Иван Крестьянский Сын – это интереснейший «персонаж», одна из ипостасей сказочного Ивана, которая выражает некие метасоциальные реалии. Он служит царю, убивает змеев («чудо-юд») и женится на царской дочери. То есть, сам обретает царское достоинство, становится Царём. В этом указание на особую миссию «третьей касты» и «третьего сына» – «и последние станут первыми». (Миссия Третьей касты»)
Иван побеждает чудо-юд, которые вторгаются из Нави («Вторжение теней»), перебираясь через огненную навью реку Смородину. Это образ Змея, Демиурга, «Робота». Этот Змей обитает на самой границе между нашим миром и миром теней, «тонких форм», но он же, в известном смысле и является этой границей, как и периферией нашего мира. Змей, обвивающий, опоясывающий мир, Мидгард - Ермунганд, Голем, космический Робот. («Неообщинная революция»)
И, кстати, Иванов подвиг очень похож на подвиг Геракла, сразившего Лернейскую гидру, охранявшую вход в Аид. («Мировая Гидра») И проблемы с отрастающими головами – здесь те же самые. Но образ ещё более полон – Иван перебирается через огненную реку Смородину, проникает в Аид-Навь, узнает коварные замыслы матери-змеихи и её снох. Это позволяет ему убить родню Змея, полностью уничтожить весь змеиный род. Тут налицо ориентация на полную и тотальную Победу над Змеем.
При этом, Иван идёт на некую «военно-революционную» хитрость. Он, с друзьями, похищает царскую дочь – с тем, чтобы вернуть самому Царю его чудесного коня. А дочь возвращается без проблем. Возможно, тут аллюзия - для возвращения Царю атрибутов его утерянного могущества нужно что-то царское и «похитить» - выступить в роли революционного вождя («заместителя царя»), возвращающего ему трон – как кузнец Кава-Кова иранской традиции (в этом, конечно, некая опасность и соблазн). Или вот такое прочтение – стать революционером против революции (узурпации).
Очевидно, что некогда в древности такая консервативная революция имела место. Победа Ивана, Ковы, Геракла - над Гидрой и змеепсом Кербером («Калин царь Собака»). Это указание и на будущее, и на прошлое. Судя по всему, век героев Гесиода, эта величественная синкопа инволюции, как раз и начался после древней, победоносной Революции. Тогда был возрожден (насколько это возможно) Золотой Век, возродилась Гиперборея – как «индоевропейская» Ариана, страна ариев-героев («ар»-«яр»-«ер»).
Очень и очень интересный персонаж знаменитой сказки Петра Ершова «Конёк-Горбунок». Сам он ничего не придумал, но изложил услышанное от народных рассказчиков, лишь немного добавив от себя. То есть, всё это уходит в глубины русской сказочной традиции, которая донесла до нас древнейшие мифы. («Гесиод: «странная» традиция»)
Чудо-Юдо – это Морской царь, поклонение которому, зафиксировано в самых разных регионов. Существовало оно и в торгашеской, протокапиталистической Венеции. Именно Венеция заложила основы торгового строя, в центре которого магия Капитала, а здесь очень силён вампирический аспект. («История заговоров»; «Магия Капитала»)
Д. Зеленцов сообщает: «С древних времён Венеция считалась одним из главных магических центров Европы. По легендам, город в Лагуне основали потомки римских патрициев, бежавших из Вечного города от нашествия варваров. Известно, что патриции считали себя потомками богов и героев и среди аристократических семейств Империи процветали особые приватные магические культы, в основе которых лежали идеи о возможности обретения определённого рода бессмертия. Другим, фактически центральным для Лагуны культом, был культ морского дракона. По легендам, в языческие времена ему приносились многочисленные человеческие жертвы. Впрочем, по слухам, даже после принятия христианства эта практика не прекратилась, но была лишь закамуфлирована под официальные казни преступников, которых топили в Канале Сирот. Однако, как утверждает Бурр, в действительности они отправлялись на съедение морскому чудовищу. При этом культ дракона был тесно связан с вампирическим культом бессмертных (Чёрных Властелинов Лагуны), которые заключили с ним своего рода соглашение. И отнюдь не даром в XV веке организация, чья магико-герметиечская практика будет нацелена на достижение бессмертия, будет именоваться Орденом Дракона, а его основатель, Император Сигизмунд Люксембург сам будет из рода змеедевы… помимо прочего, Иосафат Барбаро предпринял даже археологические раскопки, официально связанные с поисками сокровищ в аланских царских курганах… Что же искал прославленный венецианец? По свидетельствам современных краеведов экспедиции Барбаро (а их было две) происходили в районе Кобяковского городища и прилегающей к нему балке, которые известны своими многочисленными пещерами, не до конца исследованными даже сегодня... Помните знаменитую песню о Степане Разине? «Мощным взмахом поднимает // Он красавицу княжну // И за борт её бросает// В набежавшую волну». Только ли отражением казачьей гордости был этот жест? А может за ним скрывалось нечто большее? Нечто, что было прекрасно известно венецианскому аристократу XV века… Нечто, незримо объединявшие Адриатическое побережье и бассейн Дона». («Венецианская магическая аристократия и донской дракон»)
Безусловно, Стенька приносил жертву Чуду-Юду (Морскому Царю). Это, вообще, весьма инфернальный персонаж. Есть народное сказание, согласно которому сей кровавый атаман находится в заточении в Змеиной пещере у Волги. Там его, прикованного к стене, терзает летучий змей. И там же обитают дивьи люди – «чудь белоглазая» - змеев «народ» Чудо Юда, заключенный под землю. («Сокровенное царство: плененные зверолюди») Да ведь и Барбаро что-то шарил под землей, в пещерах (не «чудь» ли искал?).
Любопытен вот какой момент. Стенька был связан с новгородской линией, о чем недавно восторженно написал А. Широпаев, некогда как раз и увлекавшийся культом Змея-Ящера (всего того же Чудо-Юда). Всё пошло от ушкуйников – разбойных людишек, которые разоряли и русские города (летописец пишет об одном из походов: «многих христиан в полон поведоша с женами и с детьми». «Известно, – пишет Е.П. Савельев, – что Разин, отвергавший форму церковного брака, велел венчать молодых вокруг ракиты или вербы. Не удивительно, что Разин, как человек грамотный, читал и хорошо знал древние новгородские языческие предания. Это подтверждается и тем, что Разин часто выражался языком былин, подражая Ваське Буслаеву, новгородскому удальцу». Немудрено, что знаменитый казачий вождь заслужил у московских церковников репутацию «колдуна» (после ареста Разина держали в соборном притворе на «освященной» цепи)». (И совершенно обосновано считали и держали эту дивью чудь).
Новгородская же торгово-аристократическая республика подобна Венецианской. И сама Новгородская земля подверглась мощному влиянию западных (поморско-полабских) славян, у которых был очень силён кельтский атлантический элемент. Там, в Новгороде нарастал «венецианский» капитализм, но к счастью русские Цари задавили Гидру в зародыше. Но два центра русскости, «скифский» и «кельтский» продолжили существовать.
Морской царь изображён как П. Ершовым в знаменитой сказке про Конька-Горбунка – как Рыба-кит. На его спине находится некая страна- остров, лежащая поперёк Океана. И это стразу заставляет вспомнить Атлантиду. Характерно, что Кита называют Чудо-Юдом. Ведь оно – это образ Мирового Змея, Ермунганда. Кит, безусловно, является Морским Царём, которого в народных сказаниях также называют Чудо-Юдом, а иногда заменяют чертом. Этот глубинный царь, некая пародия на царя земного и на небесного Перуна-громовержца – он бьёт молниями. Громовержец сражается со Змеем, но сам Змей может приобретать образ Громовержца. Такова логика Великой Пародии – низшее, инфернальное стремится выдать себя за высшее, сакральное. (Так, демоны являются в образе ангелов света, да и антихрист сядет в храме Божьем как Бог.)
Всё это выводит нас на тему элит, их перерождения – из стражей людей в людоедов. («Перерождение «стражей») «Сказание о Славене и Русе» сообщает: «Болший сын оного князя Словена Волхов бесоугодный и чародей лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищренми и мечты творя и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодела, и залегаше в той реце Волхове водный путь и непокланяющихся ему овых пожираше, овых изверзая потопляше; сего же ради люди, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицаху и Грома его, или Перуна, нарекоша».
Перед нами рептильное чудо-юдо, находящееся в воде и пожирающее людей.Здесь всё, в высшей степени, архетипично и показательно — князь-змей, маг-оборотень, который преодолевает свою человеческую природу и жесточайшим образом подавляет людей, даже пожирает их – как упырь. И он же почитается как божество. Как видим, Волх выдает себя за бога Грозы, сражающегося со Змеем. Вот так – драконоборец становится Драконом, Дракон выдаёт себя за Драконоборца.
В «Материалах для сравнительных слов», которые выпущены под редакцией А. С. Хомякова, «чудо-юдо» - название древнего змея, происходит оно именно от «чуда», которое означало одновременно и великана. Всё один к одному - вспомним эллинских гигантов или библейских анаким (ещё и с Аникой-воином можно сравнить – см. «Русский» Аника-воин и библейский Анаким»).
Великанского роста была и «белоглазая чудь», ушедшая под землю, а, точнее, попавшая в плен к Царю Мира.
