«Всю свою жизнь я провел в тюрьме. Я был ребенком-сиротой, слишком уродливым, чтобы кто-то захотел меня усыновить. Теперь я чересчур прекрасен, чтобы оказаться на свободе», - так говорил Чарли после десятилетий, проведенных в тюрьме. И оказался прав. Пять лет назад Чарли умер, так и не увидев свободы. Превратившись, тем не менее, в культовую фигуру, живую (теперь уже мертвую) легенду… О нем пели песни, выходили фильмы, поклонники заваливали его десятками тысяч писем. Да он и сам, гуру Чарли, писал поучения, во множестве расходившиеся по свету (честно говоря, философия АТWА, выдуманная Чарли в тюрьме – полная хипстерско-экофашистская собачья чушь). Предмет обожания всего контркультурного подполья, целая вселенная, в которой одиозный Мэрлин Мэнсон был лишь скромной вишенкой на торте…
Кажется, никогда еще серийный убийца не вызывал такого культа обожания. Причем, с самой скамьи подсудимых: «Я влюбился в Чарли, как только увидел по ящику его ангельское лицо и сверкающие глаза», говорил лидер йиппи Джерри Рубин. Газета йиппи «Дитя вторника» назвала Чарли человеком года, в следующем номере изобразив его распятым на кресте. «Метеорологи» аплодируют Мэнсону - возглашала лидер этой левотеррористической организации Бернандин (Орнштейн) Доурн тогда же, незадолго до ухода в подполье: «Прикончить этих богатых свиней, потом ужинать в той же комнате и ткнуть вилкой в живот эту свинью Тейт – вот это круть!»
«Свиньями» дети революции шестидесятых называли тогда весь капиталистический истеблишмент - ненавистную власть папиков-консерваторов. И, конечно, именно слово «свиньи» написали девочки Мэнсона на стене особняка Романа Полански, где садистски убили всех, включая беременную жену режиссёра Шерон Тейт… «Семья» же Мэнсона росла как на дрожжах во время всего судебного процесса. Новые адепты счастливы были стать членами прославленной коммуны!
В чём собственно феномен Мэнсона? В двух словах не объяснишь, пожалуй, начнём сначала. Сын несовершеннолетней девицы, безотцовщина, кражи, поножовщина, сутенерство… 17 лет по тюрьмам и колониям… В очередной раз Чарли вышел на свободу в волшебном 1967-м, в 32 года – преддверии возраста Христа и «лета любви» - зенита революции хиппи… И тут же бросился в омут с головой, в самом эпицентре, на Хайт-Эшбери, Фриско: свободная любовь, дурь, цветы, ЛСД, гитара, песни, мечты о новом мире… Наконец, собственная коммуна, почти готовый к выходу рок-альбом - всё как полагается восходящей звезде…
Август 1969-го должен был стать той точкой, в которой революция, вспыхнув фестивалем в Вудстоке, должна была зажечь не только восточные мегаполисы, но и перекинуться через океан и понести огонь молодёжной революции по всему миру. Но… под динамитную шашку Вудстока оказался подведен запал чудака Чарли: несколько громких убийств, совершенных за пару недель до начала фестиваля стали тем «встречным палом», который погасил огонь революции…
Впрочем, дело к тому и шло: уже в конце 1968-го консерваторы ответили на атаку детей-цветов контратакой Никсона… А когда либералы вернулись, вычеркнуть Мэнсона из американского бытия оказалось уже невозможно… Чарли обратился в гигантский дорожный знак, красноречиво указывающий направление дороги в Ад: вот туда, через земляничные поляны и солнечные рассветы, прямо в адское пекло. И никакому Вудстоку было уже не переиграть этой бесконечно притягательной волосатой физиономии, харизмы этого цветы-в-твоих-волосах-дитяти, родившего в своей хипстерской голове удивительную реальность Америки-1969.
Всего год назад фильм Романа Полански «Ребенок Розмари», о девушке, зачинающей ребенка-антихриста от самого дьявола, прогремел по всему миру, принеся режиссёру скандальную славу… Встречный пал окрасил калифорнийское ранчо Полански феерически диковинными волшебными кровавыми цветами: за летом любви пришло лето смерти…
Через два месяца Мэнсон и его девочки попались… Процесс над ними, растянувшийся на девять долгих месяцев, стал самым долгим и громким делом послевоенной Америки… Весь следующий год Америка жила только им. Сказать, что страна была в полном шоке – значит, сказать очень мало. В течение всех этих бесконечных месяцев Америка думать ни о чём другом не могла, иных новостей просто не существовало…
Что же до революции волосатых детишек, то её черным обелиском и стало улыбающееся с креста лицо Мэнсона: Чарли, Чарли, смешной чудак… Но гораздо интереснее было то, что творилось в голове самого Чарли. Потому что то, что творилось в голове Чарли и было – отражением эпохи в чёрном её обелиске. Сам Чарли – был её отражением.
Прежде всего, надо признать, что Чарли был законченным мужским шовинистом, расистом и антисемитом (что признавали и такие его обожатели, как еврей Джерри Рубин). Это было неудивительно. Такой и была Америка, а уж Америка борделя Калифорния, кишевшая разноцветными хиппи, битниками, гомосексуалами, педофилами, ангелами ада, чёрными пантерами, адептами церкви сатаны и сайентологии, и подавно…
Центром идеологии Чарли была расовая война. И здесь – признаем и это – Чарли попал в самую точку, самую мякотку, самую сердцевину прекрасной эпохи. Потому, что да, расовая война и была её смыслом и сутью. Точнее – расовое всесмешение. Именно так, во всяком случае, понимали её отцы-основатели. Именно так она начиналась. Не с кабинетов «Франкфуртской школы» - то была лишь ее идеологическая основа, «Капитал» её дружной семьи: Хоркхаймер, Адорно, Фромм, Маркузе… Не с музыкальных клубов, декламаций битников и трипов «веселых торчков» Кена Кизи, где булькал её наваристый бульон – отсюда выходили только её герои. Но её темные массы, те, кого революция готовила к восстанию, глухо ворочались там, на американском Юге, куда был заброшен её первый, важнейший десант: «Рейсы свободы» борцов с расовой сегрегацией 1961-го… «Миссисипское лето» 1964-го… Малькольм Икс и Нация ислама… Главной же армией, «римским легионом» шестидесятых стали «Чёрные пантеры», которых с немалым трудом подняли, организовали и пинками вытолкали на войну всё те же белые… Наша цель «построить гребаное белое революционное движение» для раскачки чёрного, - как говорили «Уозермены» (Метеорологи).
За всей этой горячечной деятельностью несомненно просматривалась и мессианская вера хиппи в новую грядущую эру (нью-эйдж, эру водолея), которая придет на смену белому христианству, окрасив все расы и веры в один всеобъемлющий радужный цвет...
Разбуженное кислотой, взвихренное мескалином, гениальное (где-то несомненно так) чутьё Чарли мгновенно выхватило эти несущие конструкции эпохи, и быстро, из подручных материалов, достроило недостающее. В ход пошли легенды пустыни Мохаве, учение Сайентологии, церкви Процесса (бракосочетающей Бога и дьявола), книги Алисы Бейли, 9 Глава Откровения Иоанна Богослова, и, конечно, «Битлз» - в общем, весь кошерный набор ортодоксального хиппи.
Похоже, ведьмино зелье в голове Мэнсона действительно выварилось в строгое учение, «Семья» во всяком случае поняла его совершенно серьёзно. Итак, время близко! Вот-вот начнется последняя эсхатологическая расовая война чёрных и белых. Война, в которой белые, ставшие слишком слабыми, изнеженными и женоподобными, потерпят поражение. Но, поскольку, к созиданию чёрные не способны, уничтожив белых, они неизбежно придут к анархии. Вот здесь то и откроется мессианская роль Мэнсона и его «Семьи». Скрывшись на время в расщелины пустыни Мохаве («кладезь бездны»), они выйдут на поверхность тогда, когда чёрные окончательно отчаются навести порядок, и сами, с радостью отдадут власть в руки Чарли. Поскольку «единственная задача чернокожих — служить белому человеку», - так говорил Чарли.
Итак, Чарли понял, что он мессия. Почти как Христос. (Man”s-Son - Сын Человечий!). Или как Гитлер. Чарли так, кажется, до конца и не решил для себя этот вопрос. Порой он ощущал себя Христом. Он говорил (в духе церкви Процесса) что Бог и дьявол – одно. Он верил, что Гитлер был продвинутым парнем, который «подравнял карму евреям», но те так и не оценили его усилий. Тем не менее, «у этого парня были наготове прекрасные ответы на все возможные вопросы», и этими ответами не стоило разбрасываться.
В тюрьме Чарли вырезал свастику у себя на лбу и стал членом Арийского братства, но для типичных неонаци был всё же слишком левым и сумасшедшим. Ему больше подходило учение гуру хипстеров Алисы Бэйли, изобретательницы термина Нью-Эйдж, весьма популярной на Хейт-Эшбери: «Еврейская раса, которая любила различные способы обладания миром больше, чем она любила служение Свету, присоединилась к мятежникам против Бога», писала Бейли: «Евреи никогда не знали истинного Света». И поскольку Чарли, как и Гитлер, и евреи, собирался стать мессией и править миром, еврейский вопрос, не мог, конечно, его не занимать.
Свое учение о евреях было и у Малькольма Икса, одного из лидеров «Нации ислама», которым вдохновлялись «Чёрные пантеры», и которого Чарли весьма уважал. Икс называл евреев «белыми дьяволами», считая их искусственной расой, выведенной злым учёным Якубом (очевидно, библейским Иаковым), путем селекции и геноцида. Изначально, все люди, согласно учению «Нации ислама», были чёрными. Но Якуб, последовательно скрещивая наиболее светлых и умерщвляя наиболее чёрных, вывел белого человека. Это и была «демоническая раса» евреев, от которой произошли и все прочие дьявольские белые народы.
Не могло быть сомнений и в том, что чёрных на войну с белыми подбивают именно евреи. Все эти студенческие лидеры Беркли, SDS (Студенты за демократическое общество), RYM (Революционное молодежное движение), «метеорологов», йиппи, руководители NAACP (Национальной ассоциации за развитие цветного населения), CORE (Конгресс расового равенства), SNCC (Студенческий координационный комитет ненасильственных действий) и вся их десантура, высаживавшаяся в 1961-64гг. на американском Юге поднимать черных на борьбу, все эти Джерри Рубины, Эбби Хоффманы, Полы Красснеры, не говоря уже о музыкальных продюссерах и шоубизе - все они были евреями (да разве не сам Джон Леннон говорил: шоу-бизнес - это просто продолжение еврейской религии?). Евреи, таким образом, были прямыми конкурентами Мэнсона.
Что думал Чарли о евреях в этой связи - доподлинно неизвестно. Но реконструировать кажется несложным. Хотя евреи и сделали чёрных своим тараном для сноса белой цивилизации, чёрные в глубине души ненавидят их. К тому же евреи слишком заносчивы и высокомерны (и вновь испортили себе карму, осудив Гитлера). Потому, расправившись с белыми, чёрные наверняка оборотятся на своих еврейских вождей и перебьют их. Вот тогда-то, выйдя из «кладезя бездны» пустыни Мохаве, и явится семья Чарли-Сына Человечьего-Мэнсона, размножившаяся до библейского числа в 144 тысяч человек (вот для чего нужны девушки!) и чёрные сами отдадут им власть…
Самым последним и драгоценным камнем картины мира Чарли стали Битлз, в которых Чарли опознал четырех всадников Апокалипсиса… Точнее - четырёх ангелов-губителей, звук труб которых в восьмой главе Откровения провозглашал начало апокалиптических бедствий… Теперь же приходило время Девятой главы, время «Революции номер 9», время трубить пятому ангелу. То есть ему, Чарли. Тому, в руках кого ключ от «кладезя бездны», наступает время вступить в игру.
Финальным аккордом этого фантастическо-мистического трипа стал «Белый альбом» Битлз, адресованный лично Чарли. А главным посланием альбома стала песня Маккарти Helter Skelter, самая грубая и анархистская, насколько это возможно, песня Битлз. «У меня волдыри на пальцах!» - истошно кричал Ринго в самом ее конце. И Чарли понимал, что время пришло: давай, Чарли, действуй, настала пора крови потечь с твоих рук… Несколько громких убийств, приписаных «Чёрным пантерам», вызовут бурю, хаос расовой войны Хелтер Скелтер … И Чарли встал, и сказал своим девочкам: девочки, пора!...
И когда мы сводим все эти удивительные картины реальности Америки-1969 вместе, мы понимаем, что Чарли просто не мог не покорить сердца молодых контркультурщиков всего мира: феноменальный герой, идеальный сумасшедший, настоящий пророк, в силах которого было остановить поток и создать эпоху…
Следователь Винсент Бульози, составивший подробнейший и интереснейший мемуар дела Мэнсона, как-то, уже после окончания процесса, спросил Мэнсона: когда же по-твоему чёрные возьмут верх?
– Может, я и помешал им – помолчав, сказал Чарли.
- Ты хочешь сказать, что наш процесс предупредил белых и они теперь начеку?
– Так, - кивнул Чарли…
Есть, впрочем, и альтернативное мнение. Хитроумный и коварный Бульози сделал из мухи слона, раздув наркоманский гон Мэнсона, которым тот развлекал вечерами свою компанию, до мессианского культа, превратив «Семью» в секту, чтобы засадить Чарли, который лично в убийствах не участвовал, и против которого улик, таким образом, не было. Сами же убийства имели чисто криминальный характер, совершаясь под грузом обстоятельств, обрушившихся на семью (ссора с «Чёрными пантерами», Бобби Босолей, попавший за решетку итд.). Последняя версия изложена со слов самого Мэнсона в книге Нуэля Эммонса «Чарльз Мэнсон. Подлинная история жизни, рассказанная им самим».
Может это и правда так, но, кажется, между двумя версиями, Бульози (заработавшего миллионы на своей книге) и Эммонса, нет столь уж непроходимой стены: расстояние – не больше дозы кислоты, как от «лета любви» 1967-го до «лета хаоса» 1969-го. Просто, через полтора десятка лет тюрьмы сознание Чарли вполне очистилось для того, чтобы изложить все события сумасшедшего лета с позиций строго рациональных.
Таким Мэнсон всегда и был – пустой резонер, или, вернее, точный резонатор, зеркало эпохи. Чарли вообще кажется человеком пустым настолько (своих мыслей у него вообще кажется не было), что и не мог быть ничем иным, как только отражателем: собеседника, времени, эпохи, идеи. Из таких как правило и являются лучшие медиумы и поэты. Мэнсон и сам постоянно говорил о себе: посмотрите на меня, я - никто, я лишь ваше отражение, я – это и есть вы. Но пусть Мэнсон лишь резонёр (резонатор). Эпоху-то свою он всё-таки поймал за хвост. И похоже ключ от «кладезя бездны» Хелтер Скелтера всё это время хранил при себе. И когда 19 ноября 2017 года, на 84 году жизни Чарли умер в больнице, бездна разверзлась вновь. Буквально через три с небольшим года всё вернулось: движение БЛМ, «Чёрные пантеры», «Нация ислама», cancel culture (культура отмены), хаос на улицах, хаос в головах, кладезь бездны отверзся, и – снова запахло серой…
«Хелтер Скелтер - это путаница. Все вы здорово запутались и скоро путаницы вокруг вас станет ещё больше… Заговор? Разве это заговор - когда музыка говорит молодёжи восстать против истеблишмента, потому что люди истеблишмента разрушают все вокруг и делают это все быстрее и быстрее. Какой же это заговор? … Это не мой заговор. Это не моя музыка. Я слышу всё, что она несет. Она говорит «восстаньте», она говорит «убивайте». Зачем винить меня? Я не писал этой музыки», - так говорил Чарли.
«Умереть должны те, кто учил нас убивать», говорят девочки Чарли пред убийством Шерон Тейт и её друзей в фильме Тарантино, переигрывающего сюжет эпохи в духе постмодернистской игры, творящей из истории балаган…
Зеркало эпохи, зеркало революции, - самое точное, самое чистое, самое откровенное в своей обнажённой, жестокой истине - вот что такое Мэнсон. Можно ли желать большего? Впрочем, если хотите образ еще более краткий и выразительный, достаньте с полки фильм «Симеон Столпник» Луиса Бунюэля и пересмотрите его последнюю сцену.
