На прошлой неделе в "Завтра" выходил материал, посвящённый очередному вступительному аккорду нового банковского кризиса. Банкротство банка SVB и последовавшее за ним банкротство других, более мелких, банков — Silvergate и Signature — заставили журналистов, обозревателей, экспертов и прочих аналитиков бегать по кругу, хватаясь за голову. Одни кричали что всё пропало, что это первый признак неизбежного и скорого падения экономики, и оно погрузит нас в мир пост-апокалипсиса, другие бегали следом за первыми в попытках убедить в том, что ничего особенного в этом нет — в самом деле, банки рушатся каждый день, не на что здесь смотреть. Прошедшая с тех пор неделя показала, что неправы были обе стороны. В тот же день, когда вышел наш прошлый номер, стало понятно, что любой, кому интересна завязка сюжета глобального кризиса, должен пристально следить за Европой. В европейской финансовой прессе существует своего рода мем: примерно раз в полгода там вспоминают о том, что Deutsche Bank и Credit Suisse это очень проблемные банки. Падения этих банков ждут уже с начала прошлого десятилетия, а на излёте ковидного кризиса они чуть было действительно не рухнули. И вот на минувшей неделе наконец-то свершилось: банк Credit Suisse канул в небытие.
Всё началось 14 марта: повсюду стали слышны речи, что американский "кризис региональных банков" (так американская пресса толерантно называет панику на рынках США) перекинется на Европу именно в виде краха второго по размерам банка Швейцарии. О проблемах Credit Suisse с ликвидностью знали давно, но реагировали как обычно реагируют на новости о проблемах столпов европейского банковского дела.
В среду дела пошли особенно паршиво: вечером агентство Reuters написало, что некая "другая страна" (кто бы это мог быть?) настоятельно посоветовала правительству Швейцарии устроить выкуп токсичных активов. Новость же о том, что государство не станет возиться со вторым банком страны, вызвала шатание и падение на европейских рынках. С Credit Suisse существует тонкость: помимо того, что это корыто грозило утонуть стабильно раз в полгода, так ещё и последний раз, в прошлом году, в банк крупно вложились саудиты. Национальный банк Саудовской Аравии приобрёл почти 10% акций CS, выложив за них около полутора миллиардов долларов и став крупнейшим из акционеров. В тот же день ситуацию с Credit Suisse поставили на паузу, перестав продавать акции, так как те на торгах ставили новые рекорды падения не по дням, а по часам.
К утру 16 марта стало понятно, что на этот раз разговорами всё не ограничится, — стали думать, куда девать ядовитую огромину Credit Suisse. К 18 марта пошли разговоры о том, что банк собираются национализировать, а уже на следующий день правительство объявило о покупке Credit Suisse банком UBS (Union Bank of Switzerland) — то есть второй швейцарский банк оказался куплен первым.
Вообще рыночная стоимость банка даже в его нынешнем состоянии равнялась примерно восьми миллиардам, так что, когда группа UBS предложила выкупить своего главного конкурента за один миллиард, столь щедрое предложение развернули. Вечером воскресенья в Financial Times написали, что огромный банк купили за два миллиарда долларов, но обязались вложить туда ещё десять для покрытия убытков и предоставить сто миллиардов ликвидности. Всё это под гарантии государства, что можно трактовать как взятое на себя обязательство гасить убытки и вливать деньги именно со стороны Швейцарии: так это описало информагентство Reuters в тот же день.
Забавный нюанс состоит в том, что по швейцарским законам такие сделки не случаются по щелчку пальца: банк обязан дать своим акционерам минимум полтора месяца на обсуждение всех подводных камней покупки полудохлого Credit Suisse. Обсуждать есть что: никто не может сказать наверняка, насколько безопасны активы банка, а пресловутые "проблемы с отчётностью" тянутся у Credit Suisse чуть ли не с прошлого финансового кризиса. Если обсуждать целесообразность покупки такого кота в мешке, можно дообсуждаться и до отказа, поэтому правительство Швейцарии оперативно изменило закон, и сделка оказалась оформлена за один только вечер воскресенья, чему, надо думать, акционеры UBS страшно обрадовались. Спешка властей понятна: спасать банк надо было любой ценой, но нужно понимать, кто будет платить эту цену.
Банкопад вынуждает правительство США начинать количественное смягчение против своей воли. До этого курс был ясен: высокая процентная ставка ведёт к росту стоимости доллара и позволяет кое-как перетерпеть намечающийся кризис. Но крах SVB показал, что хочешь или нет, а станок включать всё же придётся. За три дня, с 13 по 16 марта, ФРС добавила к своему балансу около трёхсот миллиардов долларов — половина пошла на льготные кредиты банкам, а половиной заткнули дырявые депозиты обанкротившихся банков. Интересно то, что объём займов банков у ФРС значительно превысил показатели 2008 года — тогда на пике занимали около 112 миллиардов долларов, сейчас, с самого начала кризиса, уже заняли 147. Но этим дело не ограничилось: 19 марта на фоне новостей о покупке Credit Suisse стало ясно, за чей счёт банкет. Было объявлено о том, что экстренно закупились долларами несколько центральных банков стран Запада: Евросоюза (считаем, что страна), Швейцарии, Англии, Канады и Японии (тоже страна Запада). То есть всё, что было сказано выше про 110 миллиардов долларов, которые предоставит якобы UBS, относится к Федрезерву: дядя Сэм вынужден вливать деньги в европейских гигантов, исторически являющихся уязвимым местом глобальной банковской системы. Впрочем, в ближайшее время вся эта банковская система станет сплошным уязвимым местом: ФРС, судя по всему, отказалась от бьющих по банкам планов повышения ставки, так что новая раскрутка воронки долларовой инфляции будет делом времени, причём довольно близкого. Сейчас можно наблюдать за тем, как пресса всеми силами придумывает эвфемизмы: вместо прямолинейных и способных увеличить панику терминов "количественное смягчение", "QE" или просто "вброс тонн фантиков" используются благовидные замены вроде "спасение резервов банков", "помощь вкладчикам обанкротившихся банков" или даже "стимуляция экономического роста". Сути это не меняет: Вашингтон включил станок.
Самое интересное — то, как себя ведут американские власти. Финансовая пресса задаётся вопросом: как в таких сложных условиях руководители органов денежного регулирования могут сохранять спокойствие и безмятежность? Либо они не осознают масштабов ловушки, в которой оказалась ФРС, либо же готовы к страшным шатаниям.
Днём 19 марта Reuters написало, что администрация Байдена усиленно обсуждает банковский кризис с товарищем Баффеттом. 92-летний спекулянт оказался самым верным союзником на пути борьбы с массовым банкротством банков — что-то сродни обсуждению режима дня поросят с волком. 16 марта Джанет Йеллен, секретарь американского Казначейства (министр финансов США), выступила перед Сенатом и заверила город и мир в том, что администрация Байдена отлично справляется с проблемами, да и вообще причин для паники нет. В тот же день на рынках началась паника. У The Wall Street Journal, обычно очень лояльной финансовым властям США, нашлось ироничное описание банковской беготни на фоне диссонирующего спокойствия руководительницы американской финансовой системы: "Пока Йеллен успокаивает, банки бегут".
В прошлом номере высказывались сомнения по поводу того, насколько правильно называть крах SVB началом коллапса. В конце концов, конкретное банкротство конкретного банка, имевшее конкретных бенефициаров (напомню, его вызвали настоятельные рекомендации от JPMorgan и других великанов, привыкших в период кризиса кормиться активами сдохших середняков) не очень похоже на глобальное бедствие. Но падение SVB вывело систему из равновесия, запустило ряд процессов по всему миру и показало банковской системе непоследовательность и непонимание правительством США всей опасности такого положения. Даже если краткосрочные проблемы удастся завалить пахнущими типографской краской долларами, неуравновешенность системы должна аукнуться ещё до начала лета. Кажется, началось!
