8-9 июня 2017 года в столице Казахстана Астане, бывшем Целинограде, состоялась очередная встреча лидеров государств-членов Шанхайской Организации Сотрудничества, на которой ряды этой международной организации пополнили Индия и Пакистан.
То, что в ряды ШОС были приняты сразу две крупные ядерные державы с общим населением около полутора миллиардов человек, сразу сделало эту организацию, созданную в 2001 году для нормализации российско-китайских отношений и сохранения стабильности в "постсоветской" Центральной Азии, глобальным "центром силы", сопоставимым, а по ряду параметров и превосходящим "коллективный Запад" — вместе с такими его "деривативами", как НАТО и "большая семёрка".
Разумеется, степень консолидации ШОС в настоящий момент и в обозримой перспективе будет значительно ниже, чем в межгосударственных институтах, объединяющих США и их союзников. Однако здесь важно, что процессы евразийской интеграции в настоящее время идут по восходящему тренду, в то время как "атлантическая" интеграция, начатая в годы "холодной войны", явно преодолела свой зенит и вступает в кризисный период, что подтверждается выходом Великобритании из Евросоюза и финансовыми спорами "имени Трампа" внутри НАТО. Самое главное заключается, по-видимому, в том, что крупнейшим государствам планеты, не входящим в "западный" блок, наконец-то удалось преодолеть противоречия между собой, на протяжении многих десятилетий разжигаемые и используемые империалистическими державами Запада. Иными словами, "быки" "третьего мира" перестали бодаться между собой, позволяя западным "волкам" грызть свои спины, и заняли "круговую оборону".
Подобное переформатирование всей системы международных отношений, несомненно, будет иметь очень далеко идущие и весьма "долгоиграющие" последствия. Прежде всего — потому, что такое объединение более чем 40% населения планеты Земля, производящих более трети мирового валового продукта, значительно снижает "кормовую базу" стран "коллективного Запада" и лишает их привилегированного положения в глобальной экономике, что, в свою очередь, вызовет рост конфликтного потенциала между ними. Собственно, это уже и начало происходить буквально на наших глазах.
Разумеется, противоречия, например, между Индией и Китаем или Индией и Пакистаном никуда не "испарились". Но эти противоречия перестали определять отношения между ними, формируются механизмы их преодоления через сотрудничество и диалог, что, в конечном счёте, ведет к разрушению "однополярного мира" Pax Americana 1991-2015 годов, с его "империей доллара".
Да, Запад и, в первую очередь, США будут делать всё возможное, чтобы замедлить, остановить, а в идеале — уничтожить эти механизмы большого евразийского сотрудничества путём различных провокаций и "гибридных войн", "экспорта хаоса" и разжигания всего спектра "конфликтогенных" проблем между участниками ШОС. Однако интересы Пекина и Дели (точно так же, как Исламабада и Дели) "здесь и сейчас" оказались гармонизированы в степени, достаточной для полноценного двустороннего и многостороннего диалога и сотрудничества.
В этой связи необходимо заметить, что без участия и посредничества Москвы подобная степень гармонизации интересов двух азиатских гигантов вряд ли могла оказаться достижимой. Особую роль в этом процессе, несомненно, сыграли российско-индийские переговоры на высшем уровне, в ходе которых президент РФ Владимир Путин, видимо, предоставил своему индийскому коллеге Нарендре Моди необходимый "пакет гарантий", подкреплённый целым рядом финансово-экономических, информационно-технологических и прочих обязывающих соглашений.
В результате помимо "глобального треугольника" США—Китай—Россия оказался выстроен и "большой евразийский треугольник" Китай—Россия—Индия, который призван устранить потенциально опасные для российско-китайского стратегического союза внутренние дисбалансы (территориальные, экономические, демографические и т.д.). А если учесть, что параллельно Петербургскому международному экономическому форуму, "на полях" которого прошли переговоры Путина и Моди, представительная делегация КНР во главе с премьер-министром Ли Кэцяном в Брюсселе налаживала новый формат сотрудничества между Китаем и Европой (в первую очередь — Германией) по "оси" Пекин—Берлин, контуры "посткрымской" структуры международных отношений, приходящей на смену "глобальному лидерству" США, становятся вполне определёнными.
"Скелетом" данной структуры является стратегический союз Китая и России, с возможным его продолжением в "континентальную" Европу, находящуюся под эгидой германо-французского "прокатолического" блока. Отношения Пекина и Москвы "уравновешиваются" их взаимными контактами с Вашингтоном и Дели. "Сферами влияния" для Китая оказывается Юго-Восточная Азия, часть Африки и "южный маршрут" Нового Шёлкового пути; для США — Япония (впрочем, здесь не исключены варианты), Латинская Америка, часть Африки и, возможно, Австралия с Новой Зеландией (визит госсекретаря Рекса Тиллерсона в эти страны можно назвать инспекционным), для Индии — государства Индокитая и, возможно, островные государства Индийского океана. Пока неопределёнными остаются статусы Великобритании и исламского мира, о чём свидетельствуют как досрочные парламентские выборы на Туманном Альбионе, так и внезапно возникшая внутри исламского мира "линия раздела" вокруг блокады Катара.
Что касается собственно России, никаких конкретных выгод и новых "зон влияния" — даже в пределах "постсоветского" пространства — она в процессе формирования этого многополярного мира может и не получить, но главным бонусом для нашей страны в текущей внешнеполитической ситуации окажется сам по себе относительно мирный выход из угрозы "термоядерного апокалипсиса" Третьей мировой войны и возможность сосредоточиться на проблемах собственного развития.
Рис. Геннадия Животова
