Этот доклад был прочитан мною осенью прошлого года студентам филологического факультета Кубанского университета. Сегодня, к сорокалетию знакового Апрельского пленума ЦК КПСС, предлагаю вниманию читателей "Завтра" фрагменты этого небольшого исследования.
Катастройка
Каждый психолог знает: если прошлое не отпускает, значит, это не совсем ещё прошлое, значит, "гештальты не закрыты", значит, осталось много вопросов, на которые не даны ответы. Вернее, так: ответы даны, но все они какие-то размытые, невнятные, неопределённые. И их так много, что за деревьями не видно леса.
Самое масштабное историческое событие, свидетелем и участником которого я был — это так называемая перестройка. Но ни я, ни вы, ни общество в целом до сих пор точно не знаем, что же это было. Вопрос катастрофичности итогов перестройки сейчас уже не дискутируется, хотя ещё вчера некоторые политики и некоторые издания на голубом глазу смели утверждать, что перестройка инициировала необходимые для страны реформы, принесла "глоток свободы" и так далее.
Совершенно понятно, что перестройка привела не только к "величайшей геополитической катастрофе ХХ века" — то есть нарушению баланса сил на планете, обрушению Восточного блока и уничтожению СССР, но и к ряду других эпохальных катастроф.
Речь идёт о катастрофе экономической, ибо в одночасье исчезли целые отрасли, перестали существовать около 25 тысяч больших и средних предприятий. Страна была разграблена, поделена на сырьевые заимки.
Катастрофе социальной, ибо миллионы людей оказались без статуса, без работы и без средств к существованию. Кандидаты наук были вынуждены торговать трусами. В один миг деградировали все системы социальной защиты. Граждане СССР лишились своих личных накоплений, то есть платы за многолетний честный труд.
Катастрофе цивилизационной — страна скатилась на несколько ступеней вниз по цивилизационной лестнице, погрузилась в царство этнических мафий и дикого капитализма. Наша цивилизация лишилась мощной самостоятельной электронной промышленности и лучшей в мире системы образования.
Катастрофе гуманитарной — в условиях разрухи и упадка государственности начались эпидемии, пьянство и бандитизм, что привело в 90-е годы к стремительной убыли населения (в среднем по миллиону в год).
Катастрофе национальной, ибо двадцать миллионов наших соотечественников поневоле оказались жителями других государств, что сделало русский народ самым большим разделённым народом на планете.
Катастрофе метаисторической — на произвол судьбы были брошены не просто стратегические плацдармы, но миллионы квадратных километров обустроенных территорий, оплаченных трудами и кровью многих поколений жителей страны. При этом исчезла значимая альтернатива капиталистическому пути развития, что изменило вектор всемирной истории (если у таковой вообще есть вектор).
Некоторые сейчас мне возразят: мол, всё перечисленное относится не к перестройке, а уже к периоду 90-х. Но дело в том, что системно отделить 90-е годы от перестройки невозможно. Демагогично выглядят попытки разделить причину и следствие, рассказать про "хорошего Горбачёва" и "плохого Ельцина". Распад страны и убийственные годы хаоса есть прямое и логичное следствие политики, осуществляемой руководством СССР с 1985-го по 1991-й годы. Неслучайно философ Александр Зиновьев ввёл понятие "катастройка".
Этапы перестройки понятны и исследованы. Основных её акторов также можно пересчитать по пальцам. Имена их известны, а их биографии в целом хорошо изучены историками. При этом перестройку можно назвать главной тайной ХХ века. Почему?
Глупость или измена?
Это, как вы знаете, один из роковых русских вопросов.
Дело в том, что в обществе бытуют два взгляда на сущность перестройки. Эти два подхода как-то уживаются в общественном сознании, хотя абсолютно противоположны. Многие даже не улавливают различия этих двух концепций. Видимо, потому что считают этот вопрос второстепенным, неактуальным и сугубо историческим. А ведь это не так…
Официальный взгляд на перестройку таков: высшее партийное руководство попыталось реформировать очень громоздкую и очень неэффективную государственно-экономическую структуру Советского Союза, но в ходе реформ было потеряно управление процессом, и в результате разрушилась вся система. Ускорение, гласность, "обновлённый социализм" — это то, к чему стремились. А вышло всё наоборот — распад, кошмар и разруха.
Реформаторы — Горбачёв, Яковлев, Шеварднадзе — хотели как лучше, но что-то пошло не так…
Если разделять этот взгляд на перестройку, то в сухом остатке получается, что перестройка — это всего лишь неудачно проведённая реформа, правда, с катастрофическими для страны последствиями. Нечто напоминающее непреднамеренное убийство. Мол, благими намереньями "прорабов перестройки" оказалась вымощена дорога в ад девяностых!
Этот взгляд совсем не разделяют те, кто считает перестройку весьма успешной, даже блестяще проведённой, тайной операцией по демонтажу советского государства и встраиванию его осколков в глобальный проект. Не скрою, что я сам принадлежу к тем, кто полагает истинной целью перестройки не заявленные руководством СССР задачи по обновлению советского общества, а его трансформацию под стандарты глобализации.
Улавливаете разницу? Провальная реформа или блестяще осуществлённая пошаговая операция. В первом случае "прорабы перестройки" — романтики-неудачники, чей лозунг был: "Слабоумие и отвага!", во втором — прожжённые аппаратчики, комбинаторы-манипуляторы, сумевшие за ширмой красивых, но бессмысленных слов протащить решения, лишающие советский проект будущего. Каждый для себя должен ответить на этот очень важный вопрос, ибо ключ к настоящему лежит в нашем недавнем прошлом.
Признание Яковлева
Сложно себе представить, что такие люди, как, например, один из главных моторов перестройки член Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев, не ведали, что творили. Да и сам Яковлев никогда не выставлял себя наивным мальчиком.
Уже после уничтожения СССР Яковлев, склонный к резонёрству, написал витиеватое предисловие к "Чёрной книге коммунизма", изданной Центрально-Европейским Университетом (детище Джорджа Сороса) значительным тиражом на русском и украинском языках. Цитаты из этого предисловия хорошо известны, но стоит ещё раз их воспроизвести здесь.
"После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды "идей" позднего Ленина".
"Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и "нравственным социализмом" — по революционаризму вообще".
"…Для пользы дела приходилось и отступать, и лукавить. Я сам грешен — лукавил не раз. Говорил про "обновление социализма", а сам знал, к чему дело идёт".
"Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма".
"Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика — механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма — сработала".
В этих откровениях, если не считать их самооговором, много всего крайне важного. Но главный момент, который просто поражает: Яковлев открыто признаётся в том, что, находясь на высоком государственном посту в СССР, обманывал общество. Цели провозглашались одни, а задачи решались совсем другие. Обществу втюхивался тезис про улучшение существующей системы, а работа велась в направлении её разрушения.
Процитированный выше каминг-аут Яковлева содержит указание на группу "истинных реформаторов", которые разработали некий план. Это важно! А также Яковлев подтверждает не всем очевидный тезис, что страна была уничтожена целенаправленно из центра.
окончание следует
Илл. Эрик Булатов, "Перестройка"
