ПОМНИТЕ, СВОЛОЧИ!
В.С. Бушин
Наконец-то «Правда» и «Советская Россия» устами иркутских коммунистов, возмущённых телевизионной травлей по указке Кремля своего лидера и губернатора Сергея Левченко, на всю страну возгласили: «Долой президента Путина! Долой правительство Медведева!» Надо бы добавить: «На мыло!»
Геннадий Зюганов вернулся из поездки в Китай. Там он подписал Меморандум о сотрудничестве с компартией Китая. 14 декабря на митинге народно-патриотических сил в Москве Зюганов произнёс большую речь, которая опубликована в «Правде» и «Советской России».
Это речь «не мальчика, но мужа». Наконец-то Геннадий Андреевич заговорил языком, которого давно требуют время, Россия, народ: «космополитическая свора в кремлёвский кабинетах и в правительстве», «200 упырей-олигархов», «мерзавцы», «сволочи», «подлецы», «шайка», «банда»... «дикий вой»... «грязные и отвратительные сюжеты»... Наконец-то он сказал волшебные пушкинские слова «русский дух» и обратился к главной силе страны — к русским: «Должны же вы наконец очнуться!». И напомнил, что за годы американских реформ не кто-нибудь, а все эти чубайсы, гайдары и нынешняя «либеральная свора, сидящая в правительстве, угробили 20 миллионов русских». И очень кстати Зюганов тут сказал этой своре: «Помните, вам придётся отвечать перед народом!»
Однако удивляет то, что Г.Зюганов сказал лично о Путине. Оказывается, когда тот явился из преисподней, он ему поверил и «под его первым президентским посланием готов подписаться и сегодня». Да как может многоопытный политик-коммунист верить тому, кого слепили и вывели на сцену карьерный антисоветчик Собчак и государственный преступник Ельцин! Это всё равно, что верить Жириновскому, спасшему Ельцина от импичмента, или покойной Новодворской, выражавшей радостную готовность встретить с цветами войска НАТО на нашей земле. У Путина совершенно болезненная патологическая, на грани эпилептического припадка ненависть к советской эпохе, к Ленину, Сталину, к коммунистам. А ведь отец его, как и он сам, был не рядовым членом партии, а парторгом.
Только излишней и неуместной деликатностью можно объяснить и такие слова: «На телевидении работают способные, опытные люди — Эрнст, Добродеев». Из чего это видно? Они сидят там с пионерского возраста, но так и не научились даже подбирать дикторов и ведущих программ. Вы посмотрите хотя бы, как шпарят по воскресеньям выпуски новостей за неделю русскоязычный, но англоподданный Брилёв и Ирада Зейналова: длинные пулемётные очереди, в которых с трудом можно ухватить два-три словечка. А ведь так просто вернуться к нормальной речи: надо просто сократить количество новостей, среди которых много совершенно лишних, никому не нужных и неинтересных: в Лиссабоне обвалилась крыша публичного дома.... В Бразилии автобус сбил пешехода... В Австралии кенгуру провалилась в болото...
А вот ещё этот опытный Эрнест посадил на вечерний, самый важный выпуск новостей Кирилла Клеймёнова. Он заявил: «Я филолог!» Какое мне дело, кто ты по образованию. Ты — диктор, твоё дело — ясно, внятно, точно сообщить новости. А он и не филолог вовсе, а затейник, массовик. Каждую новость он подаёт в виде самодеятельной сценки со своими пошловатыми пояснениями. И этот Эрнест ничего не видит, что посадил на важное место не диктора, а болтливого затейника.
Тут же Геннадий Андреевич добавил: «Я понимаю, журналисты люди подневольные...». Ни к чему тут понимание, они знали, куда идут работать. Да тут же сам и назвал журналистку, которая отказалась участвовать в травле. Впрочем, дальше сказано хорошо: «но какой надо быть политической сволочью, чтобы отдать приказ вести эту грязную работу!» Приказ этот Эрнсту поступил из Кремля, но он и не нуждается в приказе, он и так может отдать такой приказ Клеймёнову и кому угодно из своих дикторов или ведущих.
Излишний оптимизм, избыточная мягкость сказались и в том, что Геннадий Андреевич обращался к Путину с просьбой пустить в прокат фильмы о Грудинине и Левченко, об их работе, делах, успехах. Да он скорее согласится пустить фильм о своих похоронах.
В ряду досадных оговорок и слова о том, что «Сталин вместе с Рузвельтом и Черчиллем поднял знамя мира», Рузвельт после трагедии Пёрл-Харбора в декабре 41-го, когда немцы были под Москвой, настаивал, чтобы мы начали войну против Японии. А уж о Черчилле и говорить нечего: трижды обманул с открытием Второго фронта, а в 45 году и вовсе планировал операцию «Немыслимое» — совместный с недобитыми немцами удар по измождённой Красной Армии, взявшей Берлин. Наконец, не прошло и года после окончания войны, как он вылез со своей поджигательской речью в Фултоне. Забывать о таких делах мы не имеем права.
