Парад высокопоставленных американских политиков был направлен в Пекин в последнее время с дипломатическими миссиями, чтобы наладить испорченные отношения между Соединенными Штатами и Китаем.
Михаэль Шуман пишет в статье в The Atlantic «Китай не хочет конкурировать. Он хочет победить» (14.07.2023):
«Улучшенный диалог — это попытка президента Джо Байдена продемонстрировать возможность срединного пути между конфликтом и умиротворением в противостоянии с Китаем. Он считает, что США могут и должны конкурировать с Китаем, устанавливая барьеры, которые не позволят конкуренции превратиться в конфронтацию. Две страны могут даже найти возможности для сотрудничества по насущным глобальным проблемам, таким как изменение климата.
Лидер Китая Си Цзиньпин кажется сговорчивым, по крайней мере, на данный момент. . . Но эти усилия не следует воспринимать как то, что Си принимает двусторонний шаблон Байдена для их отношений. Наоборот, Си, кажется, верит в прямо противоположное: что джентльменское соперничество нежизнеспособно и что Вашингтон должен либо капитулировать перед желанием Пекина, либо приготовиться к тому, чтобы уладить дело. То, как Си в конечном итоге отреагирует на Байдена, может стать разницей между эпохой соперничества великих держав в стиле холодной войны — что было бы достаточно плохо — и горячей перестрелкой, которая стала бы катастрофой для всех».
«У Си Цзиньпина, безусловно, есть свои планы, и он не делает из этого секрета. Придя к власти более десяти лет назад, он поставил своей целью достижение «китайской мечты» о «национальном возрождении», что означает возрождение величия Китая на мировой арене. Достижение этого влечет за собой «воссоединение», как называют это коммунисты, с Тайванем, чтобы сделать нацию единой, исходя из определения Пекином своих законных границ. Си пообещал создать для Китая армию «мирового уровня», чтобы придать вес его внешнеполитическим целям. Его правительство также объявило о своих планах использовать государственную поддержку, чтобы доминировать над новыми технологиями, включая электромобили и искусственный интеллект. Совсем недавно Си изложил свое видение нового мирового порядка, который лишит международные отношения либеральных ценностей и вместо этого повысит легитимность авторитарных правительств.
На протяжении всего своего пребывания в должности Си преследовал эти цели решительно и почти не прислушиваясь к мнению Вашингтона. Он обычно игнорировал возражения Вашингтона, высказанные со времен администрации Обамы, против его попыток заявить права почти на все Южно-Китайское море, в том числе путем строительства военных объектов на искусственных островах. Вашингтон также ясно дал понять, что считает промышленную политику Си, направляющую большие объемы государственной финансовой поддержки в высокотехнологичные отрасли, несправедливой и угрожающей американским компаниям. Но Си просто продолжает тратить. Совсем недавно Си отмахнулся от опасений США по поводу его поддержки президента России Владимира Путина и продолжил углублять связи с Москвой.
Си дал понять, что не намерен менять свою политику ради улучшения отношений с Соединенными Штатами. Скорее, последовательная позиция Пекина заключалась в том, что Вашингтон полностью виноват в росте напряженности, и поэтому ответственность за ее устранение лежит исключительно на Америке».
«Чего Си действительно хочет, так это свободы действий, не связанной американской властью, правилами или критикой. Многие из его политик направлены на то, чтобы устранить уязвимость Китая перед американскими карательными действиями. Его военное наращивание было разработано специально для противодействия тому, как американские вооруженные силы проецируют мощь. Стремление Си к экономической «самоокупаемости», особенно в таких важнейших технологиях, как полупроводники, призвано защитить Китай от санкций Вашингтона».
«Пекин и Вашингтон просто по-разному воспринимают «конкуренцию». Вашингтон неоднократно пытался изобразить такие меры, как ограничения на экспорт определенных чиповых технологий в Китай, введенные в 2022 году, как целенаправленные усилия по защите американской национальной безопасности, которые не предназначены для подрыва развития Китая. Но в Пекине эти шаги рассматриваются не более чем как глобальная сверхдержава, использующая свои экономические рычаги для сохранения своего господства».
«Есть большая вероятность, что его нынешнее взаимодействие с администрацией Байдена — не более чем экспедиция на рыбалку, чтобы посмотреть, какие услуги он сможет получить с помощью нескольких улыбок и рукопожатий, но без изменения своих планов. Более последовательные сигналы Си предполагают, что единственный способ поладить с Китаем — это уступить Китаю.
Это не значит, что диалог бессмысленен. Если (или, что более вероятно, когда) разразится кризис, открытый канал связи может помочь предотвратить катастрофу.
Такое ощущение, что Вашингтон цепляется уже за последнюю надежду наладить диалог с Пекином. Об этом свидетельствует невероятный визит столетнего Генри Киссинджера в Пекин 18 июля 2023 года для переговоров с министром обороны Китая.
1. Темпы технологического прогресса
Govini, ведущая американская компания по обработке коммерческих данных в области оборонных технологий, 17 июля 2023года выпустила оценочную карту национальной безопасности за 2023 г.: Critical Technologies Edition.
Анализ показывает поразительные пробелы в американских инвестициях и широко распространенную зависимость от китайских поставщиков в технологиях, лежащих в основе национальной безопасности США, включая искусственный интеллект (ИИ).
Во всех оцениваемых технологических областях, от биотехнологии до направленной энергии, федеральные программы и деятельность США зависят от китайских поставщиков.
Во многих случаях, включая деликатные военные программы, эта зависимость включает в себя китайские организации, которые считаются «запрещенными» исполнительным указом и законодательством США, включая Закон о разрешении на национальную оборону.
Китай доминирует в списках поставщиков уровня 1, которые предоставляют товары или услуги поставщикам и субподрядчикам оборонных предприятий, в результате чего американские поставщики зависят от поставщиков из противоборствующих стран. В 2023 году Scorecard дает количественную оценку воздействия США на Китай во всех 12 важнейших технологических областях и обеспечивает действенную основу для вмешательства руководителей правительства США.
В области ИИ, машинного обучения (МО) и автономии общие федеральные расходы США выросли менее чем на 10 процентов за последние пять лет. В период, когда генеративный ИИ оказывает революционное влияние на глобальную деятельность, США требуют более серьезной приверженности ускорению и внедрению ИИ, особенно в интересах национальной безопасности. Этот поэтапный подход к использованию ИИ для национальных целей резко контрастирует с приверженностью Китая, и доказательства подтверждаются этим анализом. Действительно, инновационные меры в оценочной таблице национальной безопасности 2023 года демонстрируют превосходство Китая во всех критически важных технологических областях, включая AI/ML и автономию.
«Система показателей национальной безопасности Govini — это канарейка в угольной шахте для лидеров обороны США», — сказала генеральный директор Govini Тара Мерфи Догерти. «Система показателей этого года подтверждает, что Китай находится на правильном пути к достижению своих целей по доминированию в мировом высокотехнологичном производстве и созданию преимущества первопроходца в развитии искусственного интеллекта. В отсутствие резкой переориентации на влияние ИИ на будущее всего, включая войну, окно возможностей для Соединенных Штатов сохранить свое положение силы на мировой арене захлопнется».
10-я ежегодная оценочная карта национальной безопасности была создана с использованием платформы искусственного интеллекта Govini, Ark.ai, чтобы обеспечить всестороннее, основанное на данных понимание инвестиций в инновации и их реализации во всем мире. Анализ сочетает масштабные данные с передовыми методами машинного обучения, чтобы дать количественное представление о состоянии конкуренции между США и Китаем в области новых технологий, а также об инновационных тенденциях в промышленной базе США в более широком смысле. Выделенные технологии включают биотехнологии, супервычисления и пользовательские интерфейсы, ядерную модернизацию, космические технологии, AI/ML и автономию, передовые коммуникации, передовое производство, гиперзвук, микроэлектронику, возобновляемые источники энергии, передовые материалы и направленную энергию.
Председатель Govini Роберт Уорк:
«Просто неприемлемо, что темпы инноваций Китая так сильно опережают США, когда речь идет о технологиях, имеющих решающее значение для национальной безопасности, особенно об искусственном интеллекте. Федеральному правительству пора взглянуть в лицо этой реальности и возродить инновации в тех областях, где мы потерпели неудачу, поэтому у Соединенных Штатов больше шансов выиграть это экзистенциальное технологическое соревнование».
В расходах на AI/ML и автономию по-прежнему доминирует интеграция данных. Тем не менее, возможности прогнозирующей и адаптивной автономии продемонстрировали самый большой рост с 2018 года. Количество патентов в области искусственного интеллекта, машинного обучения и автономии в Китае почти вдвое больше, чем в США, что вызывает опасения, что американские компании будут полагаться на китайские компании в отношении этой интеллектуальной собственности в будущем.
Ядерная модернизация по-прежнему остается приоритетом, поскольку расходы США на ядерные боеголовки вырастут на 57 процентов в 2022 году.
Инвестиции в космические технологии достигли пика в 2018 году и оставались постоянными с 2020 года.
Законодатели США все чаще выражают обеспокоенность по поводу доминирования Китая, когда речь идет о ключевых технологических областях. На саммите по вопросам разведки и национальной безопасности 14 июля 2023 года сенатор Марк Уорнер (штат Вирджиния) заявил, что национальная безопасность больше не означает «нацию с наибольшим количеством танков, орудий, кораблей и самолетов».
«С Китаем это технологическое соревнование», — сказал он, выступая на панели. «Если мы не будем вкладывать дополнительные средства, начиная с полупроводников и заканчивая наземными возможностями, искусственным интеллектом, квантовой аналитикой, биологией, передовой энергетикой, это области, в которых доминирование Китая будет представлять большую угрозу национальной безопасности, как с точки зрения их способности распространять свое влияние, так и, откровенно говоря, выводить нас из сети, как и везде».
2. Внедрение инноваций в оборонный сектор
Эксперты американского издания War On Rocks (18.07.2023) считают, что “военное превосходство Америки требует оборонной экосистемы и будущей промышленной базы, которая сможет выявлять, внедрять инновации, разрабатывать и производить в больших масштабах новые технологии, способные изменить облик современной войны. Без конкурентоспособных вариантов и устойчивых производственных мощностей промышленная сеть США будет отставать от военно-гражданского синтеза Китая , что затруднит сдерживание конфликта».
Три действия, по их мнению, могут помочь исправить текущий дисбаланс в оборонном секторе и предоставить Министерству обороны США промышленную экосистему, которая может быстро получить доступ к новым технологиям и внедрить их.
Во-первых, Пентагон должен диверсифицировать производственную базу, стимулируя средние предприятия играть решающую роль в обеспечении инноваций, возможностей, скорости, ценности и конкуренции.
Во-вторых, правительство США должно создавать стимулы для компаний, чтобы они служили «переводчиками инноваций», облегчая масштабирование продемонстрированных коммерческих прототипов до количества, которое может быть полезно для вооруженных сил США.
В-третьих, Пентагону следует избегать инвестиций в технологии, которые уже разрабатываются быстрее и эффективнее в частном секторе.
В начале 1990-х годов у Соединенных Штатов был 51 генеральный подрядчик в области обороны, по сравнению с пятью сегодня. Более того, несмотря на то, что за последние пять лет объем оборонных контрактов увеличился, количество компаний оборонного сектора, стремящихся получить эти контракты, сократилось на 17 тысяч за тот же период. Однако, считают эксперты, этот дисбаланс можно исправить. Предприятия среднего размера, особенно с годовым доходом от 1 до 5 миллиардов долларов, представляют собой важный, но малоиспользуемый элемент оборонной экосистемы США.
Пентагон не признает предприятия среднего размера в качестве отдельного класса активов, обеспечивающего определенные возможности. В результате, их мало пропагандируют. Между тем, средние предприятия играют жизненно важную роль в оборонной экосистеме, особенно в качестве интеграторов и поставщиков ключевых компонентов для основных оборонных систем. Создание надежной программы, направленной на выявление и поддержку коммерческих технологий в этих компаниях среднего размера, по мнению экспертов, может привести к более быстрому удовлетворению операционных требований, ускорению доступа к инновациям и диверсификации потенциальных поставок для Пентагона.
Диверсификация даёт три преимущества.
Первое это скорость. Например, наличие нескольких производителей твердотопливных двигателей позволило бы одновременно производить различные ракетные системы, использующие такие двигатели, вместо того, чтобы все они томились в очереди на одной производственной линии. Зависимость от одного источника приводит к убывающей отдаче, даже если применяются дополнительные ресурсы.
Второе преимущество — отказоустойчивость. Множественные источники поставок снижают операционные риски и риски цепочки поставок, которые могут возникнуть из-за сбоев или атак в конкретном месте, зависимости от сырья и затрат, связанных с расстоянием.
Третье преимущество – готовность. Несколько источников создают возможность предоставления большего количества опций, если они вдруг понадобятся. В случае чрезвычайной ситуации в стране в будущем правительству США потребуется и должно иметь готовый план действий, чтобы выйти за рамки существующих игроков и добиться необходимых результатов, требующих скорости, устойчивости и готовности.
Кроме того, повышение осведомленности и взаимодействие с компаниями среднего размера увеличит число бизнес-лидеров, которые понимают, как работать с Министерством обороны США.
Нынешний уровень консолидации на сегодняшний день привел к тому, что корпоративных лидеров, понимающих тонкости ведения бизнеса с Пентагоном, стало меньше.
Сложность работы с вооруженными силами США, которая включает в себя внедрение необходимых процессов безопасности и соответствия, а также ожидание сроков заключения контрактов, была препятствием для компаний, которые в противном случае могли бы быть заинтересованы в проведении оборонных работ, даже если их технологии можно было бы считать двойного назначения.
Эксперты предлагают Пентагону «стремиться к увеличению количества компаний, которые вписываются в эту «ничейную зону». Для начала следует определить поставщиков среднего размера или потенциальных поставщиков в пяти «критических областях» (литье и поковки, ракеты и боеприпасы, накопители энергии и батареи, стратегические и критически важные полезные ископаемые и микроэлектроника), выделенных в отчете Министерства обороны США о конкуренции как компоненты, в отношении которых Пентагон зависит от ограниченных и уязвимых внутренних цепочек поставок. Гибкие и новаторские предприятия среднего размера могут повысить устойчивость в этих пяти областях, выступая в качестве дополнительных источников поставок или предоставляя внутреннюю альтернативу возможностям, от импорта которых зависит Пентагон, например батареям».
Министерство обороны США расширило свои возможности по работе с малыми разработчиками технологий, в частности, с помощью своих программ исследований инноваций в малом бизнесе/передачи технологий для малого бизнеса и других соглашений о сделках. Эти программы помогают малым предприятиям ориентироваться в процессе приобретения и предоставляют финансирование для разработки технологий на ранних стадиях, устраняя по крайней мере одно из препятствий, мешающих стимулировать частный сектор инвестировать в исследования и разработки. В то время как Пентагон улучшил свой доступ к инновациям, финансирование малого бизнеса фактически прекращается, когда прототип готов к массовому производству. Разработка и производство технологий на средних и поздних стадиях гораздо более ресурсоемки, чем создание прототипов, и в основном зависят от громоздких и длительных процессов бюджетирования Пентагона.
Именно здесь, по мнению экспертов, Конгресс США может сыграть свою роль в стимулировании перебалансировки оборонной промышленности, в частности, создавая и финансируя «переводчиков инноваций» для Министерства обороны США. Модель должна быть построена таким образом, чтобы четко определять роль между «новаторами» и «владельцами технологий» и передачу прав между этими группами. Эту роль в переходе к технологиям могли бы выполнять более крупные компании, а поддерживать их могли бы предприятия среднего размера. «Конгрессу следует рассмотреть закон, стимулирующий крупные первоклассные и средние компании к созданию функций по передаче технологий, которые вводят технологии в действие от имени правительства. Такие дополнительные меры могут опираться на существующую программу Mentor-Protégé Министерства обороны США, чьи квалификационные требования слишком узки, чтобы оказывать влияние на оборонную экосистему. Хотя программа полезна для участников, за последние пять лет ею воспользовались лишь около 200 малых предприятий.
Модель может повлечь за собой определение Пентагоном конкретной технологии или технологической области, в которой начинающий или малый бизнес готов представить Пентагону коммерческие рыночные продукты (например, искусственный интеллект, робототехнику, возможности кибербезопасности и т. д.). Министерство обороны наняло бы крупное или среднее предприятие в качестве агента по передаче технологий. Новатор, разработавший технологию и владеющий ею, затем передаст лицензию на свой продукт агенту по переходу к технологии (ведущему или среднему предприятию), а также получит финансовую долю будущей прибыли. Взамен Конгресс мог бы уполномочить Пентагон предоставить либо крупному, либо среднему предприятию «одобрение», которое предоставило бы доступ к различным типам контрактов, предназначенных для коммерческих структур, занимающихся передачей технологий. Такое стимулирование было бы аналогично существующим контрактам, которые отложены для малых предприятий, принадлежащих ветеранам или представителям меньшинств. Существуют и другие усилия, дополняющие эти рекомендации, такие как концептуальный документ отдела оборонных инноваций о том, как министерство обороны могло бы стать «быстрым последователем» внедрения коммерческих инноваций двойного назначения».
«Для коммерческих технологий, которые Министерство обороны США не изобретает, оно должно стать «быстрым последователем», чтобы получить быстрый доступ к этим технологиям, чтобы поддерживать по крайней мере технологический паритет с противниками».
Конгресс должен стимулировать новую модель взаимодействия промышленности с Пентагоном, которая устанавливает стимулы для средних предприятий и крупных компаний, чтобы быстро предоставлять передовые технологические возможности, необходимые для решения растущих проблем во всем мире.
Бюджет Пентагона на исследования и разработки в размере 144 миллиардов долларов в 2023 году является самым большим в истории, но это не обязательно признак успеха. На протяжении десятилетий министерство обороны США было лидером в области технологических инноваций, с секретными программами, опережающими на несколько лет то, что мог производить коммерческий сектор США. За последние десятилетия эта динамика изменилась: коммерческий сектор США все больше лидирует в открытии и разработке технологий, от которых зависит Пентагон. Учитывая эту реальность, отдел должен признать, что ему не нужно вкладывать большие суммы избыточных капитальных вложений. Как сказала бывший заместитель министра обороны Эллен Лорд изданию Building the Base: «Все наши системы и процессы сосредоточены на разработке правительством новых технологий. У нас есть крупные премьеры, которые создали организации, чтобы быть очень эффективными и результативными в системе такого типа, однако она не соответствует тому, что мы имеем сегодня».
Пентагону следует продолжать проводить сравнительный анализ, чтобы определить, где частный сектор работает более эффективно или действенно.
Во-вторых, Пентагон должен быть избирательным в отношении того, где он берет на себя инициативу и, следовательно, вкладывает свое время, усилия и ресурсы. Пентагон должен быть хорошим интегратором, а не репликатором. По этим пунктам Управление стратегического капитала — это новая инициатива, которая согласуется с этим подходом по нескольким параметрам и должна стать началом на этом пути.
3. Редкие металлы: конкуренция Пекина и Вашингтона
Два металлических элемента, спрятанных глубоко в периодической таблице, стали ключевыми движущими силами мировой политики. 3 июля 2023 года министерство торговли Китая и китайская таможня объявили о введении экспортного контроля над продуктами галлия и германия (включая соединения) с 1 августа 2023 года. По словам китайских официальных лиц, это действие, направленное на «защиту национальной безопасности и интересов», вызвало глобальную панику в различных отраслях, правительствах и СМИ.
Хотя на эти два редких металла приходится всего несколько сотен миллионов долларов в мировой торговле — цифра, которая меркнет по сравнению со стоимостью отрасли производства микросхем, превышающей 600 миллиардов долларов, — они являются критически важными стратегическими ресурсами в оборонном и высокотехнологичном секторах. Без них бесполезны инфракрасная оптика, волоконно-оптическая связь, солнечные элементы и составные полупроводники. Таким образом, любые перебои в поставках этих металлов вызовут нестабильность на последующих рынках, оцениваемых в триллионы долларов.
Беспокойство усугубляет доминирование Китая в мировых поставках этих металлов. Только в 2022 году Китай произвел 90 процентов продукции, связанной с галлием, и 68 процентов продукции, связанной с германием. Китайские власти утверждают, что экспортные ограничения на продукты, содержащие эти металлы, являются стандартной международной практикой и не нацелены на какую-либо конкретную страну.
Марина Юэ Чжан пишет в статье в The National Interest «Экспортные ограничения Китая на германий и галлий встряхивают мировой порядок» (16.07.2023):
«Роль Китая в технологическом соревновании с Соединенными Штатами похожа на ученика, который учится у своего учителя, используя свое превосходство в важнейших технологиях или ресурсах. Похоже, что Китай применяет «стратегию узких мест» — вооружая свою цитадель этими важными редкими металлами».
«Потенциальный сбой в поставках этих основных металлов может поставить в тупик Соединенные Штаты и их союзников в оборонном и высокотехнологичном производстве».
«Хотя Соединенные Штаты играют ведущую роль в разработке микросхем, интеллектуальной собственности, производственных технологиях, а также в брендинге и маркетинге, их опора на союзников имеет решающее значение в реализации стратегии узких мест против Китая. Односторонние санкции подтолкнут Китай к альтернативным поставщикам, почти ко всем союзникам США, что спровоцирует потенциальные потери США на китайском рынке и сделает их попытки сдерживания Китая неэффективными.
Таким образом, региональные партнеры Америки имеют решающее значение для воспрепятствования доступу Китая к передовым технологиям производства микросхем и смягчения угроз национальной безопасности США, хотя и за счет значительных затрат для Соединенных Штатов и их союзников.
По своей сути, стратегия узких мест использует монополию. Это позволяет тем, кто контролирует критически важную технологию, ресурс или транспортный маршрут, влиять на своих противников без войны. Имея монополию на цепочки поставок галлия и германия, Китай может обеспечить экспортный контроль, не подвергаясь существенной экономической негативной реакции».
Ограничения правительства Китая на экспорт этих редких металлов вряд ли нанесут значительный экономический ущерб Пекину.
Во-первых, значительная часть этих продуктов потребляется экономикой Китая.
Во-вторых, общая выручка от экспорта этих металлов — 240 млн юаней от галлия и 360 млн юаней от германия в 2022 г. (всего менее 100 млн долларов) — незначительна по сравнению с расходами Китая на полупроводники.
В - третьих, учитывая уникальный и невозобновляемый характер этих продуктов из редких металлов, избыточное производство можно субсидировать и накапливать на неопределенный срок, предотвращая значительные экономические потери для Китая.
С другой стороны, влияние китайского экспортного контроля, вероятно, будет различаться в зависимости от стран, входящих в альянсы по производству чипов, возглавляемые США, что может поставить под угрозу динамику альянсов. Промежуточные игроки в цепочке создания стоимости могут нести основную тяжесть.
Япония, в частности, подвергается риску, учитывая высокую концентрацию фирм, производящих химические соединения из этих элементов, которые в основном импортируются в своей первичной форме из Китая. Будучи мировым лидером в области передовых полупроводниковых материалов и крупным потребителем, Япония может столкнуться с более значительными долгосрочными последствиями китайских экспортных ограничений на эти редкие металлы.
Технологии аффинажа и предприятия по переработке галлия и германия не могут быть построены в одночасье, особенно с учетом экологических последствий их добычи и добычи. Таким образом, для Соединенных Штатов и их союзников построение независимой цепочки поставок для обработки галлия и германия может потребовать ошеломляющих инвестиций в размере более 20 миллиардов долларов — значительно больше, чем общий доход от торговли продуктами этих двух элементов — и, возможно, лет , если не десятилетия, развития. Даже в этом случае достижение ценовых преимуществ, сравнимых с китайскими, может оказаться сложной задачей.
Один из сценариев может развиваться следующим образом: Китай может принять решение ослабить свой экспортный контроль после значительных инвестиций в строительство инфраструктуры, такой как электричество, и объектов по добыче и переработке галлия и германия. При таком сценарии и с учетом усилий Китая по совершенствованию своих технологий и повышению эффективности обработки этих металлов предприятия могут счесть финансово целесообразным вернуться к закупкам у китайских поставщиков.
«Хотя некоторые могут возразить, что фирмы из Соединенных Штатов и их союзников предпочтут не возвращаться к источникам галлия и германия из Китая, даже перед лицом более привлекательного ценностного предложения, мы не должны сбрасывать со счетов влияние экономических реалий. Эти факторы часто влияют на принятие решений в международной торговле. В то время как общие ценности могут способствовать формированию союзов, общие интересы — часто экономические и связанные с безопасностью — в первую очередь движут международным сотрудничеством. Отношения между международной торговлей и геополитикой сложны, и решающую роль в них играют экономические факторы, политические расклады и стратегические соображения».
К концу ХХ века западные многонациональные корпорации начали производство в Китае, привлеченные его дешевой и обильной рабочей силой, землей и сырьем. С появлением Интернета и коммуникационных технологий Соединенные Штаты возглавили промышленную революцию, превратив свою экономику в «инновационную экономику» — модель, которую можно описать как «Уолл-стрит + Силиконовая долина». Этот сдвиг включал в себя направление большего количества ресурсов на исследования и разработки, дизайн, брендинг и маркетинг, а также аутсорсинг производственных рабочих мест с более низкой добавленной стоимостью в менее развитые страны, преимущественно в Китай. Этот сдвиг также ознаменовал вхождение Китая в глобальные производственные сети.
Хотя Китай извлек значительную выгоду из этой волны глобализации, эти выгоды дорого обошлись, особенно в отношении воздействия на окружающую среду. Кроме того, реструктуризация государственных предприятий (ГП) в Китае в конце 1990-х годов привела к потере миллионов рабочих мест, вызвала социальные волнения и поставила под сомнение легитимность правящей партии. В то же время Китай предпринял самую значительную попытку урбанизации в истории человечества. Западная тенденция аутсорсинга производства в Китай решила эти насущные проблемы. Во время этих промышленных сдвигов Китай взял на себя множество задач с более низкой добавленной стоимостью и многие ресурсоемкие и экологически опасные аспекты производства. Одной из областей, где Китай взял на себя значительную роль в глобальной производственной сети, является добыча и переработка многих жизненно важных полезных ископаемых.
Эта интеграция в глобальную производственную сеть предоставила возможности трудоустройства для уволенных государственных предприятий и рабочих-мигрантов, укрепив цепочки поставок нижнего уровня Китая и укрепив его производственные возможности.
За последние десятилетия Китай усовершенствовал свои возможности по добыче и обработке этих редких металлов, часто в огромных масштабах. Этому прогрессу способствовали промышленная политика и субсидии, а также инновационный процесс проб и ошибок, основанный на острой внутренней конкуренции между отечественными фирмами. Хотя операции по переработке галлия и германия в Китае могут находиться в нижней части цепочки создания стоимости, их преимущества заключаются в масштабах производства, что приводит к непревзойденным экономическим выгодам для продуктов, связанных с этими металлами.
Еще одним важным преимуществом, которое отмечает автор статьи, является владение Китаем природными запасами этих металлов. Китай производит 80 процентов мировых запасов галлия — самая высокая доля в мире — и 60 процентов мировых запасов германия.
И галлий, и германий относятся к рассеянным металлам, которые встречаются в земной коре в недостаточных концентрациях, что делает добычу крайне нерентабельной. Например, галлий в основном существует как вторичный элемент в бокситовой руде, при этом его производство в основном является побочным продуктом переработки алюминия. Точно так же германий редко образует независимые руды и обычно находится в минералах, состоящих из других элементов. В Китае германий в основном получают из побочных продуктов богатого германием угля. Являясь крупнейшим в мире производителем и потребителем алюминия и угля, Китай может экономически оправдать производство химических соединений галлия и германия. Фактически, ведущими производителями галлия и германия в стране являются промышленные минеральные корпорации, такие как Chinalco, крупнейший в мире производитель алюминия,
Хотя в Соединенных Штатах имеются обширные природные запасы германия, в основном этот элемент содержится в цинковых рудах. Извлечение тяжелых металлов, таких как свинец и цинк, может нанести значительный ущерб окружающей среде. Кроме того, крупномасштабные операции по добыче полезных ископаемых нецелесообразны с финансовой точки зрения, если нет рынка для производных продуктов из свинца и цинка. Примечательно, что ещё в 1984 году Соединенные Штаты прекратили собственное производство германия по этим причинам.
Признавая риски чрезмерной зависимости от Китая в отношении критически важных полезных ископаемых, западные страны приняли стратегию «снижения рисков», чтобы уменьшить свою зависимость от поставок Китая через Партнерство по безопасности полезных ископаемых под руководством США, которое исключает Китай . Однако бросить вызов господству Китая оказалось непросто не только из-за того, что Китай укрепил свои позиции в сфере поставок этих элементов, но и из-за растущей конкуренции, включающей стратегии узких мест, которые угрожают самой ткани глобализации.
Китай добился значительных преимуществ в отношении тридцати шести важнейших полезных ископаемых, включая редкоземельные элементы и металлы. Эти элементы необходимы для обороны и имеют ключевое значение для новых технологий в области полупроводников следующего поколения и перехода к экологически чистой энергии — двух аренах, в которых Вашингтон и Пекин борются за превосходство. В то время как критики Китая указывают на несправедливость его промышленной политики и фискальных субсидий, другие страны подражают стратегии Китая, участвуя в политической конкуренции и субсидиях, чтобы укрепить свои преимущества в отношении важнейших полезных ископаемых, отдавая приоритет национальной безопасности над экономической эффективностью.
То, как будут решаться вопросы, связанные с галлием и германием, вполне может определить будущий баланс технологических сил.
4. Нефть и уголь по-прежнему во главе политики
Дон Риттер (директор Национального института экологической политики США) в статье в The National Interest «Разжигание провала: глобальный сдвиг власти от Запада к Китаю» (18.07.2023) пишет:
«Если Соединенные Штаты и Запад продолжат отказываться от ископаемого топлива, вполне возможно, что автократические производители будут доминировать в мире, а Китай, который вскоре превзойдет Соединенные Штаты в качестве их крупнейшего потребителя, станет доминирующим игроком.
Авторитарные производители, в основном Россия, Иран, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Венесуэла и Китай, и демократические потребители, страны, зависящие от ископаемого топлива, в основном так называемый Глобальный Юг, собираются и объединяются вокруг нефти, газа, уголь, нефтехимия, удобрения, полученные из природного газа, и добытое сырье. Эта тенденция губительна как для глобального климата, так и для США».
Китай находится между обоими мирами как крупнейший производитель и потребитель угля в мире и второй по величине потребитель всех ископаемых видов топлива после Соединенных Штатов. В настоящее время Соединенные Штаты являются крупнейшим производителем нефти и газа, но в то время как государственная политика ограничивает инвестиции в будущую внутреннюю добычу, энергетические компании США исследуют мир, чтобы увеличить добычу для обслуживания мировых рынков.
Именно авторитарные страны, производящие ископаемое топливо, выигрывают от спада производства в Америке. Это связано с тем, что крупные демократические страны Глобального Юга, включая Индию, Бразилию, Индонезию, Южную Африку и др., покупающие продукты нефтегазового производства, нуждаются в том, чтобы кормить свое население, заправлять транспортные средства и вообще , поддерживать, расти и развивать свою экономику при разумных затратах.
«Россия, гигантский производитель энергии , продолжает поддерживать свою экономику и финансировать войну в Украине, играя в оборону и ожидая, когда западные избиратели потеряют терпение. Москва рассчитывает на продолжение продаж ископаемого топлива странам-потребителям. Тем временем Китай импортирует рекордные объемы нефти и газа из России, что делает Китай крупнейшим финансистом войны на Украине».
Китай, благодаря Aramco из Саудовской Аравии, находится на подъеме в строительстве новых нефтеперерабатывающих заводов, становясь крупным производителем нефтехимической продукции, в то время как энергетическая политика США по поэтапному отказу от ископаемого топлива ограничивает американские компании от таких инвестиций.
Проводя широкомасштабную политику по борьбе с изменением климата, Америка и Запад высмеивают и принижают ценность этих жизненно важных продуктов ископаемого топлива для Китая (уголь, нефть и газ), России (нефть, газ и уголь), Саудовской Аравии (нефть и газ). ), а также соответствующую стоимость ископаемого топлива в других странах-производителях.
Отношение западных правительств к ископаемому топливу проистекает из их страха перед будущим изменением климата. Такое отношение со временем порождает глубокий и устойчивый конфликт интересов между Западом и производителями и потребителями ископаемого топлива, которые считают рост и развитие своей экономики, зависящие от ископаемого топлива, первостепенной задачей .
Вот в чем загадка, пишет автор:
«Если Соединенные Штаты и Запад не будут крупными производителями, куда потребители будут обращаться за необходимой им энергией? К сожалению, они обращаются к производителям — России, Ирану, Саудовской Аравии, ОАЭ, Катару и Венесуэле, — которые реагируют на эту потребность, увеличивая добычу нефти и газа для удовлетворения мирового спроса, одновременно укрепляя свою экономику и укрепляя свои правительства в процессе. Дружественные к Западу производители, такие как Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар, не являются проблемой.
Короче говоря, сокращение потребления ископаемого топлива на Западе заменяется производством ископаемого топлива для развивающихся и расширяющихся экономик потребителей . И если производители компенсируют сокращение поставок из Америки и Запада развивающимся и растущим потребителям, что, похоже, так и есть, то общий человеческий вклад в изменение климата останется практически неизменным на данный момент и фактически возрастет в будущем».
Интересно отметить, что Соединенные Штаты в настоящее время импортируют экологически грязную сырую нефть из авторитарного и враждебного производителя Венесуэлы, а не расширяют собственное внутреннее производство. Природный газ, который ранее экспортировался из России в Европу, скоро будет заменен Exxon и Chevron из Алжира.
В дополнение к дилемме Запада в отношении альтернатив ветровой и солнечной энергии, Китай доминирует в мире в соответствующих технологиях, производственных процессах и критических материалах, используемых для производства таких «возобновляемых источников энергии», как солнечная и ветровая энергия. В то время как американские политики наращивают разговоры о снижении зависимости от Китая в критически важных вопросах, связанных с американской экономикой и национальной безопасностью, Запад, отказывающийся от ископаемого топлива, все более зависящий от возобновляемых источников энергии, таких как солнечная энергия и ветер, подвергается новой энергетической зависимости от Китая.
Похоже, пишет Риттер, «мы наблюдаем геополитический сдвиг исторических масштабов: дружественный к ископаемому топливу Китай и авторитарные производители, крупнейшие победители, и подавляющая ископаемое топливо демократическая Америка и Запад, самые большие проигравшие. Кроме того, демократические потребители все больше и больше обязаны автократическим производителям».
Россия и члены ОПЕК имеют единственный крупнейший и постоянно расширяющийся рынок для своей нефти, газа и сырья в Китае, который, в свою очередь, может все больше производить все, что нужно странам-производителям. Китай получает топливо и сырье для питания и снабжения своей огромной энергоемкой, ориентированной на экспорт промышленности и своей огромной сельскохозяйственной экономики. Другие страны-потребители также будут покупать или обменивать продукты ископаемого топлива у производителей. Симбиоз между производителями и потребителями очевиден.
А Запад, включая США, как бы он ни старался, будет продолжать зависеть от ископаемого топлива от производителей. Энергетическое информационное агентство США прогнозирует, что к 2050 году Соединенные Штаты по-прежнему будут на 65 процентов зависеть от ископаемого топлива для удовлетворения своих общих энергетических потребностей по сравнению с 79 процентами сегодня.
Китайский промышленный центр и его быстро развивающаяся армия обогатятся за счет неизбежного отхода от западных производителей, которые увидят, что их затраты и цены вырастут без недорогой энергии, полученной из ископаемого топлива, и производных продуктов.
1,5 миллиарда жителей Китая становятся всё более продуктивными и богатыми. С ростом сложности своих вооруженных сил Китай больше всех выигрывает от нынешней западной стратегии по отказу от ископаемого топлива.
«И если Соединенные Штаты и Запад продолжат свой нынешний путь отказа от ископаемого топлива, вполне возможно, что автократические производители будут доминировать в мире, а Китай, который вскоре превзойдет Соединенные Штаты в качестве их крупнейшего потребителя, станет доминирующим игроком».
***
А что с визитом столетнего Киссинджера в Китай?
Министр обороны Китая Ли Шанфу на встрече с бывшим госсекретарем США Генри Киссинджером обвинил действия «некоторых лиц» в США в разрыве дружественных двусторонних отношений .
«Некоторые люди в Соединенных Штатах не пошли навстречу Китаю», — сказал Ли 18 июля в Пекине, согласно заявлению китайского правительства. «Атмосфера дружеского общения разрушена».
Киссинджер, которого долгое время считали «старым другом» Пекина, сказал Ли, что «ни США, ни Китай не могут позволить себе относиться друг к другу как к врагу».
Китай заморозил военный диалог на высоком уровне с США после того, как администрация Байдена отказалась снять санкции, наложенные на китайского генерала в 2018 году. Пекин утверждает, что эти ограничения предотвратили встречу между Ли и министром обороны США Ллойдом Остином на форуме по безопасности в Сингапуре ранее в 2023 году.
Ли сказал Киссинджеру, что страна надеется на сотрудничество с США для установления здоровых и стабильных отношений между двумя странами и их вооруженными силами.
Тем не менее, адмирал США, отвечающий за Индо-Тихоокеанское командование, заявил 18 июля 2023 года, что его недавние попытки связаться с китайскими коллегами были проигнорированы или отклонены, включая недавнее приглашение посетить ежегодную конференцию начальников оборонных ведомств на Фиджи в августе 2023 года.
Видимо, и Киссинджер не смог смягчить уровень взаимоотношений США и Китая.
