Метафизика новогодья, затяжных праздников быстро впитывается сознаньем; онтология обыденных ритмов бытия, в том числе работы, естественна, как мгновенно пролетающие праздники, и вот первый номер журнала «Москва» - в поэтическом плане открывается подборкой стихотворений Р. Япишина:
И плоскость есть, и есть стакан,
Что сделал водку вертикальной.
Приподними меня, стоп-кран,
С поверхности столярной!
Когда дожди идут в башке —
Не просыхают веки,
И в каждом мусорном мешке
Я вижу человека.
Сие - повествование об ангелах, так и называется стихотворение – «Ангелы», и, причудливо варьируя действительность с её конкретикой, и запредельность, показывает оно хорошо усложнённость сознания современного человека, тем более – поэта.
Свой код «русскости» выводя, И. Тюленев использует образы монументальные и вместе – щедро продутые ветром истории и современности, густо и плотно заваривая стих:
Осень. Ветер сквозь рощу засвищет,
Как в губную гармошку артист.
Разметав на пригорке стожище —
Никого, ничего не щадит!
Зря тревожишь небесные своды
И крестьянские простыни рвешь.
У души не отнимешь свободы,
Русь за море не унесешь.
Вектор веры столь сложен в человеке современного мира…
Изучая его, В. Ковалёва организует стихи тугого, как гроздь, ритма, насыщенные аллюзиями и ассоциациями бытия:
Память имеет печальное свойство,
Рву свою душу на части я,
Когда вспоминаю с особым геройством
Просфору после причастия
В парке у лавры,
С яйцом и пряниками
Медовыми, с сахарной пудрой,
Куда мы трое странниками
Пришли ради этого утра.
Три поэта представляют мощный пласт современного поэтического слова в номере; три поэта – каждый по-своему толкующий действительность, со всеми её каверзами и прелестями, и тройственное звучание сие хорошо свидетельствует в пользу неиссякаемости русской поэзии.
