Сообщество «Форум» 23:02 3 февраля 2021

Радетели красного петуха - 13

Однажды в 2021-ом*

Александр Супалов

* Все исторические и географические параллели абсолютно произвольны, любое сходство персонажей с ныне живущими, ранее жившими либо имеющими родиться впоследствии реальными личностями случайно, а все понятые в дурном смысле намёки полностью лежат на Вашей совести, дорогой Читатель. Животные при съёмках не пострадали.

***

Молодой мужик, плывший впереди быстрее всех, конечно, не знал о том, что происходило в хвосте колонны, да и не очень об этом заботился. За Кнопку он был спокоен: она плыла вслед за им, держа туфельки над водой в одной руке. Вот бабы! Тут бы выжить, а она обувь спасает.

А остальные его интересовали мало, если не сказать вообще никак. Конечно, он удивился, что его часы наделали там столько шуму: в них было всего несколько грамм пластита — так, попугать, обжечь, перебить какую-нибудь железяку, если приспичит.

Видимо, у тех, кто попался на его импровизированную растяжку, с собой было. Оно и сдетонировало, скорее всего. Ну и хрен с ними. Не будут лезть внаглую, а если повезёт, то и не доложат сразу на базу. А то и вовсе не доложат, и тогда у него, Кнопки и тех, кто так нежданно пошёл за ними, появится шанс уйти из этой норы живыми.

Уйти-то уйти, да вот куда? Он припомнил карту подземных коммуникаций Города. Когда его взяли в Лейбгвардию, он заучил эту карту наизусть квадрат за квадратом, а потом сдал теоретический и практический экзамены. Получилось так, что практику он проходил именно в этом районе, так что неплохо знал эти места не только умом, но и ногами и руками, а где и головой. Именно поэтому, когда Кнопка вскрикнула и поспешно прикрылась простынёй, а из приотворённой двери на них, только что занимавшихся понятно чем, посмотрели внимательные, немного усталые глаза Игемона, он понял, что надо уходить именно сюда, и уходить немедленно.

Они едва успели покинуть Цитадель, когда у них за спиной знакомый разбитной дежурный из Охраны поднял трубку, оторопел, и тут же, тщетно пытаясь выцарапать оружие из застёгнутой кобуры внезапно вспотевшими пальцами, истошно заорал: «Тревога! Держи их!»

Парень никогда не понимал этих нервных царапаний. Там же есть особый ремешок: дёрни половчее — и ствол уже в руке. Да и ладони у него никогда не потели. И орать бы он не стал, а дал бы сразу один по ногам мужику, а баба, естественно, осталась бы с раненым.

Тут он заметил слабый свет, появившийся впереди справа. Этого места он и ждал. Тут к загнанной в незапамятные времена под землю речушке, протекающей под тем старым холмистым кладбищем, где они хотели выйти сначала, подходил вспомогательный коллектор дождевого стока. Если они пропустят этот отвод, то дальше придётся плыть до конца тоннеля, а там они попадут в открытую со всех сторон реку, на которой их сразу же засекут те или... эти. Парень точно не знал, чего он не хотел больше — встречи со Стражей или с этими, и потому сосредоточился на быстро приближающемся снопе призрачного лунного света, до которого было уже недалеко.

Подплыв по течению ещё ближе, он перевернулся в воде и поплыл что было сил против течения. Это помогло: он сумел зацепиться за угол коллектора, вылез из воды на руках, обтекая как морж, и стал высматривать Кнопку. Вот наконец показалась и она, мокрая, скользкая и гладкая как выдра. Он махнул ей рукой и окликнул. Она встрепенулась, и вот уже его сильная рука схватила её за протянутые белые руки и вытянула на сушу. В коллекторе воды почти не было — слава богу, наверху было пока сухо и лунно, но намечалась полновесная ночная гроза, и потому надо было спешить.

Вслед за Кнопкой показался невозмутимый Десталь, спокойно плывший стильным брассом. Он всё понял без объяснений и сигналов, и сам ухватился за руку парня, чтобы остановиться, лёжа на спине и табаня всеми четырьмя.

Так, теперь последние двое. Они почему-то задерживались. По коллектору за их спиной сверкнуло, пророкотало эхом дальнего грома, и лунный свет на несколько секунд потускнел. И вот, когда подошло время принимать решение, показался отдувающийся мужчина, но он выглядел очень странно. Он и плыл с трудом. То ли он был ранен сам, то ли тащил кого-то на себе. Парень толкнул Десталя в бок и крикнул: «Пособи!»

Балабуев — а это был конечно он — уже крепко устал, но пока держался. Бесчувственный Гадюкин ему ничем не мог помочь. Увидев раненого, парень тихонько ругнулся: этого им только не хватало. По счастью, до выхода было недалеко, и тусклый свет, падающий через решётки в потолке коллектора, обозначал путь словно мертвеные лампы в древней компьютерной игре.

Совместными усилиями, и даже под конец при помощи Кнопки, они с огромным трудом всё-таки вытянули обоих пловцов на берег, едва их не упустив. Балабуев, до сих пор чувствовавший себя молодцом в родной стихии, на суше вдруг резко сдал и осел, привалившись к стене коллектора. От этого и все остальные заметили, насколько они сами устали, промокли, продрогли, проголодались и хотели спать. Кроме того, очень хотелось пить. Та вода, в которой они только что барахтались, для питья точно не подходила. А другой не было.

Парень положил не приходящего в сознание Гадюкина на бок и попробовал жилку на шее. Тот был жив. Видимо, его поначалу отрубило так глубоко, что Балабуев успел перехватить его до той поры, когда опять заработал дыхательный центр, и потому Гадюкин не нахлебался. Иначе он был бы уже трупом.

Балабуев вдруг громко всхрапнул и сел торчком. Найдя невидящими глазами своего товарища, он ринулся к нему, но парень перехватил моряка и усадил обратно, приговаривая:

— Жив он, жив. Вот, закуси. Только не всё. На четверых.

При этом он достал из кармана немного помятого и мокрого насквозь пиджака герметично запакованную шоколадку с дурью, осторожно распаковал, стараясь не коснуться еды пахнущими чёрти чем руками, дал откусить Кнопке, куснул сам, а потом предложил Балабуеву.

Тот стал было отказываться, но потом всё-таки откусил положенную ему четверть, задумчиво пожевал, и вдруг словно расцвёл. Глядя на его просветлевшее лицо, парень улыбнулся совсем просто и по-братски, хлопнул моряка слегка по натруженному плечу, и отдал остаток шоколадки Десталю. Гадюкину ничего не дали, конечно — ему было не до того.

Наверху ещё раз сверкнуло, громыхнуло, потемнело, и на искорёженный танковыми гусеницами асфальт гулко шлёпнулись первые крупные капли дождя.

(продолжение следует)