Аргентинский президент Хавьер Милей с момента избрания показывает завидную стабильность: раз в месяц-два он выкидывает нечто, после чего в Аргентине обостряются протесты, или эксперты со всего света с одинаковой силой, но с разным посылом бьют себя ладонью по лбу — вот это, дескать, Хавьерушка учудил на саммите-форуме-интервью. В прошлом номере "Завтра" вкратце рассказывалось о сравнительно честном криптовалютном обмане с участием аргентинского президента. Теперь наступил черёд стачки: по средам, как по графику, пенсионеры Буэнос-Айреса протестуют против сокращения выплат и подорожания лекарств. На второй мартовской неделе к старикам присоединились футбольные фанаты, дальновидно осознавшие, что и они однажды станут старыми, так что лучше бы в либертарианском раю не отменяли пенсию. Разгон возрастного ассорти из протестующих потребовал от аргентинских силовиков непопулярных мер: дубинок, слезоточивого газа, арестов более 150 человек. Самопровозглашённый либертарианец Милей охотно применил главную функцию так ненавидимого им государства, погасив акты протеста актами монополизированного насилия. Одиозная бензопила, выпиливающая бессмысленные министерства, не заглохла от контакта с плотью аргентинских стариков.
В случае Милея разгадка парадоксального несоответствия декларируемого осуществляемому сложна, так как Аргентина при его президентстве устанавливает как рекорды, так и антирекорды: высочайшие скачки инфляции оборачиваются такими же отскоками; приватизация и урезание доходов бюджетников пополняют оставшуюся пустой от прошлых правительств казну, выводя на улицы сотни тысяч недовольных; первый за почти двадцать лет профицит бюджета и серия ударов по чёрному рынку валюты соседствуют с пятьюдесятью процентами бедняков от общего населения. Поэтому количество аргентинцев, которые лояльны режиму и которые за хорошую зарплату держат в руках дубинку, не убавляется — как, впрочем, и количество недовольных.
В околомилейном дискурсе принято считать, что население выбрало Хавьера не из-за его идеологии, а из-за того, что он не был частью вороватой верхушки, затащившей страну в кризис, утопившей её в долгах и не предлагавшей никаких выходов. Есть, впрочем, нюанс: не относясь к местной аргентинской элите, этот гражданин был частью глобальной элиты, десятилетиями работая на британский наркобанк HSBC, якшаясь со Всемирным экономическим форумом, прыгая между экономическими советами, сотрудничавшими со всякими "Группами семи". Так вот, этот "антиэлитный" кандидат, став президентом, на фоне приватизации и упрощения вливания зарубежных инвестиций закономерно позволил аргентинским миллиардерам увеличить своё состояние. Больше всех преуспел Маркос Гальперин — владелец онлайн-маркетплейса "Меркадо Либре". А за ним выстроился ряд наследников "старых денег" Аргентины, держащих энергетический сектор и одним тем преуспевших, так как снижение налогов и урезание субсидий на электричество превратилось для них в лишние миллиарды долларов.
Из экономической политики Милея также следует выкуп зарубежным капиталом аргентинских природных ископаемых. Продажа месторождений литиевого треугольника и нефти подталкивает профсоюзы страны к плачу о том, как распродают иностранцам Аргентину-матушку. Уже сейчас известно о том, как в стране работают американские, австралийские, британские, китайские и южнокорейские промышленные компании: разнообразие этой географии проливает глобальный свет на деятельность проблемного президента.
Отличительная черта популистов нового поколения, целого выводка "местных Трампов", неизменна: громче их реальных дел звучат провокационные заявления. Называвшийся "аргентинским Трампом" Милей — не исключение: например, перед выборами и даже немного после он обещал, что не будет "вести бизнес ни с одним коммунистом". Вопль превратился в шёпот, когда возникли первые экономические трудности, а байденовский на тот момент Вашингтон не бросился с МВФ на пару закидывать Милея деньгами. Так что уже в ноябре 2024 года состоялась теплейшая встреча Хавьера Милея с дорогим старшим братом Си Цзиньпином, по итогам которой аргентинский президент даже выступил приверженцем идеи единого Китая. А помните ли времена, когда Милей сам себя назначил шефствующим над украинским государством, тем, "кто защитил Украину от России"? До кухонной ссоры между Дональдом Трампом и Владимиром Зеленским в Белом доме аргентинец был всеми руками, ногами и бакенбардами за действующую в Киеве власть. Но ветер подул в другую сторону, и одним мартовским днём Милей поудалял со всех своих соцсетей общие изображения с украинским президентом. Глобальная тема борьбы за всё хорошее уступает здесь желанию подстроиться под тон Вашингтона: Буэнос-Айресу нужно американское внимание и уверенность Трампа — настоящего, а не аргентинского — в надёжности Милея. Одна из причин тому — надоевшие всем читателям новостей редкоземельные металлы, месторождения которых в Аргентине реально есть.
При правильной постановке себя в глазах внешних игроков и при невероятном усилии воли, заставляющем держать рот закрытым в случае возникновения желания сказать что-нибудь про коммунистов, Милей сможет играть на интересах претендующих на главенство в мире государств и на их зависимости от лития.
Возможен сценарий, при котором Буэнос-Айрес будет играть важную роль в выяснениях отношений между Вашингтоном и Лондоном. Новый премьер-министр Канады Марк Карни вовсю обозначает как свои личные, так и канадско-британские политические границы в отношениях с Дональдом Трампом. В случае ухудшения отношений этих внешне неуступчивых джентльменов планирующееся в Аргентине строительство нефтепровода британской "Шелл" и американской "Шеврон" может перерасти в прямое соперничество как за инфраструктуру, так и за ресурсы. Учитывая болезненную для Буэнос-Айреса историю Фолклендских островов и очень тесные связи британского подданного Марка с Лондоном (этот бывший директор Банка Англии, не имеющий отношения к канадским политическим кругам, по сути является назначенным метрополией управляющим колонией), определённо можно поставить на удачу Вашингтона.
Одним из классиков аргентинской литературы был покинувший родину писатель Хулио Кортасар. Его самая известная книга — постмодернистский роман "Игра в классики". Произведение это интересно техникой чтения: можно либо следовать авторской рекомендации, либо читать страницы с первой по последнюю, либо прыгать по главам в ведомом лишь читателю порядке — в любом случае в процессе будет рождаться единый сюжет. Хавьер Милей — деятель такой же мнимой хаотичности. За безумным образом скрывается беспощадная последовательность, за громкими обещаниями и яркими жестами — сухой прагматизм. Милей, поначалу выглядевший в южноамериканском ландшафте чужеродно, пытается встроиться в контекст планов Вашингтона по огораживанию в Западном полушарии, стать элементом большого торга между силящимся построить традиционную плотно сбитую империю Трампом и теми глобальными силами, что не желают уступать новой Америке выстроенные ими редуты.
