«ЗАВТРА». Игорь, по-своему ты уникален, ибо каким-то образом совмещаешь работу на атомном предприятии с занятиями литературой.
Игорь МАЛЫШЕВ. Да, я действительно работаю инженером на заводе, и при этом пишу прозу и стихи.
«ЗАВТРА». Давай начнём с технической стороны вопроса, с инженерного труда.
Игорь МАЛЫШЕВ. По образованию я инженер-металлург, и в 97-м году мне посчастливилось устроиться на «Машиностроительный завод» в г. Электросталь, который делает топливо для атомных станций, ледоколов и т.д. Я говорю «посчастливилось», поскольку в стране тогда царила разруха, заводы закрывались один за другим, а «Машзавод» чувствовал себя уверенно, и работать там было выгодно и престижно. Что бы ни происходило в мире, АЭС должны работать и вырабатывать энергию. Их нельзя заглушить, а потом завести так же просто, как, допустим, мотор в автомобиле. Помимо России и бывших советских республик, наше топливо тогда поставлялось в Чехию, Словакию, Венгрию, Болгарию, Финляндию. Потом к этому списку добавились Китай, Германия, Швеция, Швейцария, Индия, Нидерланды, Великобритания... Сейчас наши топливные сборки эксплуатируются в каждом восьмом реакторе мира, что, согласитесь, довольно серьёзный показатель.
«ЗАВТРА». Это к сведению тем, кто любит порассуждать о неконкурентоспособности нашей промышленности на мировом уровне.
Игорь МАЛЫШЕВ. Совершенно верно. Топливо для АЭС - сложная и высокотехнологичная продукция и освоить её производство под силу далеко не каждой стране. В атомной отрасли очень высоки требования к безопасности и, соответственно, к качеству продукции. Исходя просто из географии поставок, видно, что наше топливо высоко котируется в мире.
«ЗАВТРА». Можешь рассказать о самом ярком впечатлении, связанном с работой?
Игорь МАЛЫШЕВ. Наверное, это первое посещение АЭС. Меня тогда поразило, насколько станция огромный и сложный организм. Даже когда просто идёшь по коридорам, а это в полном смысле слова лабиринт, видишь вокруг себя паутину проводов, кабелей, труб, понимаешь, что каждый проводок и каждая труба куда-то идут и для чего-то нужны, пытаешься представить себе масштаб структуры, голова идёт кругом. И тут надо понимать, что за каждым механизмом, датчиком, трубой, проводком стоит гигантский труд учёных, исследователей, проектировщиков, конструкторов, технологов, рабочих… Строительство АЭС под силу только индустриальным гигантам, каким и был СССР, при котором появилось большинство наших станций. К счастью, атомная отрасль, в отличие от других, не понесла фатальных потерь в «святые» девяностые и благодаря этому «Росатом» сейчас один из ведущих игроков на международном атомном рынке и наш авторитет в мире очень высок.
«ЗАВТРА». Теперь нас наверняка обвинят, что мы написали заказную статью для «Росатома», ну да ладно. Судя по всему, ты гордишься тем, что принадлежишь к такой структуре?
Игорь МАЛЫШЕВ. Да, элемент гордости присутствует. И тут даже нет особого пафоса, работники Boeing, Ford, Sony, Tesla тоже и по праву гордятся принадлежностью к своим корпорациям.
«ЗАВТРА». Хорошо. О профессиональной деятельности мы поговорили, перейдём к литературе. Что она для тебя, хобби или больше, чем хобби?
Игорь МАЛЫШЕВ. Больше! Сил и времени отнимает много.
«ЗАВТРА». Тогда расскажи о своём, прости за казёнщину, творческом пути.
Игорь МАЛЫШЕВ. Что-то сочинять я начал ещё в совсем молочном возрасте. В детском саду, насколько я помню. А вот писать первую книгу сел довольно поздно, лет в двадцать пять. Получилась небольшая повесть «Лис». В 2001 году её опубликовал журнал «Москва», затем она вышла уже как книга. Мне повезло, в литературном мире её заметили. В прессе вышло приличное количество рецензий, повесть попала в короткий список премии «Ясная поляна».
«ЗАВТРА». О чём книга?
Игорь МАЛЫШЕВ. Тут проще всего обозначить её ближайших родственников. В ней есть что-то от гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки», шекспировского «Сна в летнюю ночь». Такое русское лесное фэнтези. Там действуют скоморох, поп, бесы, русалки, ведьмы, водяные, лешие. А о чём она… О любви к жизни, её красоте. И ещё о том, что жизнь – всегда Тайна.
Потом у меня вышло несколько книг, которые, как и «Лиса», можно причислить как к детской, так и ко взрослой литературе: «Дом», «Там, откуда облака», «Маяк». Тут мне снова повезло, иллюстрации к ним рисовал художник-мультипликатор Виктор Чугуевский. Это настоящая легенда советской и российской мультипликации, он участвовал в создании таких классических мультфильмов как «Жил-был пёс», «Тайна третьей планеты», «Мартынко», «Путешествие муравья», «Сказка о глупом муже» и многих других.
Был у меня ещё ряд книг для детей - «Корнюшон и Рылейка», «Космический сад», «Суворов – непобедимый полководец».
В 2017 году, в год столетия Октябрьской революции журнал «Новый мир» опубликовал отрывок из моего романа «Номах», посвящённый одной из самых харизматичных и спорных фигур Гражданской войны – Нестору Ивановичу Махно. Роман «прозвучал» достаточно громко, вышел в финалы премий «Большая книга» и «Русский Букер», попал в длинный список «Национального бестселлера».
«ЗАВТРА». Чем тебя привлекла фигура «батьки»?
Игорь МАЛЫШЕВ. Начать хотя бы с того, что он один из самых оболганных персонажей Гражданской войны. Причём приложили к этому руку, как белые, так и красные. Такое вот противоестественное единение. Большинство из того, что среднестатистический человек знает о Махно – ложь. Например, принято считать, что махновцы – не более чем плохо управляемая, вечно пьяная банда погромщиков.
«ЗАВТРА». А это не так?
Игорь МАЛЫШЕВ. Конечно, нет. Гражданская война – жестокие кровавые жернова, которые, помимо белогвардейцев, перемололи войска немцев, поляков, петлюровцев, григорьевцев и многих других. Махновская армия, а это была именно армия, на пике своей численности достигала 120 тысяч человек. Махновскому движению противостояла Красная армия, спаянная железной дисциплиной, Белая армия, в которой было множество офицеров, прошедших первую мировую и обладающих изрядным боевым опытом, и махновцы успешно противостояли и тем, и другим. Разве такое возможно для неуправляемой недисциплинированной шайки? Махно показал себя прекрасным организатором и создал очень боеспособное войско. Если белые оставили Крым в ноябре 20-го года, то Махно продержался до конца лета 1921 года. И это при том, что Колчака, Врангеля и Деникина страны Антанты поддерживали вооружением, обмундированием, медикаментами, а махновцам зачастую приходилось всё добывать в боях.
Кстати, ещё один показательный момент. Многие знают, что во время Крымской операции Фрунзе форсировал Сиваш и взломал укрепления Перекопа. Но очень немногие слышали, что значительную часть форсирующих составлял корпус махновцев под руководством Семёна Каретникова. Между Махно и красными на тот момент был заключён очередной союз и анархо-коммунисты (именно так правильно говорить) оказывали союзникам помощь во взятии Крыма.
Ну и, в завершая тему «Номаха» и Махно, скажу, что сейчас в российской истории сейчас сформировалась триада народных героев, представителей «понизовой вольницы» - Разин, Пугачёв, Махно. Три, как известно, число сакральное, и это что-нибудь да значит.
«ЗАВТРА». Я знаю, что твои литературные интересы не исчерпываются только прозой.
Игорь МАЛЫШЕВ. Да, вдобавок ко всем своим многочисленным недостаткам, я ещё пишу стихи. Выходили подборки в «Новом мире», «Юности», «Дружбе народов». Плюс у меня есть две пьесы, одна из которых, «Лавка хлама», была опубликована в «Дружбе народов».
«ЗАВТРА». Постановок пока не было?
Игорь МАЛЫШЕВ. Нет. Но, я продолжаю надеяться.
«ЗАВТРА». Блажен, кто верует. Скажи, а есть точки соприкосновения между твоей работой на заводе и литературной деятельностью?
Игорь МАЛЫШЕВ. Вообще-то, атомную энергетику и литературу ещё в прошлом веке «повенчал» Владимир Маяковский, когда написал в «Разговоре с фининспектором»:
Поэзия – та же добыча радия.
В грамм добыча, в годы труды.
Изводишь единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды.
Тут, кстати, есть один любопытный момент. Классик, помимо того, что описал трудоёмкость добычи ядерных материалов, ещё и указал на важность точного слова в литературе. И знаете, в технической литературе точное слово важно не меньше. Представляете, если в инструкциях по управлению реактором АЭС будут размытые фразы и неоднозначные формулировки? Вот-вот.
«ЗАВТРА». Атомную энергетику многие представляют как нечто таинственное и смертельно опасное.
Игорь МАЛЫШЕВ. Так и занятия литературой тоже занятие опасное для здоровья. Если не физического, то уж психического точно. Вспомните, сколько самоубийц было среди литераторов: Есенин, Маяковский, Цветаева, Фадеев, Хемингуэй, Мисима, Акутагава… А уж количество тайных и явных сумасшедших вовсе не поддаётся учёту. Так что рука любого родителя, если он заметил, что его ребёнок рифмует слова, должна тянуться к розге. Шутка. Но в этой шутке, есть некая доля истины. Атомная энергетика так же опасна, как и любой другой аспект человеческой деятельности. Вот, например, в мире ежегодно гибнет от автомобилей чуть ли не полтора миллиона человек, но никому и в голову не приходит отказаться от автотранспорта, поскольку выгоды слишком очевидны. Так и в атомной энергетике надо всего лишь соблюдать свои «правила дорожного движения», и всё будет в порядке.
«ЗАВТРА». Недавно у тебя вышла любопытная книга, связанная с одним эпическим текстом.
Игорь МАЛЫШЕВ. Да, в прошлом году питерское издательство «Лимбус Пресс» выпустило «Песнь о Нибелунгах» в моём пересказе. Изначально это стихи, поэма, написанная, что неудивительно, несколько архаическим слогом. Я немного осовременил язык и пересказал «Песнь…» в прозаической форме. Кроме того, я постарался учесть замечания историков-медиевистов к русским поэтическим переводам, исправил допущенные неточности и ошибки.
«Песнь о Нибелунгах», мало того, что сама по себе представляет интерес как средневековый психологический триллер (выражаясь максимально доступным языком), так ещё и является одним из краеугольных камней европейской культуры. Достаточно вспомнить тетралогию Вагнера «Кольцо нибелунга», основанную на эпосе, множество экранизаций «Песни…», первую из которых снял классик мирового кинематографа Фриц Ланг в 1924 году, бесчисленные театральные постановки... Отсылки к «Песни…» можно обнаружить в самых неожиданных произведениях. Одно прямое заимствование я обнаружил, например, в «Трёх мушкетёрах» Дюма.
Меня «Песнь…» увлекла, и я решил осмыслить мотивацию и психологию героев, глубже вжиться в эпос. В итоге написал историческую повесть по мотивам «Песни…» и, насколько мог, провёл параллели с нашим временем. Получилось в итоге нечто довольно странное. В какой-то степени это художественное произведение, в какой-то – автобиография, в какой-то рассуждение о роли героя в становлении и крушении государств, и т.д.. Несколько издательств сейчас рассматривают эту повесть и, чувствую, пребывают в определённой растерянности. Что и неудивительно, если учесть, что я попытаться сопоставить роли Зигфрида и Сталина в судьбах, соответственно Бургундского королевства и России. Или, например, увидеть сходство мотивов в самоубийственных бросках бургундов к гуннам и советского человека в хаос девяностых…
Беседовал Андрей Фефелов.
Редакция «Завтра» поздравляет с 50-летием нашего друга и автора. Новых творческих свершений! Многая лета!
