Само проведение в этом году юбилейного, 25-го Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) вызывало немало вопросов. Прежде всего — о смысле этого мероприятия, которое проводилось в условиях специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины (СВОДДУ), введенного США и их союзниками режима «адских санкций» против России, включая вторичные санкции против тех государств, которые к этому режиму не присоединились, рекордных темпов инфляции, а также нарастающих энергетических и продовольственных проблем. Если два года назад на фоне пандемии COVID-19 форум в российской «северной столице», который мог выглядеть как пир во время чумы, попросту отменили, то сейчас всё устроили словно в лучшие времена: около 14 тысяч участников из 130 стран мира, в том числе более трёх тысяч журналистов, почти полторы тысячи выступающих на 214 площадках, отели, спецтранспорт, спецменю, 690 подписанных контрактов на общую сумму 5,6 триллиона рублей, то есть почти на 100 млрд долларов…
Правда, определённые ковидные ограничения сохранялись, особенно для иностранных гостей, по той же причине в программе не было специальной культурно-развлекательной программы, но в том, что Россия не на военном положении, а также не находится в международной изоляции, участники форума могли убедиться без особого труда. Была ли такая демонстрация стабильности «здесь и сейчас» необходимой и оправданной? Высшее политическое руководство нашей страны приняло решение, что да. «У нас всё хорошо и ещё лучше, будьте с нами!» При этом главная тема юбилейного ПМЭФ была обозначена как «Новый мир — новые возможности». Ключевой в данном отношении оказалось, несомненно, выступление Путина на пленарном заседании 17 июня (кстати, практически ровно через год после его памятной женевской встречи с президентом США Джо Байденом), однако и другие представители российских «верхов» предоставили немало данных для понимания того, в чём для них заключается и что для них означает заявленная «новизна».
О чём сказал Путин
Выступление российского президента всегда являлось главным событием, кульминацией Петербургского экономического форума. На этот раз дополнительный интерес ему придавала ситуация не только специальной военной операции на Украине, но и беспрецедентного уровня конфронтации США и их союзников против нашей страны. В качестве наиболее вероятных назывались следующие варианты.
Первый — манифестация мобилизационного проекта. Раз уж в повестке дня обозначен тотальный гибридный конфликт между коллективным Западом и Россией (по словам папы Римского Франциска, «третья мировая война уже началась»), то в условиях видимого неравенства сил и потенциалов между участниками данного конфликта, какой-то аналог сталинского лозунга времён Великой Отечественной: «Всё для фронта, всё победы!» — с нашей стороны выглядел бы и логичным, и в какой-то мере даже неизбежным.
Второй — попытка восстановить утраченный статус-кво, согласиться на уже не однажды озвученные предложения Запада о переговорах — не только по статусу бывшей Украины, но и по всему комплексу накопленных проблем в глобальных отношениях.
Третий — обозначить рефлексивную политику по принципу «стимул—реакция», рассчитывая на имеющийся «запас прочности», на достаточный уровень поддержки со стороны неприсоединившихся к антироссийским санкциям стран, а также на растущие кризисные явления и раскол в рядах коллективного Запада.
Надо сказать, что все эти ожидания исходили из нарастающей неопределённости ситуации не только на линии боевых действий в рамках СВОДДУ, но и на мировых рынках. Все прогнозы и сценарии развития событий за прошедшее с 22 февраля время — а это почти четыре месяца — оказались несостоятельными. Если говорить кратко, то Россия обозначила своё военно-техническое превосходство не только над Украиной, но и над странами НАТО (в полном соответствии с заявлениями руководства нашей страны), в то время как США и их союзники не сумели обозначить своё информационно-финансовое превосходство над Россией (в полном противоречии с заявлениями ведущих западных политиков). Социально-экономические последствия «адских санкций» пока выглядят намного более тяжёлыми для тех, кто их вводил, чем для тех, против кого они вводились. О том, насколько долгим и глубоким окажется это «пока», можно спорить, но факт остаётся фактом.
Президент России начал своё выступление с того, что постулировал завершение эпохи однополярного неоколониального миропорядка и, соответственно, процесс перехода к миропорядку многополярному. В таких условиях иллюзорно рассчитывать на сохранение прежнего баланса международных отношений: экономического, политического, идеологического и т.д. Но в США и в приближенных к ним странам, где правят бал глобалистские «элиты», руководствуются этими иллюзиями, отрицая реальность и предпочитая ей тени прошлого. Тем самым данные «элиты» пытаются противодействовать ходу истории, а значит — в ещё большей степени усиливают кризисные явления, приближая «смену элит». Публичные политики Апофеозом такой самоубийственной политики стала бесконтрольная эмиссия ничем не обеспеченной денежной массы, совмещённая с «культурой отмены» и санкциями, целью чего является сохранение нынешних глобалистских властей Запада любой ценой.
Россия не намерена подчиняться подобному диктату, поступаться интересами своей национальной безопасности, своим суверенитетом, и будет предпринимать все необходимые для этого действия. Специальная военная операция — лишь необходимая и вынужденная часть таких действий, а потому она в любом случае будет продолжена вплоть до решения всех поставленных перед ней задач. Прежде всего — задачи исключить превращение Украины в плацдарм русофобской агрессии. Сил и средств для этого достаточно. А главный приоритет здесь — обеспечение нашей национальной безопасности и развития в условиях перехода к многополярному миру, где ведущую роль будут играть сильные и суверенные государства. Одним из таких государств всегда была, есть и должна быть Россия.
Как понимать сказанное Путиным
Самое интересное заключается в том, что на официальном публичном уровне ведущие западные политики до сих пор не обозначили какой-либо реакции на выступление российского президента — всё ограничилось разноречивыми публикациями массмедиа. Возможно, это попытка бойкота. А возможно — попытка осмысления услышанного.
Потому что ни в одну стандартную модель, включая «Россия (Путин) против Запада», речь на ПМЭФ 17 июня 2022 года не укладывалась. Эта речь явно выходила за те рамки, в которых «хозяин Кремля» мог и должен был находиться в текущей ситуации. Возникло даже впечатление, что он не столько «в игре», сколько «над игрой». Не только потому, что он «говорил как власть имеющий», а потому что имеющий власть говорил именно так, а не иначе.
Уже не раз отмечалось, что разобраться в логике мыслей и действий российского лидера, просчитать их последствия, — по какой-то причине до сих пор неразрешимая задача для «центров принятия решений» коллективного Запада. Не зная ответа на вопрос «Who is Mr. Putin?», они сражаются с неким фантомом, «голограммой», приписывая этому фантому взаимоисключающие характеристики: например, «пребывание в собственном мире, не имеющем ничего общего с реальностью» — и одновременно способность навязывать глобальному лидеру в лице США нужных ему президентов, устраивать той же Америке и Европе «путинское повышение цен» и так далее, и тому подобное…
Вот и сейчас вместо угроз, просьб или деловых предложений в адрес западных контрагентов, в том числе по украинской проблематике, Путин просто указал на пропасть, к краю которой те подошли, и фактически высказал свои сожаления по данному поводу. И эти сожаления, что самое непонятное для Запада, не были блефом, какой-то попыткой сохранить «покерфейс» при плохой игре. За ними явно стояло не только полное понимание тех немалых проблем, которые поставлены сегодня и могут быть поставлены завтра перед Россией, но и некий контроль за временем и пространством для решения этих проблем. Чего, по всем доступным параметрам, быть не должно. А оно, тем не менее, налицо, как налицо системы новейшего оружия, в том числе гиперзвукового, и обменный курс доллара ниже 60 рублей…
Из выступления на ПМЭФ-2022 зампреда правления Сбербанка Анатолия Попова относительно возможности дальнейшего снижения ключевой ставки ЦБ: «Никто в начале года не верил в 57 и 55 рублей за доллар ни в каком сценарии. А это произошло. Так что здесь серьёзные сдвиги и дисбалансы, поэтому всё возможно».
В данной связи стоит напомнить, что 10 июня Банк России снизил свою ключевую ставку с 11% до 9,5% годовых, а Федрезерв 15 июня удвоил учётную ставку до 1,5—1,75% годовых. Первый показатель соответствует примерно половине текущего уровня инфляции в РФ, второй — примерно пятой части текущего уровня инфляции в США.
Ещё раз: военно-технические возможности России оказались на заявленном уровне и выше ожидаемого, а её финансово-экономические возможности — гораздо выше как ожидаемого, так и заявленного уровней. В данной связи необходимо заметить, что даже соответствующий блок правительства плюс ЦБ плюс ведущие банки до сих пор демонстрируют: всё происходящее стало для них неожиданностью. Поневоле возникает впечатление, что эти структуры и фигуры не являются реальными центрами принятия решений в России — точно так же, как не являются такими центрами правительства стран коллективного Запада, включая нынешнюю демократическую администрацию Джо Байдена. У них — «глубинное государство» типа Атлантиды, у нас — «Китеж-град» (вопросы к Путину от Маргариты Симоньян, в том числе относительно российского аналога американского Deep State, тоже выглядят как создание голограммы).
Россия, от имени которой говорит и действует Владимир Владимирович Путин, не находится в пределах современной Российской Федерации, она — часть другой России, той самой, чьи границы «нигде не заканчиваются». И эта «Большая Россия» — вовсе не мнимая, а как раз реально существующая во времени и пространстве, «здесь и сейчас», многократно увеличивает тот потенциал и те «степени свободы», которыми располагает действующий президент Российской Федерации и наша страна в целом.
О чём не сказал Путин
Перефразируя известное выражение, можно сказать: «Президента играет свита». В данном случае в роли «свиты» выступали не только представители российских «верхов», но и все участники Петербургского экономического форума в целом. Само их присутствие — даже президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, нещадно критикуемого российскими патриотами за его отказ признавать народные республики Донбасса, — означало поддержку России. Не столько в конфликте с Украиной и с коллективным Западом, стоящим за спиной у Зеленского и Ко, сколько в создании нового многополярного мира и открывающихся вследствие этого новых возможностей.
Председатель правления ПАО "Газпром" Алексей Миллер: «Мы являемся свидетелями очень серьёзных тектонических изменений, которые происходят на сырьевых рынках. Меняются экономические парадигмы. В частности, происходит затухание Бреттон-Вудской системы—2… Сейчас на первое место выходит совершенно другая формула «товар — деньги — товар».
О чём говорит глава российской естественной монополии? По сути, о крахе «империи доллара», о том, что фиатная американская валюта, она же мировая «валюта номер один», возглавляющая весь пул западных валют, утратила функцию всеобщего эквивалента, что конвертация долларов в реальные товары и услуги чрезвычайно затруднена, в том числе санкционными механизмами, включая заморозку золотовалютных резервов России. Ключевую роль в новом многополярном мире будут играть не денежные знаки с мнимой стоимостью, а реальные ценности и активы.
За этими словами стоит не только переход западных контрагентов на оплату продукции "Газпрома" российскими рублями. Накануне и во время проведения ПМЭФ по различным объективным причинам (плановые ремонты, выработка ресурса компрессоров, пожар на Уренгойском месторождении и т.д.) были существенно, примерно в два раза, сокращены поставки российского газа в Европу, что на фоне крупного пожара СПГ-завода в Техасе (США) вызвало новый взлёт европейских и мировых цен на «голубое золото» — до уровня выше 1,5 доллара за кубометр, а также необходимость откачки газа из хранилищ ЕС для того, чтобы обеспечить текущее потребление. Конечно, всё это лишь «попутный ветер», случайное совпадение, но оно лишний раз подчеркивает отмеченную Миллером тенденцию.
Президент ПАО "НК Роснефть" Игорь Сечин: «Антироссийские санкции, по сути, покончили с «зелёным переходом... Остаточная «зелёная» риторика полностью противоречит реальной практике, направленной на поиск любой ценой любых источников углеводородов взамен российских».
По его мнению, Евросоюз, приняв шесть пакетов антироссийских санкций, в том числе затрагивающих поставки нефти, совершила энергетическое самоубийство, поскольку теперь недружественные страны будут покупать «чёрное золото» по цене с надбавкой, которая будет направлена на компенсацию издержек, связанных с нарушением этими «бывшими партнёрами» правил и обязательств. США, в обход санкций, закупают рекордные объёмы российской нефти и нефтепродуктов, просят о поставках венесуэльской и иранской нефти, а страны ОПЕК отказываются увеличивать свою добычу в случае полного ухода России с рынка. По всему миру наблюдается возрождение «грязной» угольной энергетики, а цены на этот вечный «хлеб промышленности» держатся около планки в 400 долл. за тонну, примерно вдвое дороже, чем было до начала СВОДДУ и «адских санкций» Запада.
Первый вице-премьер РФ Андрей Белоусов: «55-60 рублей за доллар — это слишком крепкий курс… Равновесным, комфортным для нашей промышленности сейчас является курс от 70 до 80 рублей за доллар».
Подобное заявление из уст человека, который всегда позиционировал себя в качестве «твёрдого государственника», вызвало определённое непонимание. И, действительно, на фоне растущих экспортных доходов, а также бюджетного профицита (по федеральному бюджету за январь-май — 1,5 трлн рублей, по консолидированному — 3,3 трлн рублей) приоритетным для национальной экономики должно выглядеть снижение внутренних цен с целью преодоления 16,8%-ной инфляции не «в час по чайной ложке», по 0,1% процента за месяц, а более существенными темпами. Но с точки зрения баланса между внутренними и внешними российскими расходами Андрей Рэмович, скорее всего, прав. «От обратного» это подтверждает вовсе не «государственник», а записной, патентованный «системный либерал».
Герман Греф, председатель правления "ПАО Сбербанк": «Экспорт сегодня становится ядом для экономики. Импорт... становится главным лекарством от болезни в виде укрепления рубля и, собственно говоря, уничтожения национального производства — всё перевернулось».
Действительно, всё перевернулось, «пчёлы против мёда», цифровизатор-монетарист выступает против накопления валютных активов, которые нельзя конвертировать в реальные товары и услуги. Более того, призывает к структурным реформам национальной экономики, критикуя замену «трубы на Запад» «трубой на Восток»!
То есть центростремительные тенденции в российском обществе и в российских «верхах» налицо. При этом новой «точкой сборки» становится тот антилиберальный дискурс, который в течение всего «постсоветского» тридцатилетия отечественной истории формировался в патриотических интеллектуальных кругах, в том числе авторами "Завтра" и Изборского клуба. Тот факт, что на Петербургский международный экономический форум, всегда бывший «прозападной» площадкой были приглашены выступать Сергей Глазьев, Михаил Хазин, Александр Галушка и Борис Марцинкевич — наглядное подтверждение тому. И нет никакого сомнения в том, что данная тенденция становится доминирующей не только в общественной мысли, но и в государственной политике нашей страны — потому что другого пути в достойное будущее просто нет. Но Россия движется вперёд, не только преодолевая, а во многом и ломая сопротивление «коллективного Запада», — это движение должно совершаться на основе взаимовыгодного сотрудничества с другими странами мира, далёкого от методов неоколониального грабежа и насилия, на основе активизации и системной модернизации самого российского общества, что тоже не является простым и быстрым делом. Но это движение началось, и его стоит всячески поддерживать словом и делом.
