Любите ли вы Жанну Болотову, как люблю её я? Конечно, да. Потому что невозможно не любить родное, близкое тебе. А в ней с первой встречи чувствуешь родную душу и тепло близкого человека. Не зная Жанну Андреевну, классики уже написали о ней немало строк. «Женщина приятная во всех отношениях». Это о ней. «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Конечно, это предчувствие Жанны. «Чистейшей прелести чистейший образец». И, несомненно, «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты». Да — «гений чистой красоты».
Воистину невозможно забыть чудное мгновение — первую встречу с Жанной Болотовой. Как бы она ни состоялась. Увидел ли ты её в любом из фильмов, в которых она снимается с юного возраста, создав уже в первой своей роли единственно возможный, безупречный образ Гали Волынской в картине «Дом, в котором я живу». Очаровательная, интеллигентная, непосредственная, нежная и невероятно сильная, мужественная девочка с огромными глазами. Наша страна — победительница, потому что жили в домах нашей страны Матросов, Карбышев, Маринеско и такие вот девочки, которых проникновенно сыграла, породив в нас жалость, любовь и восхищение, Жанна Болотова, тогда — сама ещё девочка. Невозможно забыть и то чудное мгновение, которое подарило тебе встречу с Болотовой, когда ты, может, впервые увидел её в любом другом фильме, будь то "Люди и звери" (Таня Соболева), "Крылья" (Таня Петрухина), "Бегство мистера Мак-Кинли" (мисс Беттл), "Подранки" (Алла Константиновна), "Из жизни отдыхающих" (Надежда Андреевна), "И жизнь, и слёзы, и любовь" (Варвара Дмитриевна Волошина), "Карусель" (Юлия Васильевна) или десятки других картин. Человек порядочнейший и честнейший, она и в роли отрицательных персонажей, таких, как беспринципная мещанка Юля из «Судьбы резидента», достоверна и убедительна, умеет найти те краски, те интонации, которые и вытачивают создаваемый образ. Если бы Жанна не стала актрисой, вообще возможен ли был бы фильм "Молчание доктора Ивенса", где она сыграла Оранте. Большеглазых актрис много. Неземных — нет. Чудное мгновение встречи с Болотовой останется навсегда в твоей памяти, если ты увидел её на творческой встрече, в зрительном зале или в фойе выпестованного её мужем Николаем Губенко и ею театра "Содружество актёров Таганки". Жанна была на репетициях, на каждом спектакле своего супруга, на каждой премьере театра. И надо было видеть, как она смотрит постановку: проживая вместе с играющими на сцене каждый эпизод спектакля. И каждый этот эпизод был создан при её непосредственном участии — она была незаменимой помощницей Николая Губенко во всём, соавтором его. При этом не вмешивалась в театральную кухню, она даже не играла в театре, возглавляемом её супругом. Её любит коллектив театра за её готовность помочь словом и делом, за доброту, участие, за тёплые слова, которые она всегда находит для актёров.
Не забудешь ты и мгновения, когда впервые увидел Жанну на каком-нибудь официальном, протокольном мероприятии, которое она, жена министра культуры, депутата, главного режиссёра театра посещала и одним своим присутствием одухотворяла. Или на съездах и конференциях КПРФ, участниками которых они вместе с Николаем Губенко, подлинные коммунисты, были. Есть марш "Прощание славянки". А есть встреча со славянкой — истинной, хрестоматийной — встреча с Жанной Болотовой. Расхожее мнение об артистах, играющих на публику всегда и везде, притворно изображающих и в обычной жизни нужный им спектр чувств, наверное, имеет под собой почву. Но насколько естественна и лишена всякой театральности, наигранности Жанна Андреевна, насколько она лишена кокетства и самолюбования! Как она выдержанна, как умеет нести в себе все те печали и горести, что выпадают на долю человека, выпали на её долю. А когда окружающие изумляются её самообладанию в трагических или просто нелёгких ситуациях, с достоинством говорит: «Я — сибирячка». Это и есть ответ.
Преданный советский человек, дочь фронтовика, Героя Советского Союза, она ни в чём не подвела своих родителей, не подвела память о них. Она была их гордостью и ею осталась, не только не сломавшись, не дав себя сломать, но и своим стоянием, своей несгибаемостью и преданностью истерзанной и растерзанной Родине, дала выстоять другим. Дала людям, брошенным государством на поругание врагов, сохранить своё советское человеческое достоинство, стала им опорой самим своим существованием, своей преданностью советским идеалам, своей деятельностью на благо каждого из них. Она — камертон, по которому можно сверять настоящность человека. «Не мы такие — жизнь такая», — заявили её коллеги, ещё вчера игравшие истинных коммунистов, бывшие секретари партийных организаций, члены парткомиссий, выносившие выговоры за неполиткорректную причёску или зевок на партсобрании. А сегодня они уже — и в кино, и в жизни — лютые антисоветчики, мастерски, с наслаждением плюющие в прошлое Родины. Или просто объясняющие, что это их работа: изображать то, что им подсунули. Ни Жанна Болотова, ни Николай Губенко не польстились на выгодные предложения о съёмках в кино, если там был хоть намёк на антисоветскость, русофобию, пошлость или растление. Или если фильмы были откровенной халтурой. Собственно, в последние годы именно таким «искусством» нас потчуют кино- и телеэкраны. «Плевать в вечность», снимаясь в плохих фильмах, они не хотели и не давали себя в эту авантюру втянуть. «Не навреди». Родине, людям, нравственности общества. Это принцип, который исповедовали Болотова и Губенко.
Жанна Андреевна — великолепный собеседник: она завораживающий рассказчик и заинтересованный, внимательный слушатель. Она живо интересуется всем происходящим в России и в мире. Живо реагирует. Их домашняя библиотека — это настоящая художественная коллекция, дающая представление о людях, собирающих предметы искусства — книги. И все они прочитаны, все они приняты во внимание: из них выросли сценарии фильмов и спектаклей Николая Губенко, они сформировали гражданскую позицию и мировоззрение не только самих Николая Николаевича и Жанны Андреевны, но и людей, с которыми они общались как творцы, как друзья, как единомышленники. Когда тяжело заболел Николай Губенко, её Коленька, Жанна, как и многие в таких ситуациях, бессильно задавалась вопросом: за что такие страдания ему, за что мне эти мучения — наблюдать за страданиями, прекратить которые ты не в силах. И отвечала себе это за 57 лет абсолютного счастья жизни с ни с кем не сравнимым человеком. Первый юбилей без любимого мужа. Но с миллионами влюблённых в неё, любящих, преданных ей зрителей и советских людей, для которых она больше, чем великолепная актриса. Она – родная душа.
