Гарик ОСИПОВ. «Песни, сведённые холодом».
«Люди не любят «глубоко копать», если это идёт в ущерб общению с близкими, деловым интересам, да и просто здоровью собственной психики». «Конец января в Карфагене».
Обычное представление Георгия «Гарика» Осипова звучит внушительно: писатель, переводчик, певец, исследователь винтажной эстрады, Граф Хортица культовых радиошоу «Трансильвания беспокоит» и «Школа кадавров». Сам Осипов предпочитает скромную аттестацию «неангажированный энтузиаст». Этим он, пожалуй, напоминает героя климовского бестселлера «Князь мира сего» Максима Руднева, который будучи самым влиятельным человеком в стране и всевозможным орденоносцем, гулял по городу с простенькой медалью «За спасение утопающих». Хотя официального признания у Георгия нет, но неформальное влияние в музыкальных средах – очень велико.
Как-то меня попросили написать преамбулу к его концертам-«путешествиям по старой песне». Поразмыслив, понял, что тоже пойду по пути уже известных формул, а сам Осипов не любит застывшие определения оборачивающиеся ярлыками и легко избавляется от репутационных клише. К тому же Георгий, как никто иной, умеет черпать энергию на основе «множественности я», о чём писал Ницше (в интерпретации постструктуралистов), Заболоцкий («Метаморфозы») или Фитцджеральд: «Пробным камнем первоклассного интеллекта является способность удерживать в уме две противоположные идеи одновременно и все-таки сохранять возможность действовать». Посему результаты, выводы постоянно перепроверяются, уточняются, а иногда могут даже противоречить друг другу в соседний отрезок времени.
Осипов открыт самоиронии на фоне тотальной самовлюбленности и серьёзности мира блогеров. И если не воспринимать всё через социально-политическую призму, то главные ценности Георгия вопиюще несовременны – одиночество, презрение к алчности и гонке за успехом. Не близка ему и ещё одна примета времени - снисходительная ирония, зато сатира – излюбленное оружие. А уж каков век - такова и сатира. В песнях или статьях Георгий сложнее иных блогерских выпадов, особенно если их воспринимать «в лоб». В любом случае, как говорилось в одном сериале: «Со своим уставом в чужую Трансильванию не лезь».
Осиповские интерпретации старых песен – без сомнений, конгениальны известным исполнениям. Он равноудалён от слепого копирования, и от пародийного искажения, в значительной степени его версии давно уже не воспринимаются через ассоциации - «а, это из репертуара Ободзинского» или «Хампердинк пел». В недавнем уходе Евтушенко вспоминали, в том числе, и песни на стихи поэта, и осиповская версия «А снег повалится…» более чем оправданно звучала наряду с исполнителями прошлого. Посему в очередной раз сильно хочется уничтожить конторы по защите «авторских прав», которые гробят возможность услышать такие песни не только в формате кабацких встреч, но и через полноценную запись.
В последние годы проявления Осипова достаточно заметны. Вышли книги «Конец января в Карфагене » и «Погибонцы» - тонкие, филигранные повести и рассказы, которые, в первую очередь, объективно привлекают слушателей Осипова. Однако, на мой сугубо читательский взгляд, прозой Осипова стоило хотя бы поинтересоваться и литературным сообществам.
А «Песни, сведённые холодом» - релиз-сюрприз, ибо свои песни Осипов исполняет довольно редко. И предыдущие альбомы Осипова «Граждане Советского Баку» и «Кривая бухта», вошедшие в MP3-сборник десятилетней давности «Я не Шеваловский…», по легенде, чуть ли не результат случайного решения. Изредка на концертах и интернет-ресурсах возникали вещи типа убойного психодела «Никто не станет возражать». Но в возможность цельной пластинки мало кто верил.
«Песни» - чёртова дюжина пьес из трёхлетия 2013- 2016 гг. Альбом - результат двух сессий в Санкт-Петербурге, во время гастрольных выездов. Городской романс и кантри, «баллады сумеречных настроений» и славянский соул, лирика и желчные наблюдения за современниками.
Спонтанность записи удачно сгармонировала и с атмосферой цикла, и с настроением автора-исполнителя. Величественное спокойствие передаётся слушателю даже в самых саркастических композициях. «Песни» - не для фона, не для скоростного освоения. И признаю, что очень непросто писать про Осипова, параллельно находясь в размышлениях, как точнее осветить очередной новомодный интернет-выплеск или последние опусы «пенсионеров» русского рока.
Пожалуй, сам Осипов повлиял на желание искать аллюзии и аналогии, даже если их и нет в помине. Вот ранний Маяковский (а может и поздний Эрикссон), египетский миф и киногерои прошлого, а вот Константин Беляев, Рой Харпер и Александр Дольский. А в названии, конечно, слышатся «руки, сведённые холодом» из песни «Твоя фотография», открывавшей легендарную пластинку «Ещё раз о Чорте» ансамбля «Родители молодых» («Запрещённые барабанщики»+граф Хортица)
Если проза Осипова намеренно локальна, привязана к месту, коим является Запорожье прошлого и начала нынешнего века, то песни неизбежно «глобальны». Роднит их – убеждённое отсутствие беговой дорожки в погоне за «смыслами». Осипову стократ важнее оттенки, намёки, переклички и различия. Он черпает себя в языке, или же из мелодий, интонаций, вокальных опытов.
С одной стороны, «Песни, сведённые с холодом» - герметичная история, тема для «своих», которых, наверное, в полной мере и константно в настоящем не существует, да и не может существовать. Однако – и это самое важное - песни альбома могут заиграть и для человека, который не имеет никакого представления о личности и мифологии Гарика Осипова.
