В структуре зарплаты на пятую самую богатую группу населения приходится почти половина её совокупной величины по стране в целом, а на четыре пятых — вторая половина.
У трёх пятых небогатых на товары с полной повышаемой ставкой НДС приходится лишь треть потребления, с реальным инфляционным эффектом 1,2%, а на товары и услуги с незатрагиваемыми нулевыми или льготными ставками — две трети потребления.
У богатых на потребление товаров и услуг по льготным и нулевым ставкам НДС приходится половина всех расходов, а на потребление с повышаемыми ставками — вторая половина.
В России товарооборот продовольственной и непродовольственной торговли примерно одинаков, но точек торговли продуктами примерно 344 тыс. при 719 тыс. точек непродовольственной торговли, при этом ещё и маркетплейсы со 120 тыс. пунктов выдачи заказов "отъели" больше половины непродовольственного розничного товарооборота.
Рост НДС на мелкую розничную торговлю именно непродовольственными товарами, в основном импортного происхождения, призван выровнять налоговую нагрузку с отечественным производством, и избыточная торговля должна хотя бы частично уступить ему место.
На основной системе налогов с полными социальными взносами у нас занято 55% населения трудоспособного возраста, ещё 13% занято на льготных ставках взносов (в основном в малом бизнесе в торговле), 21% не просвечивается в плательщиках взносов, 10% — мамы с маленькими детьми и студенты.
В дискуссии о тунеядстве нельзя забывать о статье 57 Конституции России, в соответствии с которой каждый должен платить законно установленные налоги и сборы, и не стоит однобоко ссылаться только на статьи о праве на медицинскую помощь и пенсии.
У нас численность работающих в торговле и на фрилансе (в каждом из секторов) больше, чем на производстве, и почти вдвое больше, чем суммарная численность силовиков, медиков и учителей с бюджетной зарплатой.
Когда говорят о низких зарплатах и нехватке кадров в полиции, здравоохранении, образовании, надо понимать, что налоги и соцвзносы идут в том числе и на их зарплаты.
С 1 января 2026 года в соответствии с законопроектом об изменениях в Налоговый кодекс РФ НДС повышается с 20% до 22% для плательщиков, пользующихся основной системой налогов, а порог уплаты НДС для малого бизнеса снижается с 60 млн руб. дохода в год до 10 млн руб. Малообоснованная критика этого решения обычно выглядит так: инфляционный скачок составит 2%, 5% и даже 22% в малом бизнесе, торговля переложит такое повышение на потребителя, и за это заплатят бабушки и малоимущие, вынуждены будут закрыться многие небольшие кафе, аптеки и магазинчики, особенно в сельской местности.
Разберём последовательно эти мифы. В соответствии со спецификой НДС, его пониженная ставка в размере 10% установлена для подавляющего большинства продуктов питания, детской одежды, лекарств. Не облагаются НДС услуги в области образования и здравоохранения, культуры и искусства, общественного транспорта и ЖКХ, общественного питания, продажи жилья застройщиками, даже услуги банков.
Теперь посмотрим данные Росстата из статистического ежегодника 2024 года (с данными за 2023 год) по доходам населения. Распределение общей суммы начисленной заработной платы по 20-процентным группам показывает, что на пятую (наиболее оплачиваемую) группу приходится 47,9% общей суммы начисленной зарплаты (округлим её для упрощения до половины). У этой пятой группы средняя начисленная зарплата составила 174 тыс. руб., у третьей — 52 тыс. руб., у первой (наименее оплачиваемой) — 23 тыс. руб.
По данным Росстата из того же сборника, в пятой высокооплачиваемой группе на облагаемые по ставке 10% продукты питания и безалкогольные напитки приходится 21,5% потребления, у третьей — 40%, у первой — 46%. На перечисленные выше услуги по нулевой ставке НДС у пятой группы — 26%, третьей — 22,5% и первой — 21,1%. Суммарно у средней третьей группы и малообеспеченной первой на продукты и услуги по льготным и нулевым ставкам НДС приходится 63–67% потребления (в среднем 65%), даже у богатой пятой группы — 47%. То есть повышение НДС затрагивает только треть потребления небогатых и чуть больше половины потребления богатых.
У малого бизнеса будет выбор уплаты НДС с разницы между доходами и расходами по ставке 22% или только с доходов по ставке 5%. Предположим, что у первой-третьей групп потребление с этими двумя ставками НДС делится примерно пополам: половина приобретается у крупных продавцов со ставкой НДС 22% (было 20%) или у малого бизнеса с выбором этой же ставки; другая половина — у малого бизнеса со ставкой 5% (было 0%). Тогда реальная полная перекладка на потребителя роста НДС составит для этих групп всего 1,2%: (2+5)/2 х (35/100) = 3,5 х 0,35 = 1,2% (2% роста с 20% до 22% плюс 5% роста с 0% до 5% делим на 2, получаем в среднем 3,5%; умножаем на 35% — это та часть потребления этих групп населения, которая будет затронута повышением НДС). Министр финансов Антон Силуанов округлённо говорил об 1%.
Под шумок и с передёргиванием решений государства торговля в принципе может поднять цены сильно больше. Передёргивание уже видно на примере комиссий за расчёты банковскими картами (эквайринг), которые также в законопроекте предложено облагать НДС. Банки обычно берут с магазинов 2–3% комиссии от суммы платежа покупателей картами. Доля НДС с банков в составе этой комиссии составит 0,55%: (2+3)/2 x (22/100). Хотя представители некоторых бизнес-ассоциаций и торговых организаций говорят чуть ли не о росте расходов на эквайринг от 5% до 22%, дескать, банки переложат весь возрастающий налог на торговлю, а торговля — на потребителя.
Магазины из малого бизнеса со снижением порога НДС с 60 млн руб. до 10 млн руб. дохода действительно столкнутся с ростом налоговой нагрузки, но посмотрим по статистике, что у нас с непродовольственной торговлей (продовольственная в основном на льготной ставке 10%).
Есть два интересных ресурса, позволяющие оценить географическое распределение торговли: ФНС ("Геочеки") и Портал открытых данных правительства Москвы — наглядно на тепловых картах (чем выше плотность точек, тем ярче или "теплее" цвет на карте). Непродовольственная торговля в основном концентрируется в крупных и средних городах, либо в сельской местности вдоль основных автодорог в расчёте на проезжающих.
По данным Росстата, распределение розничного товарооборота между продовольственными и непродовольственными товарами примерно пополам (точнее, 49,4% и 52,2%). По данным статпортала ЕМИСС, у нас 1 063 тыс. торговых точек (магазинов и павильонов), из которых на специализированные продовольственные приходится 96 тыс. и на минимаркеты ("Пятёрочки", "Магниты" и другие со смесью ассортимента) 248 тыс., суммарно 32%.
То есть у непродовольственной торговли — половина всего розничного товарооборота и две трети всех магазинов, у продовольственной — также половина товарооборота, но на одной трети от всех точек. Если бы товарооборот в расчёте на усреднённую точку в продовольственной и непродовольственной торговле был примерно одинаков, то должна была бы закрыться одна из двух третей непродовольственных магазинов, а это примерно 350 тыс. точек. Пока же непродовольственная торговля загружена в среднем лишь на половину от продовольственной. Эта недозагрузка фактически субсидируется через низкие ставки налогов в рамках упрощённой системы налогов, по сути, за счёт недобора налогов, отражающегося на специфике индексации зарплат бюджетников.
Зайдите в любой торговый центр, на рынок или на торговую улицу в центре города — сколь мало там покупателей в непродовольственных магазинах в подавляющую часть часов рабочего времени. Портал ФНС "Геочеки" тоже позволяет оценить товарооборот разных точек по часам работы, и там наглядно видно, как до половины непродовольственного товарооборота концентрируется буквально на несколько часов, преимущественно вечером. У нас серьёзная неэффективность, низкая производительность труда в торговле, когда большую часть времени многие продавцы просто просиживают без покупателей. Газета "Завтра" писала об этом много раз, в том числе в этом году в статье "Слабозанятые" (не "само", а именно "слабо"). При этом силовики, врачи и учителя далеко не просиживают большую часть своего рабочего времени просто так.
Маркетплейсы, по официальным данным, к концу 2024 года "отвоевали" уже 20% розничного товарооборота. Они в основном торгуют непродовольственными товарами малых размеров упаковки, почти не торгуют крупногабаритной мебелью, техникой, стройматериалами и автомобилями (15% из 51% оборота непродовольственных товаров). В сегменте таких малых непродовольственных товаров на маркетплейсы приходится уже 55% оборота (20%/51%–15%)/100). Эта половина перешла из традиционной непродовольственной розницы и частично из минимаркетов со смешанным ассортиментом. Буквально за несколько лет у нас появилось 120 тыс. пунктов выдачи заказов крупных маркетплейсов, на которые теперь приходится примерно такой же оборот, как на 719 тыс. точек традиционной непродовольственной торговли.
Бурный рост маркетплейсов во многом также основан на налоговых преференциях пунктов выдачи заказов, которые почти сплошь малый бизнес и ИП на упрощённой системе налогов, при этом считающих свой доход только с комиссии, а не с полной суммы покупок, прошедших через этот пункт выдачи (традиционная торговля даже на УСН считает налоги со всей суммы покупок). Также это буйство основано на возможностях так называемых селлеров из малого бизнеса продавать импортные товары без НДС и растаможивания, пользуясь условиями беспошлинного ввоза товаров якобы для личного потребления в размере 500 — 1 000 евро за одну покупку.
Поэтому в законопроекте о налоговых новациях для маркетплейсов предложено исключить порог беспошлинного ввоза импортных товаров физлицами якобы для собственных нужд и постепенно ввести оборотный НДС на все такие продажи. Федеральная таможенная служба предлагает модифицировать карточки товаров маркетплейсов для прослеживаемости импорта, проводит проверки на их складах с обнаружением больших объёмов контрафактного товара. В СМИ встречаются шокирующие цифры, что до 70% продаж маркетплейсов идут от лица так называемых селлеров из числа микробизнеса на стыке ИП и физлиц, которые сами эти товары не производят и официально их не импортируют, мягко говоря.
Не секрет, что подавляющая часть малых и средних непродовольственных потребительских товаров у нас импортная. Объединение предпринимателей "Деловая Россия", его руководитель Алексей Репик неоднократно поднимали проблематику несправедливого распределения налогового бремени между отечественным производителем и импортной торговлей, в основном именно из-за чрезмерных льгот последней по НДС.
Автором данной статьи предложен новый подход к расчёту валовой добавленной стоимости и фактического налогового бремени по отраслям, исходя из данных ФНС по налогам по отраслям за 2024 год (опубликовано в ведущем научном журнале экономического факультета МГУ). Налоговая нагрузка на розничную торговлю составляет 24% при эффективной ставке НДС — 7,1% и социальных взносов — 13,5%. Налоги же на производство компьютеров и электроники, машин и оборудования, автотранспорта составляют в среднем 36%, эффективная ставка НДС — 15% и социальных взносов — 21%. Это с учётом всех льгот малому бизнесу, до половины которого приходится на торговлю, и даже льгот конкретным производящим отраслям.
Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко на слушаниях по бюджету и мэр Москвы Сергей Собянин на Московском финансовом форуме заострили внимание на больших расходах регионов на обязательное медицинское страхование официально неработающих. Сергей Собянин отметил, что в Москве расходы по ОМС неработающих составляют 180 млрд руб. в год, а по всем регионам — около триллиона руб., при этом порядка 10 млн человек не обременены никакими ограничениями, не позволяющими им работать, и всё же не работают и заявлений на социальную поддержку не писали. Валентина Матвиенко указала на 700 тыс. таких необременённых и неработающих только по Москве и на бюджетные расходы в 45 тыс. руб. ежегодно за каждого из них, предложив ввести налог на тунеядцев.
СМИ начали критиковать такое предложение, даже нагнетать напряжение с якобы нарушением конституционных прав на бесплатную медицину. При этом почему-то забыли про статью 57 нашей Конституции, где сказано, что каждый должен платить законно установленные налоги и сборы. Именно региональные фонды ОМС и губернаторы в первую очередь ответственны за государственную медицину, и именно они сталкиваются с проблемой зарплат и кадров в медицине.
Чтобы понять масштаб проблемы тунеядства, обратимся к данным ФНС по социальным взносам (форма № 8-СВ) за I полугодие 2025 года: взносы были уплачены за 47,4 млн человек на основной системе налогов и 10,8 млн человек, занятых в малом и среднем бизнесе, на упрощённой системе налогов. Росстат в сборнике "Российский статистический ежегодник" за 2024 год оценивал численность населения в трудоспособном возрасте в 84,7 млн человек, численность рабочей силы — в 76 млн человек, а в специализированном сборнике 2023 года "Труд и занятость" недоиспользование рабочей силы в возрасте 15–64 лет оценивалось в 23,6 млн человек. В этих цифрах разных ведомств, полученных по разной методологии, можно "заблудиться", но сопоставление 47,4 млн человек, платящих социальные взносы по основной системе, и численности населения трудоспособного возраста в 84,7 млн человек даёт 55%.
Приведу один личный пример реалий государства, где действует налог на тунеядство. В августе этого года с семьёй путешествовали по Белоруссии, и в Могилёве ребёнку понадобилась медицинская помощь, но без острой боли и экстренности. С одной из крупнейших российских страховых компаний договориться за день по телефону не смогли, несмотря на полис, и просто зашли в местную государственную детскую поликлинику. Там буквально за 40 минут прошли первого врача, рентген, его расшифровку вторым врачом, вновь первый врач с успокоительным для нас диагнозом и простыми назначениями. С нас спросили только ФИО ребёнка и откуда мы, записали в регистратуре, и вся бюрократия на этом закончилась — никаких денег или полисов. Не буду подробно рассказывать, сколько усилий, времени и бюрократии в московской городской поликлинике требуется для попадания на рентген, что теперь и сам рентген, и тем более его расшифровка есть далеко не в каждой поликлинике из-за укрупнения, и это даже в богатой Москве.
Не так давно Госдума приняла в первом чтении законопроект об обязательном целевом договоре для студентов-медиков, обучающихся за счёт средств бюджета, предполагающем последующую отработку в течение нескольких лет затрат государства. Те же критики налога на тунеядство бросились писать про возврат советского распределения и ограничение свобод для молодых медиков. При этом они совершенно не улавливают прямую взаимосвязь между неуплатой многими трудоспособными людьми регулярных налогов и взносов с дефицитом кадров в медицине и как следствием — таким вынужденным решением государства по студентам-медикам.
Валентина Матвиенко призвала также не затягивать завершение эксперимента по самозанятым до 2028 года, а сделать это уже в 2026 году. Самозанятые платят небольшой налог со своего дохода по ставке 4–6%, не платят социальные взносы, да и к доходу для целей налогообложения, мягко говоря, подходят творчески. Сейчас пробуют ввести для самозанятых добровольные социальные взносы в размере 35–50 тыс. руб. в год, и очень интересно, сколько из них на это добровольно согласятся.
За первое полугодие 2025 года поступления налога на профессиональный доход (самозанятые) составили 63 млрд руб., а зарегистрировано у нас уже больше 14 млн самозанятых. С каждого за месяц в среднем получается по 750 руб.! Моя дальняя родственница — медик на низкой должности в одном из богатых регионов с зарплатой 30 тыс. руб. — ежемесячно платит НДФЛ 3,9 тыс. руб., а её больница-работодатель — ещё и социальные взносы 9 тыс. руб. Справедливо ли, когда таксист, курьер, работник магазина крупной сети — все на подмене трудовых отношений самозанятостью — платят налогов в среднем в 17 раз меньше медика? Не говоря уже о разрыве доходов в разы не в пользу медика.
В пакете налоговых поправок этой осени есть возврат ставки страховых взносов для малого бизнеса в торговле с ковидно-льготных 15% до полных 30%. Критики этих изменений обычно апеллируют к тому, что малый бизнес от государства не получает никакой поддержки и потому не должен сам платить основные налоги. Один из представителей Минфина России на слушаниях по бюджету на такие возгласы ответила, что выпадающие социальные взносы по таким льготам малому бизнесу составляют порядка 1 трлн руб. в год, которые бюджетная система доплачивает социальному фонду и фонду медицинского страхования за занятых в малом бизнесе на льготных взносах.
Пересмотр ставок НДС и льгот по социальным взносам лишь выравнивает диспаритет между торговлей с одной стороны и производством и бюджетниками — с другой, и то не до конца. У нас в торговле занято 13 млн человек, а в производстве — 10 млн, в трёх крупных бюджетных отраслях суммарно 7 млн (штатная численность Минобороны 2,4 млн человек, включая 1,5 млн военных, МВД — 0,94 млн человек, ещё примерно 1 млн других силовиков, численность педагогических работников школ и колледжей — 1,35 млн и 0,2 млн человек, вузов — ещё 0,2 млн человек, врачей и средних медицинских работников — 0,6 млн и 1,2 млн человек, суммарно около 7 млн человек).
У нас в предыдущее десятилетие были серьёзные ужесточения норм нагрузки в работе бюджетников, была оптимизация среди силовиков, врачей и учителей. Индексация зарплат в этих бюджетных сферах в последние годы чаще была по официальной инфляции, иногда немного больше, но не по росту зарплат в торговле на десятки процентов почти каждый год. Должна ли розничная непродовольственная торговля, преимущественно для богатых, и дальше разбухать? А молодёжь — стремиться работать в бутиках и кофейнях? Давайте просто взвесим на чаше весов важность труда бюджетников перечисленных профессий и сотрудников избыточной торговли, наполовину ориентированной на богатых.
Автор - доктор экономических наук
