Сообщество «Круг чтения» 00:11 23 ноября 2018

Табу на Незнайку?

к 110-летию со дня рождения Николая Носова

Когда речь заходит о Николае Николаевиче Носове (10 (23) ноября 1908 г. — 26 июля 1976 г.), то, конечно, сразу вспоминается Незнайка и его друзья, которые, как известно, жили "в одном сказочном городе", где "всё бывает"… Но это "всё" (вернее — всё остальное) как будто прячется за диковинной широкополой ярко-голубой шляпой "малыша-коротыша", его штанами канареечного цвета и оранжевой рубахой с зелёным галстуком…

Удивительное дело, но главным источником по биографии Носова до сих пор являются его мемуары "Тайна на дне колодца", изданные уже после смерти писателя, в 1977 году — и вот никто с тех пор больше не изучал её, никому она не стала интересна. Может быть, за исключением С.Е. Миримского, который собрал опубликованные свидетельства современников о писателе в трёхсотстраничной книге "Жизнь и творчество Николая Носова" 1985 года издания, но это "немного другое". Нет ни памятника (кроме странной надгробной стелы на Кунцевском кладбище — утверждают, что на "пристройке" к ней Незнайка куда-то "весело бежит", но лично я никакого веселья там не вижу, скорее — коротыш всерьёз чем-то напуган, наверное — тем самым куском, который оторвался от солнца), ни музея, ни даже почти обязательной для фигуры такого масштаба книги в "молодогвардейской" серии "Жизнь замечательных людей"…

двойной клик - редактировать изображение

Даже не знаешь, что тут и думать. Ведь почти каждый из нынешних жителей "постсоветского" пространства если даже не читал книжки Носова (которые издавались, издаются и, надеюсь, будут издаваться массовыми тиражами), то наверняка видел хотя бы мультфильмы по ним. Никому здесь не надо рассказывать и объяснять, кто такие Незнайка и его друзья. Ну, а такую "простенькую" детскую песенку "В траве сидел кузнечик…" на стихи Николая Николаевича никто не помнит случайно? А ведь по ней, при желании, целые литературоведческие диссертации можно писать.

Но, согласно принципу, известному как "бритва Хэнлона", не стоит приписывать злому умыслу то, что можно объяснить обыкновенной глупостью. Но даже если так, то в случае с Носовым глупость — явно не обыкновенная. Налицо какая-то гигантская, невозможная "сама по себе" глупость! Ни в условиях прошлой "плановой", ни в условиях нынешней "рыночной" экономики. Идеологии, кстати, тоже.

Те, кто касается этой темы, обычно намекают или даже утверждают, что про создателя Незнайки просто "забыли". Хотя к 100-летию писателя в 2008 году и памятную серебряную монету номиналом в два рубля выпустили,

двойной клик - редактировать изображение

и почтовую открытку со спецгашением…

двойной клик - редактировать изображение

Или вот на всемирной выставке ЭКСПО-2010 в Шанхае российский павильон был построен на образе Солнечного города, а его символом стал, разумеется, Незнайка. Правда, говорят, в Китае не понимают, почему главный герой у Носова — именно Незнайка, а, скажем, Знайка на вторых ролях. Чем неуч лучше образованного и умелого коротыша? Ну, там, согласно популярной байке, даже русскую народную сказку «Маша и медведь» не смогли перевести. Вернее, фразу «Сяду на пенёк, съем пирожок» — поскольку в языке наших соседей нет понятия «пенёк», деревья там не пилят, а выкапывают вместе с корнями…

двойной клик - редактировать изображение

Вот это, кстати, павильон нашей страны на Экспо-2010, вид сбоку («почувствуй себя коротышом!»).

двойной клик - редактировать изображение

А это общий план — Солнечный город в архитектурной реальности.

Так что мы видим не "беспамятство", не "забывчивость" и даже не "глупость" — как-то по-другому всё это должно называться…

Если посмотреть на хронологию носовских публикаций, то окажется, что она весьма своеобразно делится на три периода. Или, вернее, на три потока. Первый период (поток) начинается с 1938-го года, когда в журнале "Мурзилка" увидел свет рассказ "Живая шляпа", и в одиночестве следует до 1951-м года ("Витя Малеев в школе и дома"). Это действительно очень живая и одновременно — скрупулёзно реалистическая "детско-советская" проза. Настоящая классика жанра. Повесть про Витю Малеева сразу же, в 1952 году была удостоена Сталинской премии III степени в области литературы и искусства совершенно "по делу" — кстати, вместе с "Васьком Трубачёвым" Валентины Осеевой. Дети в этих книгах — пусть с понятной "лакировкой действительности" — занимались обычными, понятными и нужными вещами: учились, играли, общались между собой, стремились сделать что-то полезное для своих близких и для общества в целом… Главным и самым ценным представлялось не их детство как таковое, а правильное, с точки зрения государства, "вкатывание" в большую взрослую жизнь…

С 1952 года (к которому, по свидетельству ряда современников, относится обнародованный автором замысел книги про "коротышей") начинается второй период носовского творчества, внутри которого первый, "соцреалистический" поток начинает (вплоть до 1961 года) совмещаться с потоком "сказочным". В 1953 году в киевском детском журнале "Барвинок" начинают публиковаться главы из "Приключений Незнайки и его товарищей" — причём одновременно и на русском, и на украинском (в переводе Фёдора Макивчука — "Пригоди Незнайка i його товаришiв", так и осталось в последующем) языках; в 1954 году в издательстве Детгиз повесть вышла отдельным изданием — уже под "каноничным" названием (кстати, "парадных" обложек в интернете не нашлось — только вот такие, "зачитанные до дыр").

двойной клик - редактировать изображение

А в 1957 году в открытом за два года до того журнале "Юность" под руководством Валентина Катаева началась публикация "Незнайки в Солнечном городе". Кстати, сам Катаев впоследствии, в предисловии к трёхтомному собранию сочинений Николая Носова рассказывал, что познакомился с творчеством этого "детского" писателя намного раньше, чем впервые прочитал хоть одну написанную им строчку: внук Валентина Петровича, по примеру героев носовской повести "Весёлая семейка" Мишки и Коли начал самостоятельно мастерить в квартире инкубатор. Что, "Юность" впала в детство? Вряд ли…

Параллельно продолжают создаваться "традиционные" носовские рассказы: "Замазка" (1956), "Приключения Толи Клюквина" (1961) и другие. Немного особняком (и ближе к "Незнайке") стоит рассказ-басня "Бобик в гостях у Барбоса" (1957), главными героями которого выступают не люди, а две собаки. Но после 1961 года Носов работает исключительно над романом "Незнайка на Луне", который начал печататься в журнале "Семья и школа" (1964, №7—1966, №2), хотя уже в 1965 году вышло и отдельное издание.

А вот после 1965 года художественных произведений писатель уже не создавал. Или о них пока ничего не известно. В 1971 году вышла "Повесть о моём друге Игоре", основанная на общении с внуком, а в 1977 году — уже упомянутая выше автобиографическая книга "Тайна на дне колодца". Так что 1965-1976 года можно считать третьим, заключительным периодом носовского творчества, отмеченным сплошным знаком «нон-фикшн».

Синдром поиска глубинного смысла (СПГС) — весьма распространённое явление и, видимо, неотъемлемая и неизбежная часть любой в достаточной мере развитой и самодостаточной культуры, в любом случае находящаяся вне пресловутой "зоны комфорта". То есть в рамках общества отвечающая, говоря терминами М.К. Петрова, не столько за "трансляцию", передачу, сколько за "трансмутацию", преобразование уже существующего коммуникативного кода. И в этом качестве данный феномен всегда оказывается востребован обществом, особенно — на различных "переломах истории", когда звучат призывы "сжечь Рафаэля" и "сбросить Пушкина с парохода современности" (и вот, поди ж ты, найди сегодня хоть один пароход, а Пушкин — никуда не делся, вот он, "наше всё").

Россия, несомненно, вот уже третий десяток лет (а то и дольше) находится на таком "переломе" или даже "перевале" (почему-то вспоминается пресловутый перевал Дятлова, который никакого отношения к данной теме не имеет?). Поэтому своего рода ореол, который постепенно возник после 1991 года вокруг творчества Николая Носова: прежде всего — вокруг его трилогии о Незнайке и, в особенности, романа "Незнайка на Луне" как "книги-предсказания, предвосхитившей наше будущее и судьбу всего Советского Союза", — весьма интересный и показательный культурный феномен. При этом многочисленные и сбывшиеся научно-технические "прогнозы" из носовских книг: вроде систем видеонаблюдения, плазменных телевизоров или эффектов невесомости, — отступают на второй план. А на первом оказываются элементы социальной антиутопии. Кто-то считает описание Носовым лунного общества "лучшим учебником политэкономии капитализма для детей и взрослых", кто-то — "литературным диссидентством в маске детского утренника", кто-то — "зеркалом русской контрреволюции", кто-то — предтечей романа Ивана Ефремова "Час быка" (1968) и ряда других "предзастойных антиутопий". Вот, например, мнение одного (кстати — весьма "продвинутого") современного читателя: "Не знаю, хотел ли вложить Носов в книги смыслы, которые стали ясны позднее. Существует мнение, что писатель, творя свои произведения, погружается в информационное поле Земли, откуда на него снисходят смыслы. И чем талантливее творец, тем больше ему удаётся в этой тёмной пучине... добыть жемчужин сигналов из будущего. И тогда появляются пророческие книги..."

Не ставя под сомнение факт существования феномена, названного здесь "информационным полем Земли", но и не рискуя с такой категоричностью определять его природу, замечу лишь, что полумистического ореола, подобного носовскому, почему-то напрочь лишены произведения всех авторов "большой тройки" детской литературы советского периода: Корнея Чуковского (даже с учётом его якобы антисталинского "Тараканища"), Сергея Михалкова и Агнии Барто. Или, если учитывать творчество Самуила Маршака, то даже "четвёрки". Не говоря уже о произведениях других советских "классиков для детей".

И, да — ещё один из важнейших моментов этой "носовской мифологии": согласно ещё одной, весьма популярной легенде, Ельцин давал свою президентскую присягу не на Конституции России а на "подарочном" издании трилогии про Незнайку: мол, другой подходящей "толстой книги" в окружении "всенародно избранного" под рукой тогда не нашлось...

Вообще, Носов — писатель очень "неправильный". При очевидной чуть ли не с самых юных лет литературной одарённости, писать "всерьёз" и публиковаться он начал только в 30 лет, а толчком к этому преображению назван его подросший сын Пётр, 1931 года рождения. Точно так же внук Игорь, 1962 года рождения, якобы выступил в роли триггера для перехода Николая Николаевича от художественного творчества к жанру "нон-фикшн".

Современники буквально в один голос говорят о внешней неприметности, многообразных неожиданных умениях и знаниях, а также о весьма замкнутом характере автора "Незнайки", о том, что для них сам он, по большей части, оставался "вещью в себе", а "раскрывался" только в общении со своими юными читателями, да и то — не сразу и далеко не всякий раз.

Знаком был со многими писателями, и не только детскими, но близких друзей ни среди них, ни помимо писательской среды у него не было (или о них ничего не известно). Долгое время, после окончания в 1932 году Московского института кинематографии (ныне — ВГИК), работал в сфере кино, но не художественного: был режиссёром и постановщиком ряда научных, учебных и мультипликационных фильмов, 15 декабря 1943 года был награждён орденом Красной Звезды. Официально награда была вручена "за создание выдающегося учебного фильма и проявленный при этом трудовой героизм". Соответствующие воспоминания второй жены писателя и его коллеги по кинематографическому творчеству Татьяны Фёдоровны Носовой-Серединой, в которых раскрывается данная тема, налицо: "Фильм "Планетарные трансмиссии в танках" (сделанный на студии "Воентехфильм" и посвящённый английскому "Черчиллю". — Г.С.) был оценён "вне категории", то есть получил высшую оценку. Планетарная трансмиссия — это разной величины шестерни, зубцами входящие одна в другую и приходящие в движение, как только танк начинает работать. Увидеть систему шестерён в работе невозможно, поскольку вся она упрятана внутри машины, к тому же измазана маслом, но Николаю Николаевичу удалось "открыть" систему и заснять её так, что работу её можно было увидеть очень наглядно и понять без всяких пояснительных слов. Показ сопровождался музыкой "Лунной сонаты" Бетховена и произвёл на научных консультантов сильное впечатление... За этот фильм (и вообще за работу в области научно-технического кино) Николай Николаевич был награждён орденом Красной Звезды".

Если наложить на "неправильности" и "неожиданности" жизни и творчества Николая Носова некие привходящие обстоятельства, то невольно возникает ощущение какого-то "параллельного бытия", каких-то странных корреляций.

Взять хотя бы 1938 год, к которому относятся первые публикации Николая Носова в "Мурзилке". Для страны — это время смены власти в НКВД и завершения предвоенной "Большой чистки".

Во время войны Носов получает "фронтовой" орден Красной Звезды, которым тогда награждались "военнослужащие Советской Армии, Военно-Морского Флота, пограничных и внутренних войск, сотрудники органов Комитета государственной безопасности СССР, а также лица рядового и начальствующего состава органов внутренних дел" — "за большие заслуги в деле обороны СССР как в военное, так и в мирное время, в обеспечении государственной безопасности". Планетарная трансмиссия танка "Черчилль", который был поставлен в количестве 253 машин… Всё "понятно без слов"?

В 1952 году 44-летний Носов получает Сталинскую премию за повесть "Витя Малеев в школе и дома", меняет официальную (кинематографическую) сферу деятельности и полностью посвящает себя литературному творчеству. В том числе и прежде всего — абсолютно неожиданным для того времени "Незнайке и его друзьям". Актуальные политические аллюзии в творчестве Носова быстро нарастают. "Солнечный город", с решающей ролью "волшебника" и его "волшебной палочки" уже вполне ощутимо спорит с курсом ХХ съезда КПСС, а "лунное общество" — почти открытая критика Программы КПСС образца 1961 года. Тем не менее, никаких видимых проблем у писателя даже при сверхпрофессиональной советской цензуре той эпохи не возникает: в 1967 году он награждается вторым орденом — Трудового Красного Знамени, в 1968 году достаточно широко отмечается его 60-летие, а в 1969 году за трилогию о Незнайке становится первым лауреатом Государственной премии РСФСР имени Н.К. Крупской.

Но — больше не пишет ничего, что имело бы хоть самое отдалённое отношение к идеологии или политике. Насколько это обстоятельство могло быть связано с передачей 18 мая 1967 года руководства советской госбезопасностью в руки Ю.В. Андропова, можно только догадываться. Но хорошо известно, что Юрий Владимирович не только серьёзно интересовался течением отечественного литературного процесса, но и проводил с этим самым "течением" различные "гидротехнические работы".

Внук писателя, Игорь Петрович Носов, по примеру деда пишущий для детей, вспоминает: "У него всегда было вдохновение, а вот нормальные условия для творчества отсутствовали. Будучи уже лауреатом Сталинской премии… и печатаясь на сотнях языков мира, он жил в коммунальной квартире… в районе Киевского вокзала. Окна выходили на железную дорогу, где дымили и громыхали старые маневровые паровозы. Грохот стоял такой, что заглушал включенный телевизор, в квартире дребезжали стекла. Форточку открыть было невозможно! Кроме того, рядом с нашим домом проходила ветка наземного метро. В таких условиях дедушка трудился до 1968 года.

В его квартире площадью 44 квадратных метра книги, как у Знайки, были везде: и на столе, и под столом, и на кровати, и под кроватью, и на шкафу, и в шкафу, и под шкафом… Большей квартиры для писателя не нашлось, хотя дед просил об этом. Заметьте, он просил продать ему квартиру, а не предоставить бесплатно! Отказывали дедушке, впрочем, не только в этом. Например, для переиздания «Незнайки на Луне» долгое время не могли найти бумаги.

Он не был вхож в высокие кабинеты, не занимал в Союзе писателей СССР никаких должностей… Правда, в Союзе писателей состоял и взносы платил довольно большие — согласно гонорарам. Произведения Николая Носова ведь выходили миллионными тиражами! Был абсолютно непубличным человеком…"

В общем, есть некоторые основания предполагать, что Николай Носов был не столько провидцем и пророком, сколько одним из "посвящённых" и, соответственно, информированных участников того идейно-политического процесса, который в конечном счёте привёл к уничтожению "советского проекта". Причём не с "победившей" (якобы) в 1991 году стороны. Но, как сказал некогда, по утверждению Платона, великий Сократ: "Я знаю только то, что ничего не знаю..." Носовский Незнайка с удовольствием подписался бы под этими словами...

Заглавное фото: Уже пишется «Незнайка...» Лауреат Сталинской премии писатель Николай Носов среди своих юных читателей-пионеров. Фото 1953 г.

Cообщество
«Круг чтения»
Cообщество
«Круг чтения»
1.0x