химического оружия. Разрушения и жертвы были минимальными, зато большой вопрос был снят с повестки дня.
Вот и здесь: кого спросишь – расскажут про «колоссальные разрушения», «громадный ущерб ядерной программе», «невероятный успех американской армии». Ну а то, что подобные выходки на фоне сионистского беспредела сделают пресловутые «три-пять недель» самосбывающимся пророчеством – так об этом пускай тоскуют следующий президент США и следующий премьер Израиля.
Если верить атмосфере в вашингтонских коридорах, следующим президентом будет кто-то не относящийся к команде Дональда: демократы, пытаясь апеллировать к своим мусульманским избирателям, взялись обещать импичмент и критиковать Трампа с позиций заявлений разнообразных представителей арабских стран, вчерашние союзники принялись ворчать о предательстве идеалов и упадке американского духа, а громадное израильское лобби пускай и выразило сдержанный оптимизм, но не насытилось единичным ударом и потребовало ещё. Зажатый между всеми этими хищниками, готовыми сожрать пожилого телеведущего, он пытается не соскользнуть к реальности, где Ормузский пролив перекрывается горящим без пяти минут списанным авианосцем «Нимитц», а подземные ядерные взрывы в Фордо отдаются в Восточном Средиземноморье эхом смывающих древнюю Акру цунами.
В поисках своего ответного жеста персам принципиально важно было соблюсти баланс и нанести в ответ на по большей части театральный жест точно такой же театральный, но такой, какой при желании можно было трактовать как повышение ставок. Таким ответом явно не могло быть широко обсуждавшееся в иранской верхушке перекрытие Ормузского пролива – за действием, которое в одночасье поднимает стоимость барреля российской нефти «Брент» до 120 долларов и обеспечивает дорогим согражданам Дональда удовольствие платить за галлон бензина двузначную сумму, последовало бы волнение по всему миру, что в планы персов не входило. Не только в Персидском заливе, откуда Катар и Бахрейн не смогли бы вывозить нефть (а Эмираты и Аравия – смогли бы, у них есть порты с другой стороны Ормузского пролива), но и в Индии с Китаем, где привыкли закупать иранскую нефть, переклеивать на ней этикетку и продавать в Европу, а также в самой Европе, чьей цветущей и пахнущей промышленности только этого и не хватало. При этом Китай толком не успел ввести в строй железнодорожные средства доставки нефти из Ирана (первая очередь строящегося с 2021 года пути через Среднюю Азию открылась только в конце мая), да и пропускная способность этих средств с учётом слабой развитости персидской «железки» явно не будет дотягивать до морских способов транспортировки нефти. Так что нет, несмотря на все обсуждения, вариант с перекрытием выхода из Персидского залива едва ли рассматривался как ответ.
Ответ был дан вечером 23 июня: Иран нанёс ракетный удар по американской базе в Катаре и ещё по одной – в Ираке. Удар этот был не сказать, чтобы чисто символический: какие-то ракеты были перехвачены, какие-то достигли цели. Но американцы отреагировали на атаку точно так же, как персы на удар двумя днями ранее: демонстративно заявили, что повреждений нет, все ракеты были сбиты, никто не погиб, да и вообще обо всём знали заранее и эвакуировались.
Показательна реакция соседей по региону – тех самых, что в едином порыве после налёта на Иран принялись лепетать что-то про «м-м-ме-ме-международное п-право» и «н-на-нарушение с-суверенитета»: сейчас они, несмотря на описанную выше спокойную реакцию из Вашингтона громогласно потребовали у Ирана блюсти их священное право размещать на своей территории американские войска и ни в коем случае не обижать сэра мистера господина оккупанта – так заявили катарцы, присоединившиеся к ним (sic!) саудиты, бахрейнцы, эмиратцы, иорданцы, кувейтцы, египтяне, палестинцы и французы – словом, почти весь арабский мир.
В Вашингтоне же в свойственной Трампу манере заявили, что потерь нет, Иран выпустил пар, теперь можно и сворачивать конфликт (будто бы дело стояло лишь за выпусканием иранского пара). Ближе к ночи по новостям пошли импульсы: Трамп договорился о перемирии. Что характерно, обычно импульсы такого рода исходят от каких-нибудь вашингтонских анонимных инсайдеров, потом подтверждаются или опровергаются блогерами-агрегаторами, потом уходят в СМИ второго порядка, а потом, после реакции официальных структур, попадают в большую прессу и становятся полноценными темами дня. Но не здесь: здесь импульсы пошли после того, как об этом сразу после иранской атаки, тихого начала разговоров в вашингтонских коридорах о том, что на неё надо ответить, и громкого призыва кровожадного шизофреника Линдси Грэма отомстить за сараи на катарской базе, Трамп через свой недотвиттер (у него есть своя «социальная» сеть, где больше никто не сидит) объявил о перемирии между Ираном и Израилем. Дескать, пора бы уже и честь знать, к нему непублично обращались представители обеих сторон, просили поспособствовать в прекращении огня, ну а Дональд – вы знаете этого любителя мира – не смог отказать. Поначалу, что забавно, это заявление было сделано в пустоту: как раз развивалась очередная уже привычная ракетная атака по Израилю, оттуда грозили возмездием и выглядело всё так, словно старичок сошёл с ума и пишет себе новости из прекрасного мира, где бывшие враги стараниями президента-миротворца водят хороводы. Довольно скоро, впрочем, оказалось, что с ума сошли все остальные: одни источники в персидской и израильской прессе заявили, что ничего не слышали ни о каком перемирии, а другие сказали, что уже готовятся к прекращению огня. Через пару часов сюжет, отбросив первых, повернулся в сторону вторых: действительно было объявлено перемирие, ракеты перестали запускать с обеих сторон, а Трамп, гордо выпятив грудь, описал это как «вечный мир». Кстати говоря, «вечный мир» с Персией уже заключали: в 532 году византийский маршал Велизарий договорился как раз о таком, и продержался этот мир аж 8 лет (с учётом инфляции времени и нынешней скоротечности истории – считанные недели).
«Вечный мир» между Ираном и Израилем продержится до тех самых пор, пока одна из сторон этого двухсполовинойугольника не посчитает себя в силах закрыть нерешённый на этом этапе вопрос. Израиль будет стараться лучше выцеливать военных и гражданских администраторов, плотнее наполнять персидские структуры своими шпионами, делать более глубокие выводы о наполненности военными объектами доселе закрытой для них территории востока враждебной страны – тогда-то и пойдут добивать «раненного льва», как описал Иран бывший израильский министр обороны Авигдор Либерман, критикуя перемирие (он пообещал возобновление боевых действий через 2-3 года в куда худших для евреев условиях). Иран продолжит разработку новых видов вооружения: имея легитимную причину заиметь себе ядерное оружие, он этой причиной постарается воспользоваться, а обещанный местным парламентом выход из МАГАТЭ (полезное, кстати, действие) затруднит осведомлённость глобального мира и Израиля в его составе о ходе работ. Америка же – та самая половина угла – будет разрываться в описанных выше противоречиях. Упоминавшаяся партия Грэма-Круза-Маккейна-который-умер-но-дело-его-живёт воспримет перемирие как признак слабости Ирана, призовёт давить до конца, ударить ещё по чему-нибудь – например, в лучших израильских традициях объявить, что вон в тех руинах больницы была урановая центрифуга. МАГАзавры (от лозунга Трампа Make America great again), серьёзно разочаровавшиеся в своём президенте, станут нудеть и припоминать ему бомбардировку Ирана до конца его срока, а то и дней (что́ наступит раньше при таком темпе развития внутренних склок – загадка). В Демократической партии взойдёт звезда претендующего на пост мэра Нью-Йорка Зухрана Мамдани – социалиста (в Америке это не то же, что у нас или даже в Европе), последователя Берни Сандерса, противника войн на Ближнем Востоке и шиита (то есть жертвы Трампа). Следующее ирано-израильское обострение обещает быть куда более громким и разрушительным, а участие в нём Штатов – ещё более загадочным.
