Блум отправится в путешествие.
Л. Блум отправится в него так, что выстроится громада: карнавальная, шутовская, интеллектуальная, перенасыщенная всем, чем только можно: людьми, страстями, идеями, игрой, сложностью, пороками…
Туго льются языковые периоды, и посещение бани разойдётся немыслимыми пучками ассоциаций: сочно сплетёнными, то буддизм мелькнёт, то современность прокатится банальными колёсами.
В принципе – Блум: заложник обаяния обыденности: которому сложно противостоять, которое, очевидностью свою покоряет – против воли.
Нагромоздятся рекламные миры: миры чепухи, стиль становится пародиен, хотя пародиен и сам роман, но объектом выступает реальность.
Пародиен и трагичен: ибо всё вязнет в мелочах, и шестая глава-эпизод «Аид» тому свидетельством: ассоциации, связанные с похоронным процессом, будут лютовать, предлагая такое загустение образов, что тошно становится.
Вместе – Блум мыслит о смерти просто, по-житейски, ну, свершилось, и свершилось.
Смерть возникнет сразу – в мире Стивена, которому суждено будет пьяно пересечься с Блумом, Стивена, отказавшегося помолится за умирающую мать…
Протест.
Он обретает крайнюю форму: Джойс, связанный некогда с иезуитами, слишком знал силу такого протеста.
Где тут божественность?
Шутовство, кружение мелочей, еда, совокупление, вожделение, хульные мысли.
Словопоток в голове.
Неистовая словомешалка.
Тугой орнамент ассоциаций.
Хотя античные параллели и проводятся, но античность кажется слишком высокой в сравнение с предложенным напластованием низин.
Джойс густо писал с себя: Бык Маллиган-Гогарти улыбается, свидетельствуя об этом: сейчас выдаст очередную остроту, играя древнегреческим или историей иезуитов и причастностью к ним Кликна: Дедала – Джойса…
Джойс, более живущий в культурологическом пантеоне, нежели в реальности, радовался, вероятно, запуская системы ассоциаций, вводя тени намёков и опалы аллюзий…
Сверкало всё, требовало толкований, переливалось интеллектуальными красками.
Дублин – любовь его…
Он рассмотрен улицами, площадями, суммами едален: где поглощают, поглощают, поглощают – пока неизвестная бездна не поглотит нас; он рассмотрен массою мелких учреждений, лавочек, кафе, всё выпукло, колоритно, с названиями; бродить любимым городом было, вероятно, одним из острейших удовольствий для Джойса…
Не надо никуда ехать – всё и так видно.
Не надо ехать вообще никуда: литература предложит такой космос!
И путешествие Леопольда Блума подтверждает это.
