Княжество Лихтенштейн потребовало от Чехии возврата конфискованных в 1945 году владений своей правящей династии.
Факт того, что страна, которую даже на карте Европы можно принять за соринку, претендует на земли, по площади в десять раз превышающие её нынешнюю территорию, интересен, прежде всего, в контексте ползучего пересмотра ялтинско-потсдамской системы, к которому причастна сама нынешняя Чехия. Отметим, что без советского покровительства чехословакам подобная «национализация», да ещё под предлогом сотрудничества князя Франца Иосифа II с немецкими нацистами, едва ли сошла бы с рук. Тем более, что уж кому-кому, а не Чехословакии, производившей громадные объёмы техники для вермахта, было обвинять кого-то в сотрудничестве с гитлеровцами. Но сегодня, когда СССР нет и в помине, всплывают старые обиды и долги. Тем более, что чехи, говорящие о послевоенной «советской оккупации» и сносящие памятники нашим солдатам-освободителям – от рядовых до маршалов, сами напрашиваются на восстановление «довоенных» порядков и реституцию всей национализированной собственности.
Но за этим инцидентом стоит и куда более масштабная проблема.
Европа традиционно считается наименее острым из всех потенциальных очагов возникновения международной напряжённости. Но это иллюзия. Территориальные претензии здесь есть у всех и ко всем, но их, в отличие от Средней Азии, Ближнего Востока, Африки или Латинской Америки, после двух мировых войн не принято вспоминать, озвучивать и уж тем более — использовать в качестве casus belli. Единая европейская семья на вид живёт в полном покое и гармонии, но есть масса нюансов. Эльзас и Лотарингия, до сих пор украдкой говорящие по-немецки, принадлежат Франции. Ирландия осталась в Европе, чего нельзя сказать о её соседке, проголосовавшей за брекзит. Данциг, именуемый ныне Гданьском, является ключевым городом Восточной Пруссии, которую после войны отдали Польше, не имевшей на эту местность никаких исторических прав. Из ныне чешских Судет в 1945 году вышвырнули немцев, живших здесь долгие столетия. Огромные земли в Румынии, Словакии и Украины до сих пор населены мадьярами — земли были отняты у Венгрии ещё Трианонским миром и вторично — после разгрома Третьего рейха. Греки ещё с 1453 года грезят Фракией. На Корсике, родине Наполеона, являющейся частью Франции, больше половины населения говорит на корсиканском диалекте итальянского языка. Не стоит даже вспоминать о Балканах, этой пороховой бочке взаимных претензий и обид, готовой «рвануть» в любой момент.
В данном контексте лишним будет напоминание о бесконечных территориальных спорах на постсоветском пространстве, равно как и о самом факте существования этого пространства, являющегося самым масштабным актом отчуждения территорий в ХХ веке. Так что иск, поданный крохотным государством в ЕСПЧ, открывает огромные перспективы для ссор и стычек.
Вне зависимости от исхода этого конкретного иска, процесс, говоря словами Горбачёва, пошёл. Он будет идти медленно и неуверенно, но рано или поздно может привести к возвращению Европы к своему истинному облику. По сей день пристальный взгляд не найдёт никаких французов, итальянцев и немцев — вместо них внимательный глаз увидит окситанца, бретонца, саксонца, баварца, ломбардийца и калабрийца. Каждая из этих сущностей может дремать сколь угодно глубоко, но бешеный нрав полутора тысяч лет непрерывной европейской междоусобицы не скрыть гримом 75 лет ялтинского или даже 100 лет версальского статус-кво. Чисто феодальный, средневековый и при этом совершенно легитимный иск Лихтенштейна — звоночек пробуждения большой европейской заварушки, рискующей превратиться в холодную или горячую войну сотен мелких княжеств, герцогств, земель и вольных городов размером с одеяло.
Когда-то гарантом стабильности ялтинско-потсдамской системы международных отношений были сверхдержавы, между которыми оказалась поделена Европа. После Беловежских соглашений на горло Европе, этой старой синьоре, легла железная рука Вашингтона, жёстко подавлявшая любые намёки на самостоятельное принятие внешнеполитических решений. Сейчас хватка крючковатых пальцев Дяди Сэма ослабла, и то тут, то там растут сепаратистские, реваншистские и милитаристские настроения. Для того, чтобы они не переросли в очередную глобальную проблему, нужно на корню пресекать ребячество древних регионов, областей и краёв. Пресечение изнутри невозможно — брюссельские говоруны, грезящие «Европой регионов», неспособны проявлять в данном отношении решительность и жёсткость, а Германия, претендующая на роль локального гегемона, сама настолько увязла в территориальных спорах и каких-то областных конфликтах, сама настолько потенциально раздираема сепаратистами, что не имеет никакой легитимности в роли судьи.
Европе нужен новый большой начальник, способный в нужный момент рявкнуть и прекратить местечковые «игры престолов». Кто это будет? Америка постепенно уходит на пенсию. Китай слишком далеко и ему, кажется, нет дела до того, что не приносит немедленной прибыли. Турция, этот новый «здоровый человек Европы», распространяет свои амбиции лишь на бывшую сферу влияния Высокой Порты. Быть может, пора ещё одному глобальному игроку, нависающему над Европой с востока, пойти по пути Лихтенштейна и вспомнить о наличии у себя не только внешних интересов, но и полного набора инструментов для претворения их в жизнь?
Илл. Кадр из сериал "Игра престолов"
