Многие события блекнут на фоне их информационного освещения. Иногда это свидетельствует о скучности и ненужности самих событий, но порой показывает, насколько бешеными были извивания главенствующего дискурса вокруг произошедшего. Примером второго стал прошедший на прошлой неделе в Петербурге саммит "Россия — Африка". Как уже было сказано, сама встреча отошла на второй план, уступив место гаму информационного фастфуда. Но, как это обычно и бывает, запущенные слухи и интерпретации ничего не сказали о том, образ чего они пытались нарисовать, однако с головой выдали тех, кто их запускал. Вокруг саммита задолго до его начала сформировался нарратив, старательно продвигавшийся международной прессой. Он состоял в том, что Россию удалось-таки изолировать, ведь из приглашённых высоких гостей не приехал почти никто. Это было связано с тем, что многие из тех, кто в итоге всё же приехал, никак публично свой визит не анонсировали — по крайней мере, почему-то посмели не прислать пресс-релиз в редакцию The Washington Post. Нарратив с радостью подхватили наши (не наши) либералы (не либералы) — всем известная общественность, ранее заседавшая в ресторанах на Патриарших, а ныне вынужденная вскладчину снимать подвал с ереванскими тараканами, взялась картинно хохотать и театрально хихикать над тем, как Путина продинамили африканцы. Уже 24 июля стало понятно, что гостей будет много, поэтому концепция изменилась. Над разработкой пропагандистских сказов в центре их создания совсем не старались, поэтому второпях спустили новую методичку — на этот раз в обход больших газет, ведь не с руки приличным западным изданиям писать подобное. Новый расклад был такой: смотрите, Россия дружит с какими-то убогими африканцами, ведь "цивилизованный мир" её отверг. Конечно, можно лишний раз делано повозмущаться тем, какие же эти воины света на самом деле шовинисты, или в очередной раз удивиться тому, какие они мракобесы. Но разве это новость? Однако же эта публика ни слова не говорит без отмашки со стороны своих мозговых центров, находящихся где-то далеко на западе, а стало быть, такая трактовка событий, массово запущенная через десятки лидеров мнений, характеризует не событие, а автора трактовки. О том, что Запад ни во что не ставит отношения с Африкой, рассказал ещё саммит лидеров стран Африки в США в декабре прошлого года. К каким же выводам привело аналогичное мероприятие в России?
Итак, второй саммит "Россия — Африка" прошёл в Петербурге 27 и 28 июля. Второй — потому что был, как ни странно, и первый. Он был проведён в октябре 2019 года в Сочи. И если вспомнить, что именно писала большая пресса тогда, её нынешние художества не выглядят таким уж новшеством. Главной новостью по итогам прошлой встречи стало списание Россией долгов на 20 миллиардов долларов — долги, щедро раздававшиеся ещё Советским Союзом, возвращать не было ни возможности, ни необходимости, так что в обмен на некоторые приятные, но не слишком публичные вещи эти долги были списаны.
2019 год — как давно это было! Глобальную рецессию предрекали лишь отдельные паникёры, война в Донбассе была далеко на периферии даже российского информационного пространства, мировая пресса о ней и вовсе не слыхала, цены на энергоносители не били рекорды, а слово "ковид" казалось очередным изобретением молодёжного сленга. Тогда разворачивавшаяся уже много лет битва за влияние в Африке не виделась срочным делом и словно бы отдавалась на откуп естественному течению времени. В самом деле, тогда казалось, что развал неоколониальных сетей великих держав, этаких постимперий, является делом неизбежным, и вот-вот место французского, британского, а то и американского влияния займут китайские деньги и российские винтовки. Сейчас всё не так. Дело даже не в ковиде и не в глобальном кризисе — дело в том, что начало прошлого года привело ко всеобщей активизации борьбы за выживание. Стало ясно, что хаос — это надолго, если не навсегда, так что цепкие руки принялись собирать расползающиеся активы. Некоторые из этих активов, всё ещё достаточно активные для самостоятельной работы мысли, и поползли в Петербург. Некоторые из них в городе на Неве оказались уже не в первый раз за это лето — представители ЮАР, Сенегала, Замбии, Коморских Островов, Египта, Конго и Уганды уже имели шанс полюбить Петра творенье, когда в середине июня ездили представлять свой вариант усмирения украинского кризиса. Эти два визита объединяет один мотив: Африка как единое целое очень старается утвердить себя в качестве самостоятельной политической силы и прервать старую как мир традицию саммитов с внешними игроками как встреч в духе "ходоки у Ленина". К слову, президент ЮАР Рамафоса так и сказал: мы здесь не для того, чтобы что-то выпрашивать. Сказал — и немедленно попросил у Путина возобновить зерновую сделку, ведь в Африке дети голодают.
В этот раз российские власти тоже объявили о прощении долгов — подтверждение очевидного в такой момент обеспечивает огромный популистский эффект. Как всегда и бывает со встречами подобного уровня, о конкретных результатах деловых контактов, совершённых в стенах питерского Экспофорума, мы если и узнаем, то не сразу. Зато дипломатические последствия нарисовали крайне занятный пейзаж, особенно в свете разворачивавшихся синхронно событий.
В Нигере 26 июля произошёл государственный переворот. Предупредите, пожалуйста, свой внутренний голос, что эта франкофонная страна имеет название с ударением на последний слог — уж слишком много журналистов сейчас случайно или не очень произносит вместо названия западноафриканской страны афроамериканское ругательство с ударением на "и".
Переворот прошёл по самой прямолинейной и стереотипной схеме, что только можно себе представить: генерал армии и командир президентской гвардии пришёл к начальнику, объявил ему, что "караул устал", и взял того под арест. Мотивировано это всё было сомнительным качеством работы президента и его администрации. Генерал Чиани против президента Базума — такой сюжет мгновенно оброс кучей трактовок. Одни вспоминали, что Мохамед Базум — араб, а арабов в Нигере примерно полпроцента населения, причём они почти всегда считаются агентами иностранного влияния. Представители народа сонгаи, составляющие большинство в самом населённом районе страны, а также в силовых и деловых структурах Нигера, увидели в арабе и его зарубежных связях угрозу своей власти. Другие замечали, что новый фактический глава государства генерал Абдурахман Чиани пошёл ва-банк после того, как в результате армейских интриг стало ясно, что самого популярного военного страны собираются "уйти" в отставку.
Попытки трактовать происходящее с позиций "этот — профранцузский, а тот — прозанзибарский" наталкиваются на то, что в Нигере всё несколько сложнее. Да, действительно, президент-араб страшно злил сонгайские элиты, результатом чего стали попытки саботировать роль Базума в наркотрафике. Базум и связанные с ним люди за последние годы увеличили транзит конопли и кокаина: вещества шли через Нигер отовсюду и повсюду — Европу, Магриб и Персидский залив Нигер своими перекрёстками связывал с западноафриканскими фабриками и плантациями. Сонгаи мешали этому, задерживая партии и прерывая поставки, — об этом в прошлом году подробно писал Bloomberg, а в целом схему описывали в Reuters, ссылаясь на каких-то полуанонимных пиджаков из ООН. Вместе с этим сонгаи, занявшие за шестьдесят с небольшим лет независимости страны почти все хлебные посты, судя по некоторым историям 2010-х годов, намерены вместо транспортировки чужого товара поддерживать отечественного производителя. Помимо этого, свою роль играют и намного менее прибыльные статьи экспорта — золото и уран.
Нигер всю свою независимую историю служил урановым прииском для французов, чья хвалёная атомная энергетика целиком питается тяжёлым металлом из бывших колоний. Огромная провинция Агадес (52% территории страны) располагает крупнейшими в мире месторождениями урана, и французы, не будь дураками, занимаются его добычей с 1970-х. Иногда — напрямую, а иногда — через нехитрые схемы покупки большинства в "местных" добывающих компаниях. Нигер считается профранцузски настроенным именно из-за своей важности (ну и немного — из-за французской военной базы).
И вот в результате государственного переворота — необычайно нежного и деликатного по местным меркам — к власти приходит человек, который чуть ли не первым делом (буквально в первое воскресенье после переворота, 30 июля) запрещает вывоз урана и золота во Францию. Это шаг чисто политический (французы будут покупать, скажем, "чадский" уран так же охотно, как "эстонскую" нефть, а нигерцы не лишатся пятой части своего валютного дохода, что получалась ими с поставок урана), но явно декларирующий намерения. Эту декларацию можно трактовать как ответ на сделанные в тот же день два заявления. В первом некто Эммануэль Макрон пообещал, что Нигер поплатится за любое нарушение прав французских граждан (коих в 25-миллионной стране, по разным оценкам, от 4 до 6 тысяч), а во втором ЭКОВАС объявило стране блокаду, пообещав по прошествии недели "любые возможные меры", если Базума не восстановят в должности. Иными словами, "что этот Нигер себе позволяет?" ЭКОВАС — это Экономическое сообщество стран Западной Африки, и, как и положено любому экономическому сообществу, у него есть свои вооружённые силы. На применение этих самых сил намекает формулировка про "любые меры", но всерьёз воспринимать опасность военной интервенции вряд ли стоит. Во-первых, потому что само по себе ЭКОВАС — та ещё беззубая синекура, а во-вторых, из-за географии, которая, как известно, приговор. Огромные границы с Алжиром, уже пообещавшим вмешаться на стороне Нигера в случае намёков на военную интервенцию, и с Мали, которая почему-то не горит любовью к ЭКОВАС после отчисления из рядов этого сообщества, сводят на нет все попытки блокировать страну.
Граничащие с Нигером Мали, Буркина-Фасо и Ливия имеют ещё одну общую черту, способную охладить пыл франко-африканских ястребов, — в этих странах гастролируют популярные музыканты, чей концерт в Ростове в конце июня завершился внеочередным туром в Белоруссию. Вместе с этим Абдельмаджид Теббун, президент Алжира, обозначившего свою позицию, недавно — как раз в июне, на ПМЭФ, — отметился по-арабски экспрессивными речами, в которых президент Путин был назван "другом всего человечества", ну а всю неприязнь алжирских властей к французам отлично выразила реакция местного населения на приезд Макрона в прошлом августе — алжирцы устроили беспорядки и заглушили речь мсье президента криками "Убирайся". Речь приехавшего за контрактами на дешёвый газ и уехавшего ни с чем Макрона, кстати, была посвящена недопустимости колониальных амбиций в современном мире, причём назывались почему-то только амбиции России и Китая — вот такой он у нас юморист. Так что алжирская позиция в отношении блефа ЭКОВАС ясна.
Ясно и то, что антифранцузский блок оформляется всё чётче с каждым днём, с каждым новым заявлением новой нигерской власти и с каждой следующей декларацией её противников.
Велик соблазн сказать, что оформление подобного блока во что-то более осязаемое и есть цель российской игры на Чёрном континенте. Но антиколониализм, противодействие французскому влиянию или борьба с ресурсной эксплуатацией стран континента — стратегия, применимая лишь на короткой дистанции. Уже скоро Западная и Центральная Африка, не поспевающая со своим демографическим переходом за Восточной Азией и далеко отстающая от Европы и Америк, станет самым населённым регионом планеты. К тому моменту французские неоколониальные устремления и истерики американских газет по поводу российских "зверств" в Мали станут смутно вспоминаемым прошлым. Африка естественным образом исполнит свою нынешнюю мечту, став самостоятельной политической силой, — китайские инвестиции и российские предприятия будут оказывать на это не такое большое влияние, как принято считать. Этой Африке не нужны будут ни антиколониальные нарративы, ни обещания инвестиций, ни прощения долгов, ни поставки зерна. Но что же? Размышлять о том, как вести дела с Африкой завтрашнего дня, нужно уже сегодня.
