Сообщество «Форум» 21:14 2 февраля 2021

Радетели красного петуха - 11

Однажды в 2021-ом*

Александр Супалов

* Все исторические и географические параллели абсолютно произвольны, любое сходство персонажей с ныне живущими, ранее жившими либо имеющими родиться впоследствии реальными личностями случайно, а все понятые в дурном смысле намёки полностью лежат на Вашей совести, дорогой Читатель. Животные при съёмках не пострадали.

***

Первым шёл молодой парень, вынувший на всякий случай из кобуры своего бульдога. За ним шла очаровательная Кнопка, дальше молчаливый Десталь, а за ним Гадюкин, всё ещё голубивший свою болящую руку. Замыкал Балабуев, время от времени оглялдывыаывавшийся нащад и покачивавший головой в такт каким-то своим думам.

Когда они повернули за угол и вышли в коридор пошире, оттуда вдруг повеяло сыростью и потянуло холодком. Загадка разрешилась быстро: в бетонном полу, видимо, от давешних взрывов у недалеко лежащего выхода, открылась щель, и оттуда-то и несло шумом и плеском воды.

Парень засунул бульдога обратно в кобуру, встал на колени и посветил в дыру особым синим фонариком. Мертвенный свет озарил довольно глубокий провал, на дне которого куда-то быстро текла вода

Тут издали раздались и прокатились эхом по коридору тихие пока торопливые шаги нескольких пар обутых по-военному ног, и долго думать стало некогда.

Первым в проём прыгнул Балабуев. Приземлившись с громким плеском и фонтаном воды, он не устоял и бухнулся в воду плашмя. Потом шустро вынырнул и сказал драматическим шёпотом, стоя по пояс в воде и глядя вверх перепачканным лицом:

— Скользко тут, на дне. И пованивает. А так ничего.

Вторым вниз соскочил Десталь. Он ловко приземлился и махнул рукой, мол, давайте, поймаем.

Гадюкин было заколебался, но парень столкнул его вниз как мешок с картошкой. Товарищи поймали его там, внизу, чтобы тот не повредил себе заломленную Кнопкой, похоже, до вывиха кистевого сустава руку.

Теперь настала очередь самой Кнопки. Поколебавшись мгновение, она сняла свои шикарные туфли, взяла их в одну руку и сиганула вниз «солдатиком». Её тоже приняли на руки стоявшие внизу мужики, но, боясь точёных каблучков, тут же отпустили.

Шаги патруля стали заметно громче, послышалось бряцание какой-то плохо пригнанной амуниции. «Всех списать вчистую, олухи!» — по привычке подумал парень, снял с руки часы, вытянул из них длинный шнур, невозмутимо поколдовал над циферблатом, а потом прикрепил конец шнура за арматуру с краю дыры поглубже, в тени, чтобы его не было сразу видно.

Тут он зажал корпус часов в зубах, аккуратно соскользнул в дыру и повис на обеих руках, держась растопыренными ладонями за шершавый бетон пола и торчащие куски арматуры. Выдохнув, он потихоньку начал подтягивать к себе одну руку, аккуратно придерживаясь за все выступы, пока не распёр своё тело рукой и спиной в дыре. Плечи зашлись болью от упёршихся в них острых камней и железок, но зато он здорово закрепился. Отдышавшись и прислушавшись к близким и громким уже шагам патруля, он оторвал от бетонного пола вторую руку и так же осторожно укрепился в дыре теперь уже двумя руками и спиной.

Шум наверху стал уже оглушительным, когда парень быстро освободил левую руку и, схватив ей корпус часов, зажатый додво этого во рту, с силой шмякнул его о край дыры, как раз напротив того места, где раньше прикрепил другой конец шнура, намотал этот конец с корпусом на арматуру, и тут же ловко соскользнул вниз.

Его там никто не ловил — себе дороже! — но это и не было нужно. Парень приземлился на обе ноги, чуть присев, цепко огляделся, скользнул в воду и быстро поплыл вниз по течению. За ним, немного замешкавшись, сопя и оскальзываясь на покрытом старым ослизислым кирпичом дне и чураясь пованивающей нечистотами, плесенью и землёй воды, поплыли и остальные. И лишь Гадюкин замешкался, боясь шевельнуть повреждённой рукой, но потом наконец поплыл и он.

Не успел он сплавиться и на двадцать шагов, как в отверстие в полу ударил сверху ослепительно яркий луч фонаря, который стал шарить по древним, обросшим мхом и бог знает чем ещё стенам тоннеля, посветил прочь, потом вдоль, и почти сразу вслед за этим раздался неожиданно мощный взрыв. Наверху попадали, закричали, забились в судорогах раненые.

Внизу тоже было несладко. Всех порядочно тряхнуло и оглушило взрывом, а плывшему последним Гадюкину так дало по голове обломком, что он раскинул руки и заскользил дальше на животе, словно труп. Видимо, это всё-таки был не его день, но господь зато выдал ему когда-то семь жизней, как кошке — а может и так, за вредность.

Плывший предпоследним плечом вперёд бдительный Балабуев время от времени поглядывал назад. Заметив, что его товарищ вдруг перестал шевелить руками и ногами, Балабуев мощно затабанил, встал на ноги и, удерживаясь против заметно побыстревшего течения, задержался на одном месте, пока в него не ткнулось с размаху бесчувственное тело Гадюкина.

Быстро сообразив, что говорить тут не о чем, а ждать нечего, старый моряк ловко зацепил тело левой рукой со спины в подмышке, и поплыл дальше всё так же плечом вперёд, придерживая товарища лицом над водой, мощно отфыркиваясь и приговаривая упрямо и зло: «Врёшь! Не возьмёшь!»

(продолжение следует)