Путин взял курс на «деофшоризацию»

Комментируя «дело Башкирской содовой компании», президент России отметил сомнительный характер утраты государством контрольного пакета акций в этой бизнес-структуре. Параллельно аудит Росимущества, проведённый Счётной палатой РФ показал, что с баланса государства исчезли активы на 6,7 трлн. рублей, или 90 млрд. долл.

В конфликте вокруг шихана Куштау, который в Европейской ассоциации по охране геологического наследия ProGEO объявили природным памятником всемирного значения, отечественные экоактивисты неожиданно одержали победу над АО БСК, уже получившим все необходимые документы для начала разработки известняковых пород, слагающих данный шихан. Обычно всё происходило наоборот: нерушимый блок чиновников и бизнесменов успешно преодолевал любые протесты, формируя необходимые финансовые и прочие потоки. Но в этот раз что-то пошло не так.

То ли в Кремле сочли необходимым хотя бы в одном регионе отчасти «разрядить» протестную ситуацию, не усугубляя нарастающий разрыв между властью и обществом. То ли решили использовать данный инцидент примерно в том же ключе, в котором гибель чернокожего рецидивиста и наркомана Джорджа Флойда в Миннеаполисе стала «спусковым крючком» для массовых BLM-выступлений, охвативших практически все Соединённые Штаты.

Только там «глубинное государство» использовало флаг расовых проблем для предвыборной атаки на президента Трампа, а здесь президент Путин поднял флаг «деофшоризации» российской экономики против «неправильных» бизнес-структур. Признав, что протестующие против уничтожения Куштау (первый из четырёх башкирских шиханов, Шахтау, содовое производство «съело» за полвека, попутно практически без следа уничтожив богатейшие палеонтологические материалы эпохи позднего палеозоя) «в значительной мере правы», российский лидер тут же поднял вопрос о том, что БСК была «чудесным образом» приватизирована, доля государства в ней сократилась с 62% до 38%, и это сказалось на приоритетах работы компании: снижении инвестиций и выкачивании как можно большего объёма средств в оффшорные структуры.

Доклад ведомства Алексея Кудрина усиливает предположения о том, что «дело БСК» является только «первой ласточкой» в масштабном перераспределении сфер влияния и собственности не только внутри России, но и за рубежом. Конечно, «первая ласточка не делает весны», тем более, что такое перераспределение, в свою очередь, чревато растущими конфликтами между различными группами внутри отечественной «властной вертикали» — группами, которые принято именовать «разными башнями Кремля». А, как известно из истории, «паны дерутся — у холопов чубы трещат». Не исключено, что и Хабаровск, и Беларусь, и «отравление Навального» — проявления такой «панской драки». Во всяком случае, отчасти.

Вопрос о том, почему эта драка началась (или проявилась?) только сейчас, видимо, не имеет простого и однозначного ответа. Свою роль наверняка сыграла и «коронавирусная пауза» мировой экономики, и связанная с ней гиперэмиссия фиатных «твёрдых валют», прежде всего доллара, и — возможно, самое главное — изменения в центрах управления «Большой Россией», связанные с физическим уходом целого ряда фигур «старой андроповской гвардии», которые обеспечивали эффективное взаимодействие разных структур и контуров этой системы между собой.

Ситуация в потенциале чрезвычайно опасная и чем-то напоминающая ситуацию накануне 1917 года, когда Антанта решила не делиться с империей Николая II плодами грядущей победы в Первой мировой войне, устроив «свержение монархии». После чего Уинстон Черчилль плакал честными крокодиловыми слезами: мол, «ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России… её корабль пошёл ко дну, когда гавань уже была видна», — умалчивая о том, кто и с какой целью взорвал российский корабль.

Но в нынешней ситуации можно отметить, помимо прочего, что аналогичные и куда более мощные процессы идут и в стане наших «партнёров» из числа ведущих государств «коллективного Запада», накладываясь, опять же, на объективные и носящие глобальный характер социально-экономические изменения. Так что взятый Путиным курс на «деофшоризацию» и «ренационализацию» отечественной экономики, в принципе, имеет хорошие шансы на успех. Особенно — в случае поддержки этого курса значительной частью населения Российской Федерации. В том числе — и под экологическими, природоохранными лозунгами.