Когда иерархия нарушается

Меня часть ругают за то, что я не в состоянии проиллюстрировать поведение лидеров элитных группировок. Все объяснения, что они не любят публичности, интерпретировались, как то, что я ничего не знаю и всё придумываю. Я честно пытался объяснить, что я знаю, но вслух сказать не могу. Опять же, смысла в этом нет, поскольку проверить это невозможно. Ну реакция понятная… И вот в той ситуации я сделал вывод, что нужно просто перейти от глобальных элит к элитам профессиональным. И уже на простых примерах прояснить элитную психологию.

Проще всего для меня, конечно, разобрать поведение элитных групп в экономической науке. И начну я разбирать её с описания нынешней российской экономической элиты. Как и везде, есть мировая элита, разного рода Фридманы-Хайеки (нынешних я не очень знаю). Мы их можем увидеть (в отличие от «настоящей» элиты), поскольку они или уже получили премию им. Нобеля, или входят в «короткий» список на получение этой премии.

Это люди, которые имеют право на формирование правил игры. Вот эта тема — интересная, а вон та — маргинальная. Этот эксперт может быть приглашен на престижные конференции или включён в число авторов престижного журнала, а тот — ни за что. И их мнение никакому обсуждению уже не подлежит, разве что проявятся обстоятельства непреодолимой силы. Для примера: судя по темам, за которые дают сейчас пресловутые премии памяти Нобеля, нынешний экономический кризис не входит в число актуальных престижных тем в современной экономической науке.

Это, разумеется, создает определенные проблемы, поскольку кризис он вот, он на носу. Но внутренняя иерархия важнее, чем всякие там объективные обстоятельства, а премии дают за работы, сделанные довольно давно разными пожилыми дядьками, поэтому вопросы кризиса и не обсуждаются на «верхнем» научном уровне. К слову, тут важнее даже не иерархия, а институциональная структура научных элит, которая, как понятно, всегда страшно консервативна.

Чуть ниже по иерархии стоят экономические эксперты, которые имеют право обсуждать новые правила, но в «короткие» списки не входят. Либо по причине молодости, они просто не успели еще набрать своими властными группировками необходимый «вес» (получить достаточное количество кафедр, журналов и других полезных в науке институтов), либо слишком увлеклись побочной деятельностью (например, администрированием; так, Саммерс страшно был обижен, что Стиглицу премию дали, а ему нет; в то же время он был министром финансов и президентом Гарварда, ну и наворовал немеряно — и пойди определи, что лучше; впрочем, судя по всему, Саммерс хотел всего и одновременно), либо еще что. Но это, так сказать, второй эшелон.

Третий эшелон это как раз завкафедрами, редактора не самых престижных журналов, профессора и прочие разные персонажи, которым не положено обсуждать новые «правила игры» в мировой экономике, но которым разрешено трактовать те, которые уже приняты. Если сравнивать с иерархией ЦК КПСС, то это пропагандисты ЦК. То есть они уже в штате, но еще не вышли на верхний номенклатурный уровень.

И вот как раз этот уровень — тот, на котором есть единичные представители российской экономической науки. Именно единичные, индивидуально отобранные. Причем отобранные оттуда. Собственно, как это только и бывает. И подавляющее количество сотрудников всяких там ВШЭ или РЭШа к ним не относятся. Они еще одним этажом ниже.

Это нижняя часть властных группировок в экономической науке, которым разрешено с придыханием упоминать разные великие имена (и говорить о том, как им посчастливилось с ними поговорить в кулуарах конференций), но категорически запрещено интерпретировать «правила игры». Правда, можно их пересказывать своими словами и объяснять для наиболее тупых адептов. К ним, к слову, относятся разные экономические редактора разных либеральных СМИ. Еще раз повторю, не трактовать, а именно пересказывать объяснять. Это в советской иерархии — пропагандисты обкомов партии.

Ну а шлейф, разные мелкие преподаватели, аспиранты, и прочие персонажи, это, по советской модели — пропагандисты провинциальных райкомов партии. Им разрешено только с выражением читать вслух опубликованные в официальных органах (книгах «правильных» университетов, редакторских статьях «правильных» газет и так далее) мнения «великих». Вот меня на первом этапе знакомства с экономической общественностью поражало, что выпускники и младшие преподаватели РЭШ как только слышат какой-нибудь экономический термин, тут же с наслаждением вываливают целые главы из экономических учебников, посвященных этому термину. Вот они как раз из этой серии.

К ней же относятся профессиональные «клаки» разных либеральных СМИ в интернете. Именно эти люди пишут комментарии к моим выступлениям на «Эхо Москвы», в ютубе и так далее. Они просто тупо повторяют методички, в надежде на то, что их заметят и пустят чуть дальше по иерархической лестнице. Ну и денежек заплатят, само собой. Хотя большая их часть, как это и свойственно «шлейфу», никогда никуда дальше не пойдет. К слову, к этой группе относятся и разные «эксперты», которые тупо отвечают мне, что Бреттон-Вудская система не существует с начала 70-х годов. Они не виноваты: так просто написано в методичках, отступать от которых они не имеют право.

Но самое интересное происходит в тот момент, когда по каким-то причинам иерархия нарушается. Как это произошло со мной. Довольно долго я был маргинальной фигурой, которая делает вид (с точки зрения властных группировок в экономической науке), что имеет к этой самой науке отношение. Именно делает вид. Лидеры российского сегмента этих властных группировок разделились на две группы: одни объясняли, что меня нужно игнорировать и не допускать до того, чтобы общественное мнение меня узнало (в основном, это были журналисты), другие пытались меня высмеивать. Получалось и то, и другое всё хуже и хуже, но поскольку «сверху», то есть от реальных лидеров властных группировок, никаких указаний на мой счет не приходило (а они что, смотрят на какие-то там мелкие провинциальные разборки? Ха-ха!), то и происходило это всё достаточно вяло.

А вот в 2014 году ситуация изменилась… Возможно, тут сыграло роль мое выступление на Дартмутской конференции 4-5 ноября 2014 года, которое сыграло такую важную роль в судьбах Трампа! Но интересно то, что лидеры властных экономических группировок, которые всё-таки озаботились проблемами Бреттон-Вудской системы, начали искать тех, кто может сказать что-то осмысленное по этой теме. И вышел сборник (на английском языке), который на первом этапе не то, что купить, даже посмотреть в интернете было нельзя, его распространяли по закрытой подписке. Впрочем, сейчас его можно заказать и купить. Вышел, кстати, и русский вариант этой книги, рецензию на которую можно прочитать у нас.

Про русский сборник говорить не буду. Интерес вызывает исходный вариант. Судя по его качеству и формату (предисловие написала глава МВФ Кристин Лагард), в него собрали как раз тех людей, которые, по мнению экономической элиты способны сказать что-то новое и интересное на эту тему. То есть, в соответствии с приведённой выше классификацией, попали во вторую сверху группу. Которым разрешено обсуждать новые правила. В случае этого сборника — о реформировании Бреттон-Вудской системы. И, кстати, те из них, которые правильно впишутся в академическую среду и не помрут, лет через 15 свои премии получат.

И от России туда вошли три человека (если не считать Татьяну Валовую, которая вошла по должности, как руководитель исполкома регионального финансово-экономического объединения, ЕврАзЭС). А именно Сергей Гуриев, Руслан Гринберг и ваш покорный слуга. За что вошел Гуриев понятно — он много лет руководил РЭШ, одним из главных инструментов по выкачиванию мозгов из России. И по должности он как раз соответствовал описанному выше третьему уровню в экономических властных группировок, его переход во второй уровень никаких вопросов не вызывает. Руслан Гринберг представляет умирающую советскую экономическую школу (в которой был даже один лауреат премии, Канторович), ему уже за 70, он попал в этот список, что называется, «за заслуги».

А вот я… Я не просто попал во второй уровень (с учетом того, что у меня как раз превалирует административный опыт), я попал в него минуя всю российскую иерархию, что вызвало у нее сильнейшие фрустрации… Но проблема в том, что, с учетом этой книги, мой рейтинг во властных группировках в мировой экономической науке, оказался чуть ли не самым высоким в России (ну, может еще есть пара человек, но тоже с административным «душком», Гуриев, как понятно, к России уже не относится). И это значит, что критиковать меня эти ребята уже не могут…Просто права не имеют.

В результате, ситуация очень сильно изменилась, официальная критика в мой адрес практически исчезла. Резко изменились мои личные отношения с лидерами экономических групп в России, они стали куда более лояльными. Ну, клака «Эха Москвы» не изменилась, но так она, скорее, журналистская, чем экономическая, к журналистам я никогда никакого отношения не имел. Изменились, кстати, отношения и с западными структурами, но там все очень сложно, так что эту тему я пока трогать не буду.

В любом случае, описанная история очень показательна: как властные группировки «строят» находящиеся на более нижних ступеньках свои собственные структуры. И как элиты, в случае необходимости, ищут новых персонажей, которые должны тем или иным способом спасать их (точнее, всей науки) репутацию и повышать капитализацию. Поскольку меня уже ввели в иерархию, то как только мы какую-нибудь экономическую модель легализуем, её немедленно введут в корпус либеральной экономической науки (независимо от её содержания). Ну и это, конечно, намёк мне: типа, зачем ругаться, мы же тебя признали. А на местных дураков внимания можешь не обращать, кто они такие! Если что, обращайся, мы их укоротим (последнее было сказано практически явно). Впрочем, укорачивать уже некого, все всё и так поняли.

Отмечу, что это совершенно не требует от меня изменения моих взглядов, наоборот, их нужно активно развивать. Но меня попросили сильно не злобствовать в адрес экономиксистов-монетаристов — впрочем, я в том месте особо никогда и не усердствовал. И, главное, нужно понимать, что этот пример связан не со мной, он лишь показывает типовое поведение элиты, когда ей реально нужно решать конкретные серьезные проблемы. В нашем случае — как экономическое сообщество, её элита, должна реагировать на проблемы экономического кризиса, с которыми, как понятно, есть серьезные трудности. И для того, чтобы анализировать поведение элит, нужно просто разобраться с типовыми моментами описанной выше истории.

Источник