В культовом голливудском фильме "Назад в будущее-2" есть занятная деталь — главный герой попадает в 2015 год и видит, что начальником его корпорации будет японец. Уже в 1980-х заговорили об "азиатском прорыве", правда, только в рамках "японского чуда", что и было отражено в фантастической комедии. Считалось, что мир грядущего — это общество высоких технологий и умных роботов, украшенных лейблом made in Japan. Итак, 2015-й. Что мы видим? Да, Азия. Но отнюдь не Japan. Могли ли мы себе представить, что на первые позиции в мире вырвется Китай — древний, как сама человеческая цивилизация, да ещё и под красными коммунистическими знамёнами? В далёком XVIII столетии, когда европейцы с жадным интересом обратились к китайской культуре, бытовало философское мнение, что Китай существовал задолго до нас и будет процветать через тысячу лет после нас.
Именно тогда, в галантном веке, появился чудесный стиль "chinoiserie", буквально — "китайщина". Это, кстати, был прекрасный пример евразийства в действии. Китай — это прежде всего фарфор — любимая игрушка тогдашних королей, поэтому на волне повального увлечения тонкостенными чашечками возникло увлечение всем китайским: чайными домиками, цветастыми шёлковыми тканями, ширмами "с драконом", азиатскими зонтиками и веерами. Даже рукав дамского платья назывался "a-la pagode", так как ряды шёлка, лент и кружев напоминали ярусы пагод. Сделалось модным пить чай (чай = China), хотя только два народа за пределами Азии превратили чаепитие в процесс — русские и англичане. Все европейские монархи мечтали заполучить секрет изысканного фарфора, но китайцы свято хранили эту древнюю формулу, поэтому иностранцам пришлось изобрести свои варианты — саксонский, севрский и — русский виноградовский. Стоит помнить, что именно Россия стала первым европейским государством, которое посетили китайские послы. Случилось это во времена правления Анны Иоанновны. Как писал учёный путешественник Франческо Альгаротти: "Из всех народностей Европы одни лишь русские ведут сухопутную торговлю с Китаем, и только от одних русских китайцы принимают товары; они не требуют натурального серебра в обмен на свои безделушки; а товары, что они берут, суть меха: в них есть нужда в северной части китайской империи…"
Китай манил и привлекал — будучи открытым для созерцания и поверхностного изучения, он оставался тайной за семью печатями. Ещё один важный момент, отмеченный многими исследователями — китайская цивилизация перемалывает и поглощает все культуры, привносимые завоевателями. Тихо, молча, с каким-то вселенским спокойствием, ибо доподлинно известно: "Сядь на берегу реки, и вскоре увидишь, как мимо тебя по воде проплывет труп твоего врага". Вскоре — это через год или …через сто лет. Без разницы. Они неприхотливы, трудолюбивы, спаяны. На сегодня — один из мировых гегемонов. В американских боевиках китайцев любят изображать в виде злобных мафиози и торговцев опиумом, ибо Америке никакой гегемонизм (помимо собственного) не нравится — тамошние политологи и социологи всё чаще говорят о China threat — китайской угрозе, что сильно смахивает на утверждение комичного интеллигента-почвенника из романа Войновича. Помните? Сим Симыч Карнавалов мрачно предрекает: "Всё будет захвачено китайцами". Разве что ныне эту глупость вещают вовсе не "лапотные почвенники", а "просвещённые западники".
Людям старшего поколения памятны плакаты "Русский с китайцем — братья навек!", фотографии солнечно улыбающегося Мао, протягивающего руку товарищу Сталину, а также яркие китайские зонтики на советских пляжах. А потом — трагический разрыв и многолетняя ненависть. В годы моего детства китайцев было принято рисовать уже врагами и захватчиками, стоящими в одном ряду с "разнузданной американской военщиной", "израильскими агрессорами" и прочими "западногерманскими реваншистами". Китайско-вьетнамский конфликт 1979 года — война двух социалистических стран (что само по себе казалось нелепым). Недаром эту войну в шутку называют "Первая Социалистическая" по аналогии с Первой Империалистической.
СССР поддерживал, разумеется, Вьетнам, а в советской прессе мелькали сообщения о немыслимых зверствах китайцев. Вместе с тем, в обществе рос интерес к китайским оздоровительным практикам вроде иглоукалывания и точечного массажа, а в 1980-х годах сделалось модным сверяться с восточным гороскопом, распространённым именно в Поднебесной. Немного позже возник интерес к учению Фэн-Шуй — о правильном устроении личного пространства. Что ж, война и мир всегда причудливо сосуществуют.
Но время шло, менялись и политические резоны. Китайский опыт интересен ещё и тем, что он показывает, как могла бы развиваться наша страна, если бы не стала так уж поспешно (да ещё — с пальбой по "Белому дому"), расставаться со своим социалистическим прошлым. Там уживается всё: и частный сектор, и коммунистическая идеология, а кроме того — разные виды религий, учений, смыслов. Китай умудряется не порывать с древними традициями, оставаясь во многом экзотической страной, но при этом — развивать самые передовые технологии и завоёвывать всё новые рынки сбыта…
