Андрей ФЕФЕЛОВ. Александр Сергеевич, вы — соавтор книги "Кристалл роста. К русскому экономическому чуду", которая была представлена в июне на Петербургском международном экономическом форуме. В ней вы, в частности, пишете о пяти фактах и пяти причинах рекордного роста советской экономики с 1929-го по 1955-й год, а также пяти мифах о сталинской экономике, которые вбивались в сознание наших граждан особенно интенсивно сначала в «хрущёвские», потом в «горбачёвские» времена перестройки. Не могли бы вы воспроизвести вкратце ваши построения?
Александр ГАЛУШКА. Первый факт: за эти годы наша экономика выросла в 14 раз!
Андрей ФЕФЕЛОВ. Беспрецедентно!
Александр ГАЛУШКА. Да. Рост такого рода — «экономическое чудо» — рекорд ХХ века (да и 20 лет века нынешнего, можно добавить). Наша экономика стала первой в Европе, второй в мире.
Второй факт: среднегодовой рост, за вычетом четырёх военных лет, составил 13,8%. Даже если учесть падение экономики в годы войны, то рост в целом всё равно будет двузначным. При том, что в 1943-м году рост экономики возобновился.
Третий факт: рост средней продолжительности жизни на 26 лет.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Вряд ли кто-то будет отрицать, что этим в первую очередь измеряется комплексная эффективность социально-экономических усилий государства.
Александр ГАЛУШКА. Безусловно. Четвёртый факт: численность населения страны увеличилась на 46 миллионов. В 2015-м году Росстат издал сборник, посвящённый 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Демографические расчёты, приведённые Росстатом, со всей очевидностью отвечают на вопрос: каков был бы рост численности населения страны, если бы не война. Рост составил бы 100 миллионов человек. Таким образом, экономическое чудо сочетается с демографическим взрывом, даже несмотря на самую разрушительную и кровавую в мировой истории войну. Это абсолютно уникально.
Пятый факт: реальная зарплата за этот период выросла четырёхкратно, а вклады граждан в сберкассах увеличились в пять раз.
Ещё важно отметить, что наша страна в те годы много вкладывает в своё развитие. Например, за этот период созданы 537 новых города. Кроме четырёх военных лет, каждые две недели по новому городу строили! А посёлков городского типа — 1884. Каждые четыре дня новый посёлок создаётся у нас в стране! Страна растёт, развивается, обживается.
Андрей ФЕФЕЛОВ. А каковы пять главных мифов?
Александр ГАЛУШКА. Первый миф: «экономика росла от низкой базы». Но факт состоит в том, что основные показатели экономического развития в 1928-м году у нас были выше, чем в 1913-м. Было огромное падение экономики в Гражданскую войну и годы разрухи, но за период нэпа мы всё отыграли и вышли на национальный доход к 1928-му году на 19% выше, чем пятнадцатью годами ранее. Промышленность выросла на 32%. Сельское хозяйство — на 33%, основные фонды — на 36%, тяжёлая промышленность — на 55%. Двузначный рост — мировое экономическое чудо — у нас был именно от высокой базы.
Второй миф гласит, что всё экономическое развитие тех лет было обеспечено ГУЛАГом («Полстраны сидело, а полстраны охраняло»). Но с 1929-го по 1955-й год в системе подневольного труда находилось в среднем 1,65% населения. Причём, когда мы разбирались с этим явлением, то брали цифры «по максимуму», например, к людям в заключении добавляли и спецпоселенцев.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Вроде ссыльных.
Александр ГАЛУШКА. Да, эти люди не в тюрьме жили, работали, получали заработную плату, премии. Известны даже случаи получения государственных премий спецпоселенцами.
Теперь давайте возьмём «срез» заключённых с 1930-го по 1940-й год, за десять лет, посмотрим показатель количества заключённых на 100 000 населения и сравним с показателями за период с 1992-го по 2002-й год у нас и в США. Так вот, меньше всего относительный показатель заключённых на 100 000 населения был у нас, в период с 1930-го по 1940-й год — 581 заключённый (у нас же с 1992-го по 2002-й год этот показатель — 646 заключённых, в США с 1992-го по 2002-й год — 630 заключённых).
Таким образом, фактически «полстраны» не сидело и «полстраны» не охраняло. Хотя и логически экономическое чудо, целый каскад новых отраслей, тысячи новых заводов невозможно объяснить. Даже элементарной логикой и минимальной экономической культурой мышления этот миф опровергается. Тем не менее он очень стоек.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Да, прочно сидит в головах.
Александр ГАЛУШКА. Третий миф: «была ограблена деревня». В школьном учебнике даже говорится, что деревня выполняла роль внутренней колонии: шла перекачка ресурсов в пользу промышленности, в пользу города, что и послужило основой для развития экономики. Но с точки зрения здравого смысла и экономической культуры мышления, что же это за богатая такая деревня была, что за Клондайк?
Андрей ФЕФЕЛОВ. Даже страны-метрополии, которые действительно имели колонии, никогда так не росли.
Александр ГАЛУШКА. Тут ещё уместно напомнить, что доходы крестьян к 1953-му году выросли по сравнению с 1913-м в 6,5 раз — даже больше, чем у рабочих. В ходе первой пятилетки были созданы целые отрасли промышленности, в том числе сельскохозяйственное машиностроение, начался массовый выпуск тракторов, шло обучение специалистов аграрного сектора экономики. А с 1935-го года страна имела уже личные приусадебные хозяйства. Сельчанам полагалось до гектара земли, 2–3 коровы, 2–3 свиноматки, 25 овец либо коз, 25 ульев, неограниченное количество домашней птицы. Эти личные приусадебные хозяйства предоставлялись членам колхозов, и именно они не только вносили решающий вклад в продовольственное обеспечение страны, но и на 50–80% формировали реальные доходы жителей села. К середине 1950-х годов личные приусадебные хозяйства производили 85% яиц, 72% картофеля, 67% молока, 52% мяса, 48% овощей.
Четвёртый миф, или тромб, таков: «рывок был обеспечен принудительными займами у населения». Но на самом деле эти займы от доходов бюджета составляли в 1929-м–1955-м годах в среднем около 5%, а от доходов людей — 4%. Сейчас у нас подоходный налог составляет 13%. А что такое были эти 4%? Человек, скажем, из 100 рублей зарплаты 96 рублей получал деньгами, а 4 — облигациями. Облигации эти обслуживались, гасились.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Очевидно, что 5% бюджета никак не могли обеспечить 14-кратный рост экономики.
Александр ГАЛУШКА. Пятый миф связан с тем, что описываемая экономическая модель именуется мобилизационной. Однако мы пришли к выводу, что она является хорошо организованной. Я бы даже обозначил её антонимом хаотичной, «спорадической» экономики. Разве продуманная чёткая организация является мобилизацией? Так про любую современную успешную компанию можно сказать, что это мобилизационная модель! Но никто почему-то этого не делает, и в голову ни профессиональным экспертам или ученым-экономистам это не приходит.
Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть стратегирование и организация не есть мобилизация.
Александр ГАЛУШКА. Конечно. Целевое организованное развитие экономики не синоним мобилизации. Это, знаете, как при измерении температуры сказать, что не 36,6 градусов, а 37,1 — и сразу другие оттенки... Так и тут: мобилизация, штурмовщина, ура-ура!
Андрей ФЕФЕЛОВ. А значит, как говорят критики советской экономики, так дальше продолжать нельзя.
Александр ГАЛУШКА. Здесь особо надо отметить то, что очень большое значение имела экономическая мотивация и материальные стимулы для людей.
Говоря о пяти причинах роста, в первую очередь назовём качественное государственное планирование. В 20-е годы XX века шла методологическая дискуссия о том, может ли экономика развиваться «по целям», организованно или только течь «по волнам», спорадически. Одним из сторонников последней теории был автор «концепции K-волн» Николай Кондратьев. А сторонниками целевого развития экономики были его современники: Глеб Кржижановский, Григорий Гринько, Станислав Струмилин, Владимир Милютин.
В чём заключалась сложность позиции сторонников целевого развития? В том, что они были первопроходцами. И, конечно, важнейшее значение сто лет назад имел первый успешно реализованный план ГОЭЛРО. Он показал, что можно целевым образом развить одну из самых важных отраслей — электроэнергетику. А вот сторонники движения экономики «по волнам» в своих прогнозах постоянно промахивались: предсказывали величину роста, а она оказывалась другой, или вообще наблюдался спад.
На прошедших нескольких сериях конференций Госплана учёные-практики подробно обсудили перспективы составления целостного плана развития экономики, очень глубоко и профессионально поработали в этом направлении и министерства, ведомства. Выяснилось, что единый связный план экономики вполне реален. Об этом пишет в программной статье, посвящённой плану первой пятилетки, заместитель председателя Госплана Григорий Фёдорович Гринько.
Андрей ФЕФЕЛОВ. План, синхронизированный на всех этапах.
Александр ГАЛУШКА. Да, состыкованный между всеми частями, стройный, непротиворечивый. Как пишет Григорий Фёдорович, составление его позволило вырваться из общепринятого тогда метода экстраполяции, который давал значительную недооценку реальных возможностей нашей экономики. Этот метод экстраполяции был бессилен дать высокое развитие экономики даже при обобществлённых средствах производства.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Это не панацея.
Александр ГАЛУШКА. Так же, как и частная собственность не является панацеей для мира современного. Важнейшее, что определилось для нас в те годы, — понимание, что большие цели с расчётом на высокий темп реализации можно и нужно ставить. При этом надо предметно, профессионально ответить на вопрос: за счёт каких мероприятий, каких проектов, каких строек, каких действий мы этих целей достигаем.
Напрашивается аналогия с качественным планом развития, освоения новых отраслей и рынков сбыта большой компании. Хорошо продуманным, с серьёзной аналитикой. Притом, когда часть сотрудников компании либо внешних аналитиков говорит: «Это нереально!». Но если бы успешные глобальные компании развивались «по волнам», то та же компания Sony до сих пор рисом торговала бы, а не электронику производила. Любая трансформация, переход в новое качество экономической системы требуют целевых концептов, продуманного, просчитанного плана развития с элементами стратегического и организационного новаторства.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Та дискуссия столетней давности актуальна и сегодня.
Александр ГАЛУШКА. Да, она продолжается сегодня. Эти развилки развития нашей экономики полезно знать и помнить, чтобы не попадать вновь в экстраполяционную ловушку недооценки реальных возможностей нашей экономики. Сейчас, с одной стороны, указы президента задают высокие цели: рост нашей экономики должен как минимум опережать среднемировые темпы. А с другой — есть экономисты, которые считают, что это невозможно, что возможно циклически плыть по «волнам», а не развиваться «по целям». Вот и получается: «что выросло, то выросло». Так и будем плестись в районе 1,5–2% карликового роста в год, и то в лучшем случае.
Итак, первая причина, первый фактор роста — наличие грамотного целевого плана, сбалансированного. Хочу сделать особый акцент на сбалансированности как ключевом понятии для развития экономики. Масштабное применение балансового метода экономического анализа и организации экономического развития — это наше экономическое ноу-хау. Метод получил мировое признание и вошёл в практику многих стран. Эта разработка, кстати, явилась предтечей концепции межотраслевого баланса, за который Нобелевскую премию по экономике в 1973-м году получил выпускник Ленинградского университета, гражданин США Василий Васильевич Леонтьев.
Естественно, уникальная практика не могла не вызвать скепсиса, зазвучали голоса, что всё это утопия. Так, Герберт Уэллс, ознакомившись ещё с планом ГОЭЛРО, изрёк в книге «Россия во мгле»: «… в какое бы волшебное зеркало ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего». Но мы всё смогли и, научившись целевым образом и по плану развивать такую важнейшую — базовую — отрасль экономики, как энергетика, распространили опыт на остальные. Важный штрих, что Кржижановский и Струмилин — те люди, которые формировали план ГОЭЛРО. А Кржижановский, председатель комиссии ГОЭЛРО, стал первым председателем Госплана.
Вторая причина рекордного роста нашей экономики — это использование новейших технологий. К 1928-му году проблемы с технологическим отставанием были колоссальны. Конечно, и в 1913-м году по целому ряду позиций мы отставали. Но из-за исхода десятков тысяч специалистов за рубеж в ходе Гражданской войны у нас зияла гигантская брешь в отраслях, не было квалифицированных инженерных кадров.
Например, были попытки производства трактора на Путиловском заводе по американскому образцу, и выяснилось, что собрать самим машину дороже, чем купить готовый американский продукт, к тому же трактора эти ломались нещадно.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Тут и хуже, и дороже получалось!
Александр ГАЛУШКА. Именно. И тогда, в конце 1920-х, организуется целевое привлечение лучших в мире иностранных специалистов — непосредственных носителей передовых технологий. Не абстрактные лекции читать, как это часто бывает сейчас, и не на форумах выступать. Мы привлекали под стройку конкретных заводов лучших в мире специалистов, успешных организаторов производства в своих странах, а также осуществляли технологическое сотрудничество с передовыми компаниями. Делалось это «штучно», предельно целевым образом. В нашей книге мы приводим целый ряд документов, ранее бывших под грифом «секретно», в которых отчётливо видно, что действовали очень выверенно, по принципу «семь раз отмерь — один раз отрежь». Все, кто приезжал строить нужные нам заводы, обязательно должны были быть готовы к передаче своего опыта. В итоге мы привлекли более 30 тысяч высококвалифицированных зарубежных специалистов, работавших у нас с 1929-го по 1932-й год. С 1933-го года их число начинает убывать, перестаёт быть фронтальным, а к 1937-му году привлечение становится точечным — только там, где ещё остаётся некоторое технологическое отставание. Это сотрудничество было грамотно организованным и рациональным. Благодаря этому мы где-то возобновили, а где-то создали с нуля отечественную инженерно-технологическую школу. Одновременно мы восстановили систему образования и науки. Это привело к тому, что чуть менее чем через десять лет мы вышли на выпуск лучших в мире образцов техники. У нас самих теперь получалось лучше, чем у тех, у кого мы учились.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Это плоды колоссальнейшей работы!
Александр ГАЛУШКА. В основном мы выбирали среди специалистов США и Германии — двух технологически передовых стран. Например, в 1928-м году к нам был приглашён Альберт Кан, лучший индустриальный архитектор США, «отец промышленного Детройта». Он автор метода поточного конвейерного проектирования. С помощью его стандартизированных процедур новые предприятия собирались надёжно и быстро, как из кубиков, сроки проектирования сокращались в десять раз, а сроки строительства — в пять.
Альберт Кан начинал со Сталинградского тракторного завода. В итоге с 27-ю специалистами он в течение двух лет спроектировал и организовал строительство 521 завода — это самые сложные, крупные предприятия первой пятилетки, ядро отечественной промышленности. В ходе же первой пятилетки всего было построено полторы тысячи заводов! У Альберта Кана стажировку прошли порядка четырёх тысяч человек. Все они стали носителями метода быстрого поточно-конвейерного проектирования. С Каном сотрудничал профессор Владимир Дмитриевич Цветаев и в итоге выпустил учебник «Современное промышленное проектирование. Архитектура и дизайн». В тексте постоянно упоминаются «американские» конструкции, но это уже был наш отечественный учебник. И с 1932-го года наши студенты учатся по отечественному учебнику передовым методам проектирования и организации строительства.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Эта модернизация чем-то напоминает петровскую, только на более высоком уровне?
Александр ГАЛУШКА. Да, ставились только прагматичные задачи: строить новые заводы и обучать наших людей, причём за приличные деньги. По воспоминаниям самого Кана, работа в СССР оказалась самым крупным контрактом в его жизни. После его окончания он уехал домой, потому что свои задачи мы решили.
Или взять немца Эрнста Мая, одного из лучших градостроителей Европы того времени. С 1925-го по 1930-й год он был главным архитектором Франкфурта-на-Майне. Нас он заинтересовал с точки зрения жилищного строительства. В СССР он и 23 архитектора его команды проработали три года. За это время появились проекты 20 новых городов, через его методики прошла масса будущих отечественных специалистов. И чуть менее чем за десять лет мы вышли на уровень лучших отечественных образцов технологий и техники в мире.
Андрей ФЕФЕЛОВ. В том числе в военной промышленности.
Александр ГАЛУШКА. Разумеется! Если первые танки были лицензионными копиями соответствующих зарубежных аналогов (английских), то Т-34 — уже наша разработка, лучший «средний» танк того времени. Здесь уместно также вспомнить тяжёлые танки КВ-1 и КВ-2 и их глубокие модификации ИС-1, ИС-2, ИС-3.
Но самое мощное технологическое развитие по всем фронтам, отраслям экономики начинается у нас после войны. В декабре 1947-го года мы вышли на довоенный уровень промышленного производства. А уже в январе 1948-го у нас создаётся Государственный комитет по внедрению новой техники. Его возглавил заместитель председателя Совмина Вячеслав Александрович Малышев, то есть человек, обладавший широкими полномочиями. У нас фронтально начинает внедряться самая передовая техника. Заметьте, это не в режиме спорадической самоорганизации, не точечно, а фронтально, за счёт организующей роли государства.
К 1953-му году мы выходим на первое место в мире по молодости производственно-технологического аппарата. А лучшие технологии закономерно дают колоссальный рост экономики! Выдающийся мировой экономист Джон Кеннет Гэлбрейт неслучайно отмечал, что технологии являются центральной характеристикой экономического развития. Центральной! А в некоторых распространённых экономических концепциях они отсутствуют напрочь. В теориях, которые изучают экономическое равновесие, одна из аксиом гласит: «Уровень технологий постоянен». При таком взгляде равновесие, может быть, и достижимо, но на низких точках развития, а высокого роста не будет точно!
После войны феноменальный опыт технологического развития и выхода на передовые рубежи у нас состоялся. Были реализованы три выдающихся послевоенных проекта: ядерный, ракетный и радиоэлектронный. Как без организующей роли государства мы бы атом освоили? Причём создали атомную бомбу и первую атомную станцию в мире — Обнинскую (1954-й год), новую отрасль развили.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Образцовый пример комплексного проектного подхода.
Александр ГАЛУШКА. Да. А в режиме рыночной самоорганизации сколько бы и когда оно «прорастало»? Так и с космическим проектом, и с радиоэлектронной отраслью, которая занимала первое место в Европе и второе — в мире. Всё обеспечивалось грамотной организующей ролью государства. Конечно, возникали проблемы, шероховатости в ходе реализации, но все эти моменты шаг за шагом «калибровались».
И тут мы подходим к третьей причине, третьему фактору успеха экономики тех лет: большие деньги, без которых невозможно мощное развитие. Уже в 1930-м году у нас в стране стартует кредитная реформа — детище всё того же стратега новой экономики Григория Фёдоровича Гринько, одного из заместителей председателя Госплана. Именно он в 1930-м году становится министром финансов. В 1932-м кредитная реформа завершается созданием банков долгосрочных вложений. Появились институты, которые являются ключевыми в деле целевого функционирования денег в структуре экономики.
Андрей ФЕФЕЛОВ. А в чём суть этой кредитной реформы?
Александр ГАЛУШКА. Были отделены друг от друга безналичный и наличный денежные обороты; их соприкосновение происходило, прежде всего, в заработной плате (примерно на 98%) и в расходах на командировки и прочие мелочи (на 2%). Безналичные деньги предназначались для обслуживания расчётов между предприятиями и — подчеркну особо — для капиталовложений. Наличные же деньги обслуживали товарооборот, формирование личных накоплений граждан.
К чему приводит система, при которой безналичные и наличные деньги разведены? К простой вещи: предприятие не может обналичить безналичные деньги, в том числе не может спонтанно взять и перевести их в какую-либо зарубежную валюту, «увести». Это деньги целевые и канализированные. И что в итоге? В ходе планирования балансовым методом можно было точно рассчитать всё необходимое для постройки, например, новых предприятий и нормального функционирования старых: количество электроэнергии, рабочей силы, материалов — всю «картину» охватить. Безналичные деньги при целевой экономике «работают» для капиталовложений; такой проблемы, как нехватка денег при условии, что материальных ресурсов хватает, вообще нет. Эффект этого был показательным: со второй пятилетки у нас объём капиталовложений каждые пять лет удваивался, то есть темпы среднегодового роста капиталовложений были на уровне более 18%. Была создана экономическая система, где вложения в новые отрасли, новые предприятия, новые производства растут на 18% каждый год! Естественно, и экономика в целом будет высоко расти при таких высоких капиталовложениях.
Интересно, что эти методологические разработки были известны довольно давно, ещё со времён Китая XII века — идея контурности денег, идея того, что они могут играть роль «энергии», которая двигает натуральные вещественные потоки. Что-то похожее и сейчас продолжает делать Китайская Народная Республика, диверсифицированно развивая свою денежную систему: обычный кредит, допустим, берётся под 5% годовых, а суммы под приоритетные нацпроекты обойдутся чуть ли не в 0%. Но во всей полноте идею контурности реализовали гениальные отечественные экономисты того времени.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Это важнейшее цивилизационное достижение!
Александр ГАЛУШКА. Да, именно так всё организовать, не имея ни готового учебника, ни инструкций.
Четвёртая причина столь мощного экономического прорыва — эффективность: рост производительности труда, снижение издержек, материальные стимулы, конкуренция между предприятиями, трудовыми коллективами, отдельными работниками. Уже в 1931-м году стартует реформа системы оплаты труда. Выступает лично глава государства с программным заявлением о том, что необходимо на первое место поставить сдельную оплату труда. В документах это звучало как необходимость «до конца искоренить гнилую практику “уравниловки”». Всех, кого можно было перевести на сдельную оплату труда, перевели. Что она предполагает? Как сработал, так и получил. Причём в те годы была установлена мощная прогрессивная шкала: чем больше делаешь, чем больше перевыполняешь план, тем в большей прогрессии получаешь заработную плату, премии, вознаграждения.
Одновременно с этим были попытки создать механизм снижения издержек. Но полное развитие эта идея получила после 1947-го года — прежде всего, стараниями Арсения Григорьевича Зверева, ещё одного выдающегося отечественного министра финансов (1938-й–1960-й годы). Арсений Григорьевич в книге «Записки министра», вспоминая об этой работе, отмечал важный элемент системы снижения издержек — «фонд директора». Скромный по объёму документ о фонде директора предприятия и инструкции Минфина к нему имели огромное значение для будущей работы нашей экономической системы. В чём суть? Перед трудовым коллективом и управленцами поставлена цель — снизить издержки. От этого снижения издержек 4–10% (в зависимости от отрасли) остаётся предприятию и идёт в фонд директора. А если издержки будут снижены сверх заданных, то 50–75% останется предприятию. Тем самым руководитель предприятия и трудовой коллектив оказываются замотивированными постоянно снижать издержки и потери.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Тратить эти деньги можно и на социальные программы?
Александр ГАЛУШКА. Да, конечно. Из этого фонда директора проистекают и премии, и соцкультбыт. «Фонд директора» потому так и именуется, что всем распоряжается само предприятие. А смекалистых ребят, которые находят пути снизить издержки (технологические, организационные — любые) директор предприятия и трудовой коллектив, естественно, готовы на руках носить. Как говорится, «наше счастье зависит от ваших успехов, товарищи рационализаторы». Уже с 1942-го года вступает в силу постановление правительства с чётким курсом на всестороннюю поддержку изобретательства, была разработана мощная «линейка» премирования изобретателей в разных отраслях. Рационализаторские предложения и изобретения быстро внедряются в производство; закон и практика применения творческой мысли работают как единая система. Интересы всех совпадают в этой модели, что ведёт к росту производительности труда и снижению издержек. Эффект был долгосрочным. Этим впоследствии объясняется до сих пор не понимаемый многими феномен послевоенного снижения цен.
Дифференцированная оплата труда подразумевала отсутствие «уравниловки», появившейся позже — начиная с 1956-го года. Мне приходилось видеть ранее секретные документы Государственного комитета по статистике. Так вот, в 1955-м году 7,1 миллиона человек у нас получали зарплату 1000 рублей и выше. Были легальные миллионеры, но они все были гениями: изобретатели, конструкторы, учёные. Высокая зарплата — естественное следствие достижения лучшего результата из всех возможных, это своего рода «экономический лифт».
Плюс здоровая конкуренция — соревнование предприятий. Кто план перевыполнит, издержки больше снизит, производительность труда повысит, качество улучшит, предложит новые технологические и технические решения, тот и победитель! Даже в такой высококонцентрированной отрасли, как авиастроение, у нас несколько конструкторских бюро работали одновременно. Это не только как сейчас Boeing и Airbus, два основных конкурента. У нас в атмосфере реальной живой конкуренции творили ОКБ Ильюшина, Туполева, Антонова, Яковлева, Сухого, МиГ!.. Постоянно отбирались лучшие решения, действовал институт уполномоченных Госплана на местах, который находил, отбирал лучшее.
Андрей ФЕФЕЛОВ. И распространял подход по всей экономике!
Александр ГАЛУШКА. Совершенно верно. И что это, как не фактор роста? Разве такая организация мысли и практики не объясняет экономический рост? Возвращаясь к материальным стимулам, надо отметить, что к 1953-му году 77% работавших в промышленности находились на сдельной оплате. Мы и в современном мире не много рыночных экономик найдём, где такой процент населения трудится сдельно.
Теперь пятая причина роста. Она связана с сегментом товаров массового спроса. Общество ведь имеет необходимые потребности в одежде, обуви, мебели, предметах обихода. Тут всегда хотелось товарного разнообразия. Возникал естественный вопрос: можно ли и в этой сфере всё спланировать? Конечно, это невозможно в полной мере, тем более что спрос переменчив, есть такое явление, как мода. Что было в этом направлении предпринято? Ещё в первую пятилетку, 23 июля 1932 года, вышло постановление правительства, перезапустившее работу артелей.
Артели стали реализовывать продукцию массового спроса по рыночным ценам. В постановлении прямо было написано о ценах, складывающихся на рынке. При этом со стороны государства обеспечивались быстрая регистрация артели, дешёвые кредиты под 3% годовых, освобождение от налогов на два года, льготное предоставление в аренду государственного имущества. Была создана система технологического развития артели: специальные научно-технические институты, лаборатории, которые целевым образом помогали артелям осваивать новые технологии.
Контролировали артели союзы промысловой кооперации, они же отвечали за развитие артелей и помогали им кооперироваться, сотрудничать между собой.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Функции контроля и развития тут не разделены — это очень важно!
Александр ГАЛУШКА. И очень актуально для нашего времени, когда предприниматели жалуются на избыточный контроль и зарегулированность.
Андрей ФЕФЕЛОВ. А их по-прежнему давят старыми слепыми параграфами, которые невозможно выполнить в совокупности.
Александр ГАЛУШКА. У нас, как вы помните, некоторые государственные деятели пытались сократить объёмы контроля, но вскоре появлялись его новые формы. А эффективный рецепт есть в уникальном отечественном опыте: кто отвечает за развитие, тот и контролирует! Гениальное решение, при котором контроль подчинён интересам созидания, а не «палочной» системе, где главное — количество проведённых проверок. И вот вам факт: к середине 1950-х годов Госплан планирует 9490 позиций номенклатуры выпускаемой продукции, а артели выпускают 33 444 позиции! При этом в промышленном производстве артели занимали объём не более 10%.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Александр Сергеевич, это ваше исследование уникально и крайне своевременно. Хотелось бы продолжить разговор, коснувшись, например, январского совещания 1941-го года Сталина с учёными, где обсуждались базовые вопросы политэкономической теории и критически осмысливался марксизм. В вашей монографии есть глава о том, как ликвидировали эту систему после 1955-го года, но вопрос, почему это произошло, остаётся по-прежнему важнейшим. Предлагаю детально поговорить об этом в нашей следующей беседе, коснувшись и проблем сегодняшнего дня.
Александр ГАЛУШКА. Спасибо, Андрей Александрович, договорились!
Андрей ФЕФЕЛОВ. Спасибо, ждём вас снова!
