«Если ж
с часами плохо,
мала
календарная мера,
мы говорим –
«эпоха»,
мы говорим –
«эра».
Владимир Маяковский.
Можно ли соединить в пределах одной картины ужас и восторг, схематичность и — одухотворение, расставание с прошлым и - встречу с будущим? Да, если это «Новая планета» Константина Юона, действие которой происходит «в далёкой-далёкой галактике», как сказали бы авторы саги о звёздных войнах. Это не Земля, но какой-то, быть может очень древний фантастический мир, где в иссиня-чёрном небе нависают загадочные объекты и вот — красная планета, стремительно приближающаяся к гуманоидам — чужая, накалённая и весело-страшная. В русском языке «страх» и «страсть» невероятно близки; и оба чувства окрашены кровью. Впрочем, сама «окрашенность» содержит явную отсылку именно к красному цвету. Красный — красивый, прекрасный. Новая планета — опасна и превосходна.
Динамика, смерть и ярость — маленькие человечки не знают, как им поступить. Одни — приветствуют алое чудо, простирая к нему руки; другие — бегут прочь, не ведая, что скрыться-то больше некуда. Иные - умерли, не в силах совладать с горячим дыханием новизны. От этой маленькой — всего 71 х 100! - эскизной сиюминутности веет живым и страстным дыханием времени. 1920-1921 годы — столетняя давность, которую не хочется именовать «стариной» - в ней больше движения, чем в нашем XXI столетии.
Константин Юон — не фантаст и даже не фантазёр. Крепкий рисовальщик, благонравный живописец. В тот год он разрабатывал театральный занавес для Большого Театра. По сути, «Новая планета» - это неудачная случайность, взрыв эмоций или же — погоня за модой на супрематизм. Ясно одно - порыв Юона сочли чрезмерно пугающим, броским для классической сцены. Тогда художник создал небольшую станковую композицию на базе своего замысла. Не пропадать же такой мощной теме!
«Новая планета» не похожа на остальные вещи Юона. Больше того — он сам ничем не напоминает «силу гнева — пламя страсти», которые умудрился изобразить. Константин Фёдорович Юон — мэтр пейзажа, теоретик изящных искусств, поклонник уюта. Чудеснейше одарённый бюргер — в этом определении вовсе нет ожидаемой насмешки. Юон - Juon происходил из германо-швейцарского семейства, а в немецком языке der Bürger - это житель города, гражданин.
Отец — клерк страховой компании, маменька — домохозяйка и музыкант-любитель. В таких условиях возможны два противоположных варианта: либо родитель «душит» способности, призывая чадо к офисному труду, либо — идёт на риск и всячески развивает богоданные качества ребёнка. Юоны рассудили верно, дозволив своим детям постигать мир при помощи капризных, но честных муз — Константин учился в Московском училище живописи ваяния и зодчества, а его брат Павел — в Консерватории.
Творческий путь Юона не был жестоко-тернистым или каким-то изощрённым — его произведения удачно вписывались в эстетику образованной публики, но при том не являлись «пощёчиной общественному вкусу». Тенистые рощи, деревенские просторы и панорамы Троице-Сергиевой лавры — они нравились тогда, как нравятся и теперь. В них есть и реализм, и толика парижского импрессионизма, и воздух, и простор. Базовая идея — любовь к России и её народу. Когда грянула Революция, мастер принял её с интересом, хотя и без того бравурного ликования, который приписывался Юону впоследствии. Русский интеллигент, он продолжал служить Родине — в любом её проявлении, сделался членом Ассоциации художников революционной России (АХРРа), включился в трудовые будни, нашёл себе применение.
«Новая планета» - самоощущение автора. Тут — его лихорадочные мысли, спутанное и — неоднозначное отношение к переменам. Юон был не стар, но и не юн. За плечами — опыт и успех. А тут — красный шар, пылающий, как сто тысяч солнц. Композиционно это слегка напоминает плакат Эль Лисицкого «Клином красным бей белых» и вообще отсылает к линиям авангарда. Люди тут — кипящая масса, тогда как планета — ведущий персонаж действа.
По теории Василия Кандинского шарообразная форма — это идеальный формат, без лишних черт, изъянов, частностей. Ничто не отвлекает нас от созерцания круглого предмета — он обворожителен. Красный цвет, выбранный Юоном, обладает энергетикой младости. У красного — много оттенков: есть зрело-красный, имперский, бархатный, а есть — звонкий и свежий, как звуки утренней побудки. Если бы художник выбрал «не тот» красный, «Новая планета» получилась бы утомляюще-тяжеловесной. Юон слыл рафинированным колористом — часто в его картинах нюансы играют куда как большую роль, чем фабула.
Меж тем, красная-прекрасная планета — не просто супрематический выверт. Нечто, из глубин космоса? Оно узнаваемо — это большевизм, Советская Россия, новорождённая цивилизация. Владимир Маяковский выдавал сходные настроения: «Комета с хвостом — «вся власть Советам» — несётся над старым и новым светом. / Буржуй, не удержишь! Напрасно не тужься! Беги от красной кометы в ужасе. / И скоро весь мир пойдёт, конечно, за красной звездой пятиконечной».
Увлекательная подробность: до «Аэлиты» Алексея Толстого, написанной в 1923 году, Марс ассоциировался с фантазиями коммунистического толка. Ныне забытый, а когда-то весьма востребованный писатель Александр Богданов ещё в 1908 году выпустил роман «Красная звезда», где допускалась мысль о марсианском обществе, давно живущем при коммунизме. Сюжет — прост. Science fiction «ближнего прицела». Революционер Леонид получает приглашение марсианина Мэнни и летит знакомиться с достижениями высокоразвитой культуры.
Правда, сейчас описания и диалоги кажутся до смешного наивными, зато для обывателей 1900-1920-х смелые книжки Богданова казались чем-то запредельным и на грани фола: «Первое, что меня поразило в природе Марса и с чем мне всего труднее было освоиться, - это красный цвет растений. - Это цвет нашего социалистического знамени, - сказал я. - Должен же я освоиться с вашей социалистической природой. - Если так, то надо признать, что и в земной флоре есть социализм, но в скрытом виде, - заметил Мэнни. - Листья земных растений имеют и красный оттенок - он только замаскирован гораздо более сильным зелёным. Достаточно надеть очки из стекол, вполне поглощающих зелёные лучи и пропускающих красные, чтобы ваши леса и поля стали красными, как у нас».
Ещё одна пикантная деталь — произведения неблагонадёжного (мягко говоря!) интеллигента Богданова, скрывавшегося на тот момент в эмиграции на Капри, печатали в Санкт-Петербургском «Товариществе художников печати». Не так уж свирепа оказывалась царская цензура, а ведь Богданов не был серенькой мышкой в стане возмутителей спокойствия — ряд исследователей говорят о нём, как о наиболее сильном сопернике Владимира Ленина.
Многогранный Богданов — а он являлся не только фантастом, но и философом, и врачом — вернулся в Россию в 1913 году, по амнистии, связанной с 300-летием Дома Романовых; участвовал в Первой Мировой войне, а после Революции заделался одним из лидеров Пролеткульта. Только ли? Богданов основал Институт переливания крови и погиб, ставя опаснейший опыт - на самом себе. Красная планета — красная мечта — красная кровь. Александр Богданов — одного поколения с Константином Юоном, единого социокультурного поля. Но — разного наполнения. Вечно-мятежный, распыляющийся Богданов и — смирный, любящий комфорт Юон узрели главное — костёр эпохи.
«Новая планета» вызывает престранные споры: мол, Юон отобразил Апокалипсис русского мира. Слово «апокалипсис» по-гречески — это лишь «откровение», а не «гибель вселенской органики». Книга Откровения венчается пророчеством: после тяжкой борьбы грядёт победа Бога над нечистым. В обновлённом творении («новое небо и новая земля») Бог пребудет среди людей в Небесном Иерусалиме. Заканчивается книга Откровения словами «Ей, гряди, Господи Иисусе!». Для верующего Константина Юона, писавшего Троице-Сергиеву лавру и храмы Нижнего Новгорода, апокалиптическая тема не была пугающей; это рассматривалось в качестве испытания и — возрождения. Чем грезили большевики? Построением земного Парадиза, городов-садов и городов-солнц. Отрицая Бога, они содеяли очередное догматическое учение, поэтому «Новая планета» - это во многом религиозная картина. Понимал ли всё это Константин Юон? Вероятно, тонко чувствовал, впитывал, получал импульсы из Ноосферы. Почему-то высший разум избрал этого взвешенно мыслящего, умиротворённого мастера для выражения громокипящей сути. Бог весть.
А Юон прожил долгую, пристойную жизнь, скончавшись в разгар хрущёвской Оттепели и увенчанный всеми лаврами, на которые была щедра советская власть. Народный Художник, Лауреат Сталинской премии I степени, академик, он застал целую череду эпох и правителей. Его пейзажи и видовые картины служили и служат эталоном художественного мастерства, но по-настоящему притягивает и манит «Новая планета» - изумительно-бодрая и пугающая одновременно. О чём она? О том, что крах таит в себе ростки новоявленности.
