Стив Бэннон, бывший главой предвыборного штаба Трампа и недавно ушедший в отставку с поста главного советника президента США по политическим и идеологическим вопросам, дал интервью программе «60 минут». После ухода из Белого дома Бэннон вернулся на пост руководителя одного из самых влиятельных внесистемных СМИ США – Breitbart News, где маргинальная идеология альтернативных правых вступает в причудливый симбиоз с системой ценностей традиционных консерваторов.
В ходе работы в предвыборной кампании и президентском аппарате Бэннон получил множество прозвищ от своих поклонников и ненавистников – «Серый кардинал», «Великий манипулятор», «Верховный пропагандист». Специально для него в аппарате Белого дома была учреждена должность старшего стратега. Сам же Бэннон в ходе своего первого после отставки телеинтервью описал себя как уличного бойца. Свой решительный настрой на предстоящий объем новой работы на старом месте Бэннон подтвердил ясным обозначением врага – главную опасность для американских консерваторов, своими силами добившихся триумфа в 2016, представляют не орды воинствующих либералов или СМИ, до предела накаляющие обстановку в стране, главный их враг – верхушка республиканской партии, то, что принято называть партийным истеблишментом. По мнению Бэннона, задача этой верхушки – свести на нет результаты прошлогодних выборов. Главной же ошибкой нынешней администрации, ее «первородным грехом» бывший советник считает сотрудничество с руководством республиканской партии.
В разговоре о препятствиях на пути новой администрации не могла быть не затронута тема российского вмешательства в прошлогодние выборы. Еще до вступления президента в должность многие СМИ называли Бэннона слишком пророссийским даже в контексте остального кабинета Трампа. Newsweek даже связывает частое использование Трампом и Бэнноном слогана «America First» с подъемом русского национализма и убежденностью в заговоре глобальных элит. Веру в связь Бэннона с Кремлем укрепил и тот факт, что Бэннон однажды охарактеризовал себя как лениниста, желающего разрушить государство. Несмотря на явную иронию, с которой были произнесены эти слова и понимание под разрушаемым государством того самого «глубинного государства», этот эпизод часто преподносится как доказательство проникновения руки Москвы на самые высокие уровни американской администрации. К осени антироссийская истерика в американских СМИ пошла на спад – в основном из-за отсутствия внятных доказательств в деле о вмешательстве в выборы и из-за заезженности старых и нехватки новых идей, а, следовательно, и постепенной потере интереса публики. Бэннон, затрагивая эту тему в интервью просто подытожил то, что и так поняли многие телезрители – история о российских хакерах, взламывающих американские выборы – пустышка, а отсутствие внятных доказательств российского следа даже у спецслужб лишний раз это подтверждает.
Бэннон также подверг критике способы взаимодействия с Россией нынешней администрации. По его мнению, хоть президент и знает, что «русские – не особенно хорошие парни», он не делает ничего, чтоб положить конец конфликту интересов. По мнению Бэннона, необходимо налаживание взаимодействия: «в мире, полном анархии, нет нужды наживать себе еще одного врага». Эта позиция опять же противоречит позиции республиканской элиты, желающей любой ценой заставить Россию отступить, накладывая все новые санкции и ограничения. Члены предыдущих администраций, «гении», как саркастически обозначает их Бэннон, в силу своей неспособности видеть последствия подобной агрессии, ответственны за катастрофу, произошедшую с Ираком и за экономическую борьбу с Китаем, которая все дороже обходится США. Нынешние же республиканцы продолжают придерживаться этого разрушительного курса.
В словаре американской политической терминологии есть аббревиатура RINO – Republican In Name Only, что можно перевести как «республиканец только на словах». Никакой приверженности принципам партии или верности ценностям, столь дорогим для избирателей, у таких деятелей нет. Нередки случаи, когда один чиновник переходил из одной партии в другую, а иногда и возвращался обратно, лишь бы сохранять за собой высокое положение. Бэннон обвиняет беспринципных менеджеров с гибкой позицией по принципиально важным вопросам в упадке престижа Республиканской партии. В качестве примера он приводит историю о посещении Митчем Макконнеллом, одним из старейших и наиболее уважаемых членов Республиканской партии и лидером большинства в Сенате, штаба избранного президента в «Трамп-тауэр». По словам Бэннона, он первым делом призвал президента отказаться от идеи «осушить вашингтонское болото» неизбираемой надпартийной номенклатуры, идеи, бывшей одним из главных предвыборных обещаний Трампа и ставшей его главным козырем при победе над Клинтон, бывшей, по сути, порождением этого самого болота. Болото, по словам Стивена, является самой успешной бизнес-моделью в рамках современного вашингтонского устройства – лоббисты, консультанты и «жертвователи» создали структуру, успешно управляющую страной вот уже полвека и отчаянно сопротивляющуюся любым попыткам разрушить ее. На уничтожение этой структуры уйдет, по оценке Бэннона, не один и не два президентских срока – это займет 10-25 лет. В противодействии новому президенту и его администрации в исполнении предвыборных обещаний Бэннон винит именно аппарат «глубинного государства» – тех, кто своим бездействием или даже сознательным саботажем президентских призывов не дали осуществиться многим чаяниям американских избирателей. Такие люди действуют исключительно в интересах самих себя и своих нанимателей, остающихся за сценой, но каждое их действие или бездействие, выставляющее напоказ бессилие и неспособность администрации выполнять свои обещания, наносит тяжелый ущерб не только репутации Республиканской партии, но и самой системе идей, которую эта партия призвана защищать.
Сразу после отставки Бэннон, вернувшийся в родное издательство, в свойственной ему прямолинейной манере объявил, что идет на войну. Война против поросшей мхом и погрязшей в коррупции республиканской элиты, не отвечающей новым требованиям новых поколений республиканских избирателей, может привести к изменению облика не только «Великой старой партии», как иногда называют партию, основанную еще Линкольном, но и к большим переменам в националистических и антиглобалистских движениях по всему миру, многие из которых сейчас крайне маргинализированы и находятся на полулегальном положении.
