Сейчас за границами нашей страны одномоментно находится столько шедевров отечественного и мирового искусства, что они могли бы составить очень мощный, мирового уровня музей, в котором была бы 5-я по численности в мире коллекция императорских яиц Фаберже, бесценное «скифское золото» с массой уникумов стоимостью в несколько сот миллионов долларов, умопомрачительная картинная галерея с россыпью первейших имен мировой истории искусств: Тициан и Пикассо, Малевич и Кандинский, Моне и Ренуар, Родченко и Гоген, Матисс и Розанова, Шагал и Боннар, Филонов и Сезанн, Врубель и Ван Гог и множество других. Причём всё это произведения искусства с безупречнейшим провенансом, с огромной значимостью для истории мирового искусства. Стоимость сокровищ в данном музее исчислялась бы миллиардами и миллиардами долларов. "Девочка на шаре" Пикассо, центральное произведение самого ценимого «розового периода», стоит не одну сотню миллионов долларов. Супрематический Малевич, самый ценимый во всем его творении, стоит многие десятки миллионов долларов за картину. Ранний Шагал, который до 1925 года, который еще до эмиграции, тоже относится к числу невероятно дорогих. И так можно долго говорить об этом как бы-музее. Который в эти непростые дни оказался вне России.
Только вдумайтесь! В филиале Русского музея в испанской Малаге сейчас «зависли» 4 выставки! Каждая полна перлами русского искусства. В итальянском Милане две выставки, на которых представлены 25 произведений старого европейского искусства. В других городах Италии «гастролируют» шедевры Пикассо и Кандинского. В Южной Корее сейчас находится исключительной художественной ценности коллекция русского авангарда (85 полотен) из региональных музеев России. В лондонском Музее Виктории и Альберта сейчас экспонируется не менее исключительная коллекция Фаберже из Музеев Кремля, Эрмитажа, Минералогического музея им. Ферсмана и музея-заповедника "Павловск". Ну и всеобщее внимание приковано к Морозовской коллекции в Париже, которая, по некоторым оценкам, взята в заложники. Это исключительное собрание! Это самый настоящий канон импрессионизма и постимпрессионизма. Вещам оттуда буквально цены нет.
Как вообще такое возможно? Огромная часть шедевров отечественных музеев находится одномоментно за границей, вне поля зрения отечественных (надеемся, самых главных) зрителей, любителей искусства. Почему такое происходит?
Если случится худшее, то это станет самым катастрофическим событием в истории музейной России после того, что натворили немецкие варвары в годы Великой Отечественной войны.
Хотел бы поделиться с читателями несколькими вопросами и размышлениями по поводу:
1. Все ли выездные выставки были необходимыми? Очевидно, что на зарубежных гастролях своих шедевров музеи зарабатывают столь чаемую внебюджетку, но вольное обращение общенародным достоянием – это не музейный междусобойчик. И нельзя позволять музеям по-снобистски и высокомерно исключать эти вопросы из сферы общественного обсуждения. Большая часть выездных выставок, перечисленных выше, отдает обычной коньюнктурщиной. Идёт эксплуатация заезженных тем – русский авангард, Фаберже и т.п. Совершенно оправданным был бы вывоз картин с новыми, сенсационными атрибуциями. Не менее важно показывать и продвигать в мире малоизвестные и недооцененные пласты истории отечественного и мирового искусства. Но это сложная и небыстрая музейная работа. Гораздо легче «подбанчивать» Малевичем или императорскими пасхальными яйцами Фаберже. Иногда даже кажется, что для наших музеев не совсем закончились 90-е годы, в которые банчили и башляли сдельно. Кстати, выставка в Музее Виктории и Альберта, на которой собрались на вражеской территории вселенского значения шедевры главного ювелирного дома в нашей истории, скорее напоминает промоакцию продажи на аукционе Christis коллекции фармацевтического магната Гарри Вульфа. Ответственная же, государственническая выставочная политика требует от наших музеев очень серьёзной работы. А с этим пока плохо. И книжки наши музейщики писать не очень умеют, и лекции читать тоже, тем более у них не выходит что-либо по-настоящему продвинуть. Настоящие прорывы в деле продвижения малоизвестных пластов отечественного искусства или хранящихся в наших музеях сокровищ мирового случаются не у нас. Музейные и коллекционерские моды назначаются в Лондоне и Нью-Йорке, но отнюдь не у нас.
2. А что со страховыми стоимостями гастролирующих картин? Если случится непоправимое, во сколько будут оценены наши потери? Вообще, как со всем этим обстоит дело?
3. Сколько первостатейных шедевров музей может одновременно вывозить? До того момента, как вернулась выставка русского авангарда из Амстердама, эрмитажный Главный штаб был буквально осиротевшим. Только вдумайтесь – сразу отсутствовали главные шедевры эрмитажной коллекции Фаберже (копия императорских регалий и яйцо-часы Ротшильда), центральный экспонат зала русского авангарда ("Чёрный квадрат" Малевича), множество шедевров импрессионизма и постимпрессионизма из Морозовской коллекции. И все это одномоментно! Так можно? А может начать регламентировать такие временные погромы постоянной экспозиции нашего главного музея? И тут же возникает самый главный вопрос – на какую публику работают наши музеи?
4. Почему наши музеи вывозят свои шедевры за границу не в режиме паритетного межмузейного обмена? Это же азбука. Множество раз проносило, а сейчас не пронесло. Пора уже понять, что Запад – это зона риска. На Западе в правила играют только некие безвоздушные существа, живущие в либеральных фантазиях наших музейщиков. На Западе играют без правил. Им не занимать решимости. Во имя целесообразности они сделают что угодно, нарушат любые правила. И им будет плевать на слюнявые и сентиментальные иллюзии наших наивных (надеюсь, только наивных) музейщиков. В межмузейном обмене нужно исходить из презумпции недоверия к западным музейным институциям. Без иллюзий и сантиментов, максимально трезво.
5. Необходима межмузейная координация на страновом уровне одномоментного выезда за границу наших музейных сокровищ. И это вопрос национальной безопасности. Без малейших преувеличений.
6. Необходимо сокращение конъюнктурных выездов наших сокровищ. Такие массивы памятников, как Морозовская коллекция, созвездие шедевров русского авангарда в региональных музеях (и в региональных столицах, и в малых городах) потенциально являются аттрактором туристических потоков. Стоит ли нам осуществлять за копейки эдакий услужливый музейный сервис для западной публики? Может пора поработать над тем, чтобы эта публика приезжала к нам, и тратила больше? Это сложнее, это комплексная проблема, не решаемая только музеями, но это разрешимая проблема. И решить – это поступить по уму, по-государственному, по-хозяйски.
7. В эти дни бросилась в глаза какое-то подчиненное положение наших музейщиков по отношению к западным. Наши музеи просят! Пиотровский в своём письме буквально извиняется перед группой Бизо за то, что им пришлось исключить его. Интонационно ему просто жутко неудобно за свою страну и за самого себя, такого ничтожного перед лицом «белых господ». Как же нам не хватает в музейной отрасли сегодня таких мощных фигур, как Ирина Антонова! Напористых, знающих себе цену, активных, упорных…До чего же мы несуверенны в отношениях со своими западными визави! Иногда кажется, что наш музейный олигархат повторяет траекторию олигархата экономического. Наши музейные бонзы очень надеются на то, что будут своими среди западников. Они очень хотят стать там своими. Очень стараются. На многие жертвы готовы пойти. Хочется им сказать – всё тщетно, у вас ничего не получится. Ваш номер шестнадцатый, ваше место всегда будет сами знаете где и у чего.
8. Теперь понятно, почему наши музеи и библиотеки столь стыдливы (до сих пор!) во введении в легальный оборот наших трофейных ценностей. Попробуйте найти в официальных каталогах ГМИИ трофейных Гольбейна и Веронезе, Эль Греко и Бордоне и многого другого. Они там как бы есть, но их там как бы и нет. Очень напоминает то, как крупный российский бизнес «признаёт» возвращение Крыма в родную гавань.
Очевидно, нам просто необходима государственная и прежде всего государственническая политика в музейной отрасли. Нам нужны активные, наступательные, дерзкие, патриотичные, не питающие ни малейших иллюзий в отношении Запада, музейные руководители. Не услужливые туземцы-работники музейного сервиса для западных господ, а настоящие бойцы, люди, которые готовы играть по-крупному.
Илл. Кузьма Петров-Водкин. "На линии огня"/"Сражение" (1916) Государственный русский музей. Сейчас находится в Малаге в рамках выставки "Война и мир в русском искусстве».
