В нашей школе была учительница русского языка и литературы Валентина Дмитриевна Понамарева. Каждый раз после урока она устраивала проверочную работу, цель которой — выявить правильность написания слов. Популярными были такие выражения, как: о метафоре и аллегории баснописца, "будущее родины будущего лётчика". Но самое частое словосочетание, которое мы повторяли каждый день — это "о мировоззрении интеллигенции".
Оно въелось в моё сознание на всю жизнь, и меня удивляло, как многие делали в слове "интеллигенция" одну или даже две ошибки. Уже гораздо позже с этим словосочетанием у меня появились и другие ассоциации.
1989-й год. В Ленинград приехал с премьерой своего фильма знаменитый английский режиссёр Питер Брук. Фильм "Махабхарата" — длинный, идёт больше четырёх часов. Встреча происходила в одном из кинотеатров Ленинграда. Там собралась культурная интеллигенция Питера тех лет.
Надо сказать, что культурный уровень тогдашней питерской интеллигенции был чрезвычайно высок. Воспитанная на встречах с Тарковским, Параджановым, Иоселиани, пытливая, интересующаяся различными философскими течениями, всеми новинками культурной жизни публика. Те люди были необычайно образованными, в общем-то, они считали, что именно служить людям, нести культурный свет в души — главная их задача.
Обсуждение фильма после просмотра выдалось поразительным. Сам Питер Брук был потрясён, потому что присутствующие выказали не просто знание кинематографа, но также знакомство с первоисточником. "Махабхарату", древнеиндийский эпос многие читали в подлиннике. Порой из зала доносились такие вопросы, на которые режиссёр не мог ответить. Говорили о соответствии оригинала и трактовки, о несоединении мировоззренческого, духовно-религиозного смысла исход- ного произведения и фильма. Всё это тщательно анализировалось и убедительно, веско доказывалось.
Я помню то удивление, которое застыло в глазах у Питера Брука. Причём критика не была огульной, по большей части к фильму отнеслись доброжелательно, просто пытались понять, чего не хватает этой ленте. Встреча запомнилась необычайно высоким интеллектуальным уровнем слоя населения, именуемого творческой интеллигенцией.
Но при этом не могу не вспомнить и другой эпизод. 1981-й год. Вернувшись из армии, в Питере вместе со своим другом я оказался на каком-то вечере. То ли то был юбилей, то ли день рождения, где присутствовали представители творческой интеллигенции. Художники, кинематографисты, актёры и многие другие. Как всегда в таких случаях, шли разговоры о самых популярных на тот момент явлениях — об Ахматовой и Мандельштаме, о Тарковском, о китайской и древнеиндийской философии, о Кафке, об экстрасенсах и парапсихологии, о Блаватской и Гурджиеве, о Рерихах.
В это время происходил знаменитый матч за первенство мира по шахматам между Карповым и Корчным. Это был второй их матч, первая финальная игра состоялась в 1979-м и вышла чрезвычайно скандальной. Корчной уехал за границу, будучи диссидентом. Карпов выиграл с трудом, со счётом "6:5". Многие считали, что с этой победой ему помогли. Поэтому шёл своеобразный матч-реванш, счёт был уже "3:1" в пользу Карпова.
Как-то незаметно разговоры перешли на шахматы. Практически все присутствующие осуждали Карпова и высказывали свои симпатии к Корчному, называя его Виктор Львович, Витя. Шептались, что на него оказывают давление, делают всё, чтобы тот проиграл, даже сына в армию забрали, а раз так, то с ним "всё может быть". Кто-то всерьёз заявил, что были вызваны десятки психологов, которые воздействовали на Корчного. Откуда-то послышалось: "Трудно обыграть Карпова, ведь за ним стоит вся Красная Армия". Эти возгласы воодушевлённо воспринимались.
Через какое-то время отрицательный образ Карпова и какой-то волшебный, абсолютно чистый образ Корчного были фактически явлены. Вдруг какая-то дама сказала: "А вообще, есть ли тут хоть один человек, кто болеет за Карпова?". Все дружно засмеялись. Тогда я ответил: "Почему же? Такой человек есть". Все хором спросили: "Кто?" Мне пришлось ответить: "Я болею за Карпова". Моему другу, который привёл меня, стало вдруг как-то фантастически неудобно.
Собрав волю в кулак, я начал говорить: "Понимаете, это же вполне естественно, вряд ли здесь присутствуют знатоки, которые понимают красоту шахмат, всех творящихся комбинаций и тактик. А ведь это необходимо, чтобы по-настоящему оценить игру. Это не хоккей или футбол. Получается, что сейчас рассматриваются не шахматы, а личности. Корчной — диссидент, а Карпов — в общем-то патриот-государственник. И почему-то именно диссидент гораздо ближе всем вам".
В компании случился некий шок, мой друг попытался исправить ситуацию, но тщетно. А я после такого больше на подобных вечерах не присутствовал. Вот два параллельных вектора развития интеллигенции: познания, домашние библиотеки, вольтеровские принципы, клятвы классикам и всему гуманному. И параллель- ная линия: дешёвый антисоветизм, уход в сторону, выбор лёгкого пути...
