Развитие ситуации в этой латиноамериканской стране и вокруг неё, словно в капле воды (или, может быть, в капле нефти?) отражает основные тенденции современной глобальной политики.
Первая из них — непрерывная эскалация агрессии со стороны США в схватке за мировые ресурсы: сырьевые, финансовые, технологические, кадровые и т. д. Несмотря на провал попыток "придушить" и полностью подчинить своей воле Россию, что привело к сенсационной победе Дональда Трампа на президентских выборах 8 ноября 2016 года, значительная часть американского истеблишмента не захотела (да и не могла) выйти из своей привычной "экологической ниши" (доллар, нефть, наркотики), что привело к острейшему внутриполитическому конфликту внутри Соединённых Штатов, который принял формы "холодной гражданской войны", причём в этой войне формально проигравшая сторона обладала явным организационным и даже "мировоззренческим" преимуществом, наработанным за десятилетия своего сначала скрытого (с 1967-1968 гг.), а затем — и явного (с 2001 г.) преимущества.
Показательно, что фигурой, соединявшей между собой эти периоды и воплощавшей в себе их единство, была как раз Хиллари Клинтон, активная участница Уотергейтского скандала, экс-первая леди и госсекретарь США, а на президентских выборах 2016 года — официальный кандидат от Демократической партии. Привычный ей стиль — всеми правдами и неправдами добиваться нужного результата — неожиданно дал сбой в самый решающий момент, и преимущество в три с половиной миллиона голосов избирателей обернулось для неё проигрышем в 77 голосов выборщиков от штатов "срединной", "корневой" Америки, чьё население страдало от социально-экономической депрессии и не получало никаких дивидендов от глобального процветания "двух побережий" США: как атлантического, так и, в особенности, тихоокеанского.
Но электоральная победа Трампа и сил, стоявших за ним, как очень быстро выяснилось, не означали перехвата ими рычагов реального управления американской политикой и экономикой. В результате государственная машина Соединённых Штатов на протяжении первых двух лет президентства нью-йоркского миллиардера работала максимум на 20-30% своей потенциальной мощности, т.е. практически вхолостую, что, несомненно, играло на руку глобальным конкурентам Америки: не только Китаю, но и России, а также в меньшей степени Европе. И, разумеется, привело к ощутимому падению международного авторитета США. Особенно ощутимого на фоне стратегического сближения Москвы и Пекина, чьи военно-стратегические и финансово-экономические потенциалы практически абсолютно дополняют друг друга.
Тем не менее "своя рубашка ближе к телу", и полностью принять повестку дня Трампа, работать с ним в одной связке его внутриполитические оппоненты, в оперативной части своей именуемые Deep State, или "глубинным государством", были категорически не согласны, делая всё, чтобы торпедировать не только результаты, но и саму идею возврата к более сбалансированной экономике и политике (известной как "концепция MAGA": "Make America Great Again!").
Но поражения США сначала в Сирии и на Ближнем Востоке, а теперь и перспектива ухода из Афганистана плюс объявление Трампом "торговой войны" против Китая сделали сторонников "наркоимперии нефтедоллара" куда менее самоуверенными, а их ресурсы — более ограниченными. Промежуточные выборы в США 6 ноября 2018 года показали, что, несмотря на все усилия оппонентов Трампа, получить над 45-м президентом США решающее политическое преимущество они не способны: республиканцы выиграли губернаторские и сенаторские гонки — правда, утратив контроль за нижней палатой Конгресса. В этих условиях продолжение "холодной гражданской войны" становилось опасным уже для всех её участников, и после "шатдауна" 22 декабря, а также связанного с ним "рождественского кризиса" американских фондовых рынков, поиски компромисса становились "задачей номер один".
Оставался лишь вопрос о том, кто будет "подан" в качестве главного блюда к столу переговоров. Именно в этом качестве Вашингтон и "взялся" за Венесуэлу. Но… что-то пошло не так… Хотя "за Гуаидо" Трамп явно получил и минимум трёхнедельную приостановку "шатдауна", и фактическую капитуляцию ФРС, пока пошедшей с ним на "мировую".
Прежде всего, поддержка самопровозглашённого: то ли "переходного", то ли "временного", — "президента Венесуэлы" Хуана Гуаидо внутри самой страны не настолько велика, чтобы заставить Николаса Мадуро отказаться от итогов президентских выборов и сложить свои полномочия. Под Гуаидо оказались не "выстроены" ни политическая оппозиция, ни силовые структуры, ни — что, возможно, самое главное — схемы финансирования. Если раньше — даже во время украинского Евромайдана — у США хватало денег для "предоплаты" нужных себе изменений в той или иной стране мира, избранной в качестве очередной "площадки демократических преобразований", то нынешние манипуляции с предоставлением Гуаидо доступа к венесуэльским активам, хранящимся на Западе (прежде всего в Великобритании и США), а также явная сконцентрированность глобальных СМИ на проблемах "сохранности" этих активов, прежде всего — золота, выглядят, мягко говоря, "потерей лица" для США и их союзников, поддержавших очевидного самозванца.
Пока трудно сказать, с чем мы в данном случае имеем дело: с явной профессиональной дисквалификацией американских "операторов" или же, напротив, со специально подготовленным "сливом" венесуэльской оппозиции, — но наблюдаемая там картина сильно отличается от традиционных, а тем более — успешных, для американской политики реализаций сценария "цветных революций". Особенно — в части информационной составляющей, поскольку в глобальном медиапространстве отсутствует обязательный в подобных случаях "форсаж" венесуэльской темы: нет сюжетов о "зверствах режима" и его "жертвах", про "спасителя народа" Гуаидо не кричат буквально "из каждого утюга" и так далее и тому подобное.
В данной связи стоит дополнительно заметить, что использование западными политиками "фейк-ньюс" для давления на своих оппонентов (малайзийский "боинг", "русские хакеры", "отравление Скрипалей" и т.п.) незаметно переросло в "фейк-политик" как зеркальное подобие "реал-политик" 70-х годов прошлого века.
Следовательно, в данном случае исход собственно венесуэльского конфликта для Америки не важен — ну, во всяком случае, не критически важен, — куда важнее достижение под этой "шубой" компромисса между "трампистами" и "антитрампистами", "сварка под флюсом" двух частей истеблишмента Соединённых Штатов. А Мадуро или Гуаидо будут представлять сегодня или завтра официальный Каракас — вопрос третий. Тем более что Россия и Китай заявили о своём непризнании государственного переворота в Венесуэле, если таковой состоится, а также фигуры Хуано Гуаидо в качестве её президента. Кстати, дипломатический демарш Евросоюза о таком признании — правда, как "временного президента" — не сопровождался закрытием официальных дипломатических представительств Венесуэлы в государствах ЕС, то есть налицо попытка Брюсселя, Берлина, Парижа etc. "усидеть на двух стульях сразу".
Примерно то же самое касается двух ключевых для венесуэльского конфликта государств Латинской Америки: Бразилии и Колумбии, — которые в рамках Организации американских государств (ОАГ) поддержали Гуаидо, а чуть ранее выдвинули свои воинские части к венесуэльской границе. Однако никаких активных действий, направленных против официального Каракаса, с их стороны не предпринимается, хотя и президент Бразилии Жаир Болсонару, и президент Колумбии Иван Дуке Маркес — явно проамериканские политики, готовые исполнить практически любой приказ из Вашингтона. Следовательно, такого приказа пока не поступало (или "час Ч" ещё не наступил).
Иными словами, если Николас Мадуро в ближайшее время по каким-то причинам сам не "выбросит белый флаг", нынешняя венесуэльская авантюра ничем хорошим для США не закончится, а все их многолетние и весьма, надо признать, эффективные усилия по загону Латинской Америки опять в своё "ковбойское стойло" (достаточно вспомнить судьбу Кристины Киршнер в Аргентине, а также Дилмы Русеф и её предшественника Лулы да Силвы в Бразилии или хотя бы недавние итоги выборов в Сальвадоре), приобретут незавершённый характер.
Впрочем, демонстративное пренебрежение Вашингтона даже внешними дипломатическими приличиями в венесуэльской проблематике можно рассматривать и как своего рода сигнал устрашения в адрес России, Китая и других стран мира, так или иначе препятствующих "глобальному доминированию" США, поскольку практика одностороннего признания фигур "нужных" политиков главами иностранных государств фактически легитимизирует глобальный процесс дестабилизации, который в советском исполнении образца ХХ века проходил под флагами "социалистических революций", а в нынешнем американском — под флагами "демократических ценностей", носящих весьма избирательный характер.
"Управление хаосом" грозит стать "хаосом управления", в рамках которого вся современная человеческая цивилизация может оказаться под угрозой разрушения и распада. Симулируют ли в этом случае США своё "геостратегическое помешательство" или на деле "тронулись рассудком" ("абсолютная власть развращает абсолютно") — в данной ситуации уже не так важно. В любом случае их манипуляции достигли грани допустимого и приемлемого, что ставит все государства мира перед достаточно сложным выбором: смириться ли с "диктатурой психопатов" или же попытаться противостоять такому развитию событий.
В этом отношении нынешний венесуэльский кризис и характер его разрешения, несомненно, являются важнейшим "краш-тестом" для всей системы современных международных отношений, выстроенной в результате двух мировых войн с их неисчислимыми жертвами. Будем надеяться на то, что этот тест человечество пройдёт всё-таки успешно.
