Осень оказалась временем испытаний для Испании в частности и для Европы в целом: с сентября в Мадриде проходят регулярные массовые акции, причиной которых является одно конкретное лицо — действующий премьер-министр страны Педро Санчес. Испанская социалистическая рабочая партия (ИСРП) премьера с самым испанским именем в мире набрала на выборах в июле недостаточное количество мандатов для формирования лояльного правительства, из-за чего немедленного переизбрания Педро Санчеса на пост главы парламента (121 голос из необходимых 176 в парламенте на 350 мест) не случилось. Оппозиция ИСРП — правоцентристская Народная партия — набрала относительное большинство голосов, застолбив 137 мест. Проблема, однако, заключается в том, что даже при коалиции Народной партии с ультраправой фракцией VOX (33 депутата) необходимых для формирования большинства 176 парламентариев так и не набирается, а стоящий во главе Народной партии консервативный кандидат Альберто Нуньес Фейхоо тем самым на роль нового премьера не утверждается.
Невозможность составить правительство ни социал-демократического, ни правоцентристского толка подтолкнула Педро Санчеса и его ИСРП к крайне рискованному шагу: коалиции с каталонскими сепаратистами во главе с Карлесом Пучдемоном, неслабо пошатнувшими испанский суверенитет в 2017 году, когда Каталония собиралась отделиться через референдум и даже провозгласила республику, просуществовавшую четыре дня. Но перспективы коалиции даются премьеру Санчесу далеко не даром: лидер каталонских смутьянов Пучдемон выторговал себе соглашение, по которому ныне осуждённым сепаратистам, в том числе и самому компадре Карлесу, положена амнистия. По этой амнистии в Испанию вернётся и сам Пучдемон, изгнанный оттуда сначала в Бельгию, где успешно избегал экстрадиции благодаря иммунитету депутата Европарламента, а оттуда после потери иммунитета — на Сардинию, где он спрятался под крылом неповоротливой итальянской бюрократии. И вот такое прагматичное сближение с желавшими отделиться от Испании для множества местных сил — всё равно что красная тряпка, зазывающая отказаться от противоречий и объединиться против действующего премьера.
Риторика у глав оппозиции ИСРП непримиримая. Главный "народнопартиец" Альберто Нуньес Фейхоо прямо говорит, что "эти позорные соглашения не решают никаких проблем, а, скорее, усугубляют их". Один из лидеров входящей с ними в коалицию фракции VOX Сантьяго Абаскаль считает, что через заключение соглашения с каталонцами, "безусловно, был осуществлён переворот против нации, против демократии и против закона, и, таким образом, начинается чёрный период в истории Испании". Стушевавшимися в противовес правоцентристам звучат первые лица ИСРП. Так организационный секретарь партии Сантос Сердан забавно консолидирует социал-демократов с национал-сепаратистами: "Это соглашение представляет собой историческую возможность покончить с конфликтом, который может и должен быть улажен только политическим путём. Разногласия между нами должны быть разрешены посредством переговоров. Соглашение заключено несмотря на глубокие различия во мнениях между двумя сторонами". Согласно "теории подковы", в момент острой борьбы за власть "глубокие различия во мнениях" превращаются в работающую коалицию, которая составляет целое правительство. Само собой, о том, как такой парламент будет работать на практике, лишний раз стараются не думать. Мало ли, придут к выводу о том, что крикливые и резкие каталонцы будут блокировать все решения мадридского парламента, пока безумные требования сторонников тики-таки и эскудельи не будут удовлетворены.
Явная ангажированность решения по амнистии каталонцев даже привлекла чиновников из Еврокомиссии: бельгийский еврокомиссар по юстиции и верховенству права Дидье Рейндерс, бывший сосед Карлеса Пучдемона, запросил из Мадрида дополнительных разъяснений по этому коалиционному договорнячку. То есть вдруг оказывается, что в одной из главных западноевропейских стран с богатейшей политической историей и традицией внутренних разборок руководители на голубом глазу следуют принципу "хоть с чёртом, но против правоцентристов" — и это подаётся как защита демократии.
В ответ на робкое блеянье со стороны Брюсселя официально заявляется, что социал-демократическая каталонско-сепаратистская коалиция по очередной коронации Педро Санчеса будет сформирована до 27 числа. Рядовой испанец таким причудам препятствует и выходит на улицы Мадрида тысячами. Большие митинги бушуют уже третью неделю, но поскольку это митинги не в защиту мусульман, а вовсе даже напротив, солидаризующиеся с правыми радикалами и без пяти минут франкистами (так в Испании зовут всех правее Карла Маркса), то большая пресса смотрит на это краем глаза. И всё же собирают они сотни тысяч человек: Пуэрта-дель-Соль, главная площадь Мадрида, оказалась 12 ноября заполнена протестующими, плотно занявшими не только саму площадь, но и прилегающие проспекты. Власти говорят о 80 тысячах, что различается с фактической цифрой где-то в полтора раза. Это различие, однако, не так забавно, как расхождение в цифрах, возникшее в Каталонии: там на барселонском митинге против амнистии каталонским сепаратистам собралось где-то от 8 до 10 тысяч человек — не густо, но с учётом того, что это всё же Барселона, а также в свете богатейших традиций местного политического насилия, достаточно много. Так вот, местные власти насчитали в толпе триста человек — остальные, видимо, за людей не считаются. К слову про политическое насилие — оно цветёт и пахнет: число пострадавших полицейских и арестованных протестующих за вторую ноябрьскую неделю умеренно, но верно приближается к сотням. Не выльется ли происходящее в Испании в долгоиграющий политический кризис? И даже если выльется, не перейдёт ли этот кризис в волну политического насилия? Ведь покушаются теперь не только на жизни полицейских или демонстрантов, но и непосредственно на политиков: 9 ноября не удалось убийство экс-главы Народной партии в Каталонии и сооснователя VOX Алехо Видал-Куадраса — 78-летний политик пережил выстрел в лицо от неизвестного мотоциклиста. Это послужило дорогим испанцам аперитивом к деятельности дорвавшихся до власти сторонников Пучдемона.
Причины, по которым столь многие в Испании противостоят амнистии каталонцев — причём и в Каталонии тоже — очень просты. Каталонскую независимость как идею, как концепт, поддерживают очень многие. Слишком уж велики различия между ядром Арагона, живущим где-то среди фасадов Гауди и трибун "Камп Ноу", и кастильским универсализмом, вот уже шестой век пытающимся склеивать в одно государство около восьми разных стран. Каталонцы — лишь самые громкие и многочисленные из местечковых строителей рейха своей мечты. Стоит лишь допустить живой пример успеха сепаратизма, как за ним тут же подтянутся баски, окситанцы, галисийцы, андалусийцы, а там и до выдуманных древних рас недалеко, благо хватает старых счётов к Испании у её соседей по континенту, столь щедрых на высасывание из пальца национальных мифов для каждой деревни. Поэтому все протестующие против амнистии не только в Мадриде, но и в Барселоне протестуют против падения первой кости домино, которая в перспективе разорвёт на части самую расположенную к этому европейскую страну.
Но есть у неприязни к братве каталонских сепаратистов, рвущихся к власти в Мадриде, и более конкретная причина. Имя ей — Карлес Пучдемон. Всё его движение по самую крышку наполнено выходцами из европейских НКО, сам он плотно встроен в брюссельские политические структуры, а действия его товарищества в 2017 году подозрительно плотно и восторженно освещала глобалистская пресса. Из всего этого можно сделать вывод, что мощный и исторически естественный региональный запрос на независимость Единая Европа и транснациональные фонды руками движения Пучдемона решили выразить привычным и доступным средством — майданом. Показательная безнаказанность сепаратистского майдана, принятие в тёплые объятия Мадрида преступников, выступающих против испанской государственности (лишь бы не правоцентристских нацистов), открывают дорогу к новым потрясениям.
Каталонские сепаратисты, испанские националисты, правнук Леона Дегреля, размахивающий портретом Девы Марии, фантомные тысячи на площадях и испанские майданы — вся эта канитель на периферии Европы ни в коем случае не должна быть интересна сама по себе. В самом деле, кому какое дело до Испании, последний раз игравшей существенную роль в глобальной политике во времена вырождающихся от инцеста династий и деревянных армад? Пример Испании — показательная иллюстрация сыплющего яркими искрами, но безукоризненно работающего механизма саморегуляции европейской политики. Установившаяся после Второй мировой норма была направлена на то, чтобы больше никогда не допустить в уютном западноевропейском загончике великих потрясений. Оставили тихо сдыхать в карантине реликтов великих и страшных времён типа Франко в той же Испании или его соседа Салазара, но в целом по всему региону народились грибы социал-демократических партий. Их тысячи, они меняют друг друга постоянно, не запоминаются, обладают похожими названиями, одинаковым брендингом и однотипными девизами, их декларируемые позиции не значат ничего, ведь в своём ядре это всё та же самая брюссельская левоцентристская каша.
