Сообщество «Форум» 06:32 2 февраля 2021

Радетели красного петуха - 10

Однажды в 2021-ом*

Александр Супалов

* Все исторические и географические параллели абсолютно произвольны, любое сходство персонажей с ныне живущими, ранее жившими либо имеющими родиться впоследствии реальными личностями случайно, а все понятые в дурном смысле намёки полностью лежат на Вашей совести, дорогой Читатель. Животные при съёмках не пострадали.

***

Здесь, наверху, было ещё тепло, но и ветренно. Вид на Город, пусть и тлеющий там и сям пожарами после недавних Событий, был необыкновенно хорош. Ещё бы! Эта колокольня древнего собора была самой высокой точкой в Замке, ставшем в своё время, пусть и в ином виде, зародышем будущего великого Города, столицы гигантской и могучей Державы, полновластным хозяином и законным наследником которой ощущал себя Игемон.

Охрана была категорически против этой ночной экскурсии по вертикали. Ему даже пришлось напомнить их начальнику, лишь недавно избавившемуся от досадной приставки «и.о.», кто тут ху. Впрочем, тот быстро учился. Н-да. Однако его протеже его подвёл. Игемон даже немного поразмыслил о высоте колокольни, силе земного притяжения, ускорении свободного падения и переходе потенциальной энергии в кинетическую, но решил пока повременить. Прежний послужной список бывшего и.о. был слишком безупречен. Это необыкновенно мешало нормальной ритмичной работе. А теперь его было за что поругать, и это наоборот помогало. Кроме того, это здорово экономило бюджет, ибо наилучшим поощрением является, как известно, снятие ранее наложенного взыскания, а тут без него было уже не обойтись.

Путь сюда, наверх, занял минут десять. Сначала скоростными лифтами, потом обычным, и наконец просто пешком. Старинные, местами протёртые ногами кирпичные ступени диковинной кладки, не всегда одинаковой высоты и ширины, паче чаяния не досадили Игемону, любившему во всём предсказуемость и ранжир. Наоборот, эти мелкие огрехи на великом теле древнего собора напомнили ему о бренности бытия и нерегулярном течении жизни, о необходимости терпения и упорства даже ввиду несовершенности каждого маленького шага вперёд, и потому там, наверху, где сердце его уже надрывалось от непривычно долгого монотонного подъёма и открывающейся во всю ширь величественной панорамы, Игемон с наслаждением вдохнул немного дымный, влажный и ещё по-летнему тёплый ночной воздух великого Города.

Этот простор, эта ширь, эта ляпота переполнили его обычно замкнутую душу, и даже вид растерзанного Храма, тут же недалеко, почти подле Замка, с его ободранным до несущей конструкции некогда золотым куполом и закопчёнными стенами, не особенно огорчил Игемона. Город был очень стар и именно потому вечно юн. Он горел много раз, порой дотла, но каждая новая реинкарнация его была величественнее, неотразимее и громаднее прежней. Возможно, эти бедствия играли роль благодетельных пожаров и паводков, без которых невозможно нормальное развитие леса или реки. Игемон решил блеснуть этой мыслью в своей следующей статье, посвящённой анализу Событий — конечно, только после полной победы над этими.

Теперь же, глядя на привольную реку, узнаваемой во всём мире излучиной протекающую под высокими стенами Замка, Игемон невольно задумался о том, как же События, поначалу вполне следовавшие давно продуманному и выверенному плану, могли вдруг на мгновение выйти из-под контроля. Игемон не любил ошибаться сам и никогда не прощал ошибок другим — ни в политике, ни на татами. Но он знал, что без холодного, лишённого эмоций анализа произошедшего нельзя было сделать ни шагу вперёд, не подвергая себя и Державу огромной опасности. Слишком деликатна и тонка была ткань Силы, дрожание которой особенно чутко воспринималось тут, посреди напитанных долгой, великой и порой жестокой историей стен, слишком чувствителен и требователен был текущий момент, чтобы ошибиться ещё хоть раз.

Невольно повернувшись на восток, где группа захвата должна уже была наконец выполнить свой долг, и глядя помимо одной из остроконечных, напоминающих по форме, да и по сути Замок башен, постороенных старым Хозяином из любимых тем и вечных мрамора и гранита, Игемон погрузился в размышления сугубо государственного свойства, не обращая внимания на неспешный танец охранников, неустанно обозревающих окрестности через прицелы дальнобойных винтовок с хищно распяленными зубастыми ножками, но по привычке профессионально отмечая работу каждого — так, на всякий случай.

Итак, — думал он, — многолетняя выдержанность и игра в свободу слова принесли наконец свои плоды, и к прошлой осени внутренний враг показал своё истинное рыло. Этому несомненно помогла ставшая уже тогда неизбежной смена шумного рыжего Арлекина на печального и седого Пьеро, приведшего с собой знакомые всем лица. Порывистость и напор уступили место привычным козням, и жить сразу стало легче: происходящее опять сделалось хорошо просчитываемым на годы вперёд, и наконец пришло время собирать разбросанные вокруг в кажущемся беспорядке многочисленные камни.

Мелкая бытовая пакость, умело раздутая в шумный международный скандал, была изящно переведена Игемоном на половину противника, которому сразу пришлось импровизировать — а этого противник делать не умел и потому не любил. Естественно, что из всех щелей тут же полезли какие-то стаканчики, бутылки, и даже трусы. В запарке они не придумали ничего лучшего навязшей уже на зубах тактики танковых охватов. Они вообще, похоже, были способны только на эти вот самые охваты, да на колючую проволоку, вышки с пулемётами и лающих собак. Правда, и у соотечественников Игемона, что бы они ни затевали, всегда получался известный всему миру, простой как правда автомат, но он по крайней мере работал!

Да и игралась там, за бугром, не своя, а чужая заезженная пьеса. Игралась натужно, без отдачи и фантазии, как игралась бы на похоронах навязанная со стороны весёлая комедия дель арте. Игемону, хорошо знавшему эту далёкую и тем не менее близкую лично ему сторону, было обидно за давнего товарища, до сих пор искусно выполнявшего все задания партии. «Когда-нибудь», — немного отрешённо подумал он, — «внедрение агента Эрика в высшие эшелоны Силы станет предметом изучения в академии Ордена, но, конечно, не при жизни нынешнего поколения». Игемон с лёгкой усмешкой припомнил кодовый букет роз, переданный им агенту не так давно у всех на виду. После этого сразу последовал уход агента со всех постов, кроме главного, и началась операция «Наследие».

Впрочем, пора было спускаться вниз. Стало по-ночному прохладно, да и те могли заметить необычную суету на колокольне и принять меры. Именно те, а не эти. Эти кидали друг в друга наточенные дротики да махали самодельными мечами. Сущие дети! А вот те...

Повинуясь безошибочному, отточеному годами инстинкту, Игемон было нырнул в укрытие, когда на востоке, не так далеко от Замка, вспыхнула яркая вспышка, а за ней донёсся и гром разрыва. Немного озадаченный — опять они там перестарались, что ли? — Игемон задумчиво посмотрел в ту сторону, но потом всё же решительно тронулся вниз.

(продолжение следует)