85-летие Владимир Федосеев отмечает во славе дирижера русского репертуара, национального достояния России, на вершине музыкального Олимпа. Ни с чем несравнимы интерпретации маэстро Глинки и Даргомыжского, Бородина и Рахманинова, редкая проникновенность, глубина и чувственность создают "волшебную" реальность и вызывают неизменный восторг. Публику, её не обмануть. Из века в век ценит величие, прекрасные мотивы, значительные мелодии, идет на музыку в старинном её понимании, в котором "красота мелодии и чувство, заключенное в ней, воспринимается как красота и чувство души". Почтение к классической старине — одна из существенных сторон Владимира Федосеева. Тогда как интерпретации Чайковского и Свиридова, в частности, "Метели" и "Лебединого озера", — отмечены печатью гениальности, являются своего рода визитной карточкой маэстро.
В 1997 году Владимир Федосеев возглавил Венский филармонический оркестр, "святая святых" симфонической музыки. Приглашение на год растянулось в семь лет. Случай поистине уникальный. Маэстро провел монументальный цикл "Все симфонические произведения Бетховена", завершение которого — исполнение "Торжественной мессы" стало грандиозным событием музыкальной жизни Европы.
Событие для меломана, любителя симфонической музыки — каждый концерт оркестра под управлением Владимира Федосеева. Есть даже такое понятие "магия Федосеева". Не раз сама оказывалась в поле его воздействия, вспоминая, конечно, легенды и о выступлениях виртуозов-скрипачей, и знаменитых теноров Италии. Но вот как-то особенно запомнила такой случай. Не далее, как в прошлом году, декабрьским вечером Большой симфонический оркестр под управлением Владимира Федосеева давал сюиту "Шехерезада" Римского-Корсакова. Напряжение в зале — словно перед кораблекрушением! словно громы и молнии носятся под потолком Концертного зала имени Чайковского… маэстро за дирижерским пультом, как на капитанском мостике, уверенно и непоколебимо продолжает вести оркестр, претерпевающий удары стихии… Сидящая рядом со мной девушка обливалась слезами, не в силах справиться с эмоциями, с чувствами, обрушивающейся волнами Красотой. И эта девушка — моя дочь.
…Специально ко дню рождения Владимира Федосеева в редакцию газеты "Завтра" поступил уникальный материал от его друга и коллеги Анатолия Беляева, рассказ о годах становления таланта и круге особенных людей — ленинградцев (справка: Анатолий Владимирович Беляев, Народный артист России, легендарный баянист, кто одним из первых начал выступать с сольными концертами, гастролировал в 59 странах мира, играл в Карнеги-Холле в Нью-Йорке и Альберт-холле в Лондоне, в зале ООН в Женеве, Дворце Шайо в Париже; в его программах произведения русских и западных классиков, оригинальные сочинения для баяна, запись 14 грампластинок и 10 дисков).
Кроме того, поклонница Владимира Федосеева, пожелавшая остаться Незнакомкой, сделала подборку откликов из ино-СМИ.
***
Ленинград
Конец августа 1948 года. Поднявшись по чёрной, полутёмной лестнице на третий этаж (парадная, как нередко в Ленинграде, была на ремонте), я ждал на тесной площадке у квартиры прихода Павла Ивановича Смирнова — педагога, у которого не один год осваивал баян. Он немного запаздывал к назначенному часу. Здесь же, рядом с баянным футляром у лестницы, стоял невысокий, худощавый парнишка, и тоже ждал Павла Ивановича. Сопровождал его, как мне показалось, довольно пожилой мужчина. "Федосеев, отец", — коротко проинформировал он меня. "Володя", — как-то неуверенно протянул парнишка руку. Он выглядел скромным, застенчивым, младше своих 16 лет. Так мы познакомились.
Оказалось, Володя тоже, как и я, пережил в Ленинграде самое тяжелое время блокады. А в 1943 году завод, где отец работал заведующим складских цехов, эвакуировали в город Муром. По "дороге жизни" их эшелон разбомбили, но Володина семья и отцовский баян остались целы. Отец Володи, такой же любитель баяна, как и мой отец, самостоятельно освоил ноты и пытался кое-чему научить сына. Мечтой его было дать образование, увидеть сына с баяном на сцене: "Ты обязан выполнить то, чего не смог сделать я", — строго наставлял он Володю.
Из эвакуации Федосеевы вернулись в Ленинград. Жили на Ржевке, это пригород Ленинграда. Я хорошо помню их скромный деревянный домик. Родители Володи — простые русские люди, отличающиеся строгостью и немногословием. Особенно отец. При нем всегда была объемистая связка ключей, он постоянно что-нибудь открывал или закрывал, сурово и с интересом поглядывая на нас. Мать большей частью строчила на швейной машинке, была всегда приветлива и гостеприимна. За толстыми стеклами очков — добрые усталые глаза. Я часто приезжал к Володе домой, мы были уже учащимися музыкального училища по классу баяна. Резвились, шутили, спорили, ходили, бывало, на танцверанду. Там были свои законы: незнакомый парень после танцев не имел права проводить понравившуюся ему девушку. Местные ребята поколачивали таких смельчаков. Но мне всё прощалось — я был другом Володи, а его все в округе уважали за то, что он играет на баяне. И это знала вся Ржевка.
Музыкальное училище имени Мусоргского
Павел Иванович Смирнов был нашим педагогом, а среди учащихся оказались люди значительно старше нас, прошедшие войну. Немало бывших фронтовиков сразу после окончания войны решили посвятить себя музыке. Трудно передать ту замечательную атмосферу, которая царила в училище тех лет. Фронтовики вносили в учебную жизнь серьезное отношение к делу, чуткость, заботу о младших. В воздухе витало ощущение какой-то особой порядочности и дисциплина. И нас, переживших блокаду, все это сделало как-то взрослее и ответственней.
Мы интенсивно занимались на баяне, в классе царил дух соревнования. Специальных баянных экзерсисов тогда не было, поэтому мы штудировали этюды Черни, Лешгорна, старались перещеголять друг друга в разборе небольших фортепианных этюдов к следующему уроку. Так получилось, что с Володей у нас сложился дуэт. Мы накапливали репертуар: обработки народных песен, классические миниатюры. Однажды нас пригласили выступить для музыкальной публики во Дворце искусств. Нас хорошо приняли, о дуэте узнали профессионалы-"народники".
Раньше была прекрасная традиция. Во многих кинотеатрах перед вечерними сеансами выступали профессиональные оркестры и ансамбли. Это был неплохой способ приобщить людей к хорошей музыке, пропагандировать классическое и народное искусство. Меня пригласили работать в кинотеатр "Сатурн" в небольшой народный ансамбль, состоящий из музыкантов Андреевского оркестра. Федосеев некоторое время играет в большом по составу оркестре Николая Свиридова в кинотеатре "Титан". Публика тепло принимает и его сольные выступления с оркестром. Бывает, нас приглашают на Ленинградское радио, в оркестр имени Андреева. Нередко доверяют в прямом эфире ответственные партии I–II баянов. Помню, в одном из произведений Чайковского целый эпизод состоял из виртуозных пассажей в сексту. Была всего одна предварительная репетиция, но всё прошло удачно. После передачи к нам подошла звукорежиссер: "Меня поразила синхронность вашего дуэта в пассажах. Казалось, что играет один человек. Но ведь это невозможно. Я даже заглянула через наше стекло в студию".
Обязательным предметом в училище было и дирижирование. Мы с Володей оказались в одном классе у Веры Николаевны Ильиной, очень симпатичной женщины, закончившей Ленинградскую консерваторию. Думаю, о дирижерском будущем у Володи тогда и мыслей не было, хотя способности к дирижированию проявились после первого же урока. Мы удивлялись, как он ловко расправляется с различными дирижерскими "сетками". Помню, как в коридоре училища после одного из уроков он с юмором демонстрировал друзьям свои достижения, делая это артистично и, как нам казалось, вполне профессионально. И пока мы, его сокурсники, осваивали азы, Володя уже переходил от дирижирования небольших пьес к более крупным произведениям.
…Незадолго до окончания училища был объявлен конкурс в оркестр Андреева. Мы решили в нём участвовать, и даже для солидности прикупили галстуки-бабочки. Наш дуэт с Володей уже был хорошо знаком руководству оркестра, и нас без проблем приняли в штат как солистов и музыкантов оркестра имени Андреева. Первая победа на профессиональном поприще окрылила. Мы почувствовали себя настоящими артистами, и будущее, казалось, было предопределено. Но… посоветовавшись, мы решили по окончании училища продолжить учёбу и постараться поступить на заочное отделение Московского музыкально-педагогического института имени Гнесиных. Дело в том, что в Ленинграде в то время в консерватории еще не существовало факультета народных инструментов. Так в 1952 году окончательно созрело решение ехать в Москву.
Москва
С баянами, закинутыми за плечо, и небольшими чемоданчиками из фанеры мы вышли из здания Ленинградского вокзала с желанием подкрепиться перед тем, как выясним дорогу до института Гнесиных. Узнав, что столовая находится напротив, в ЦДКЖ, мы пересекли Комсомольскую площадь и, обогнув Дом культуры, спустились со стороны переулка в подвал. Десяток столиков и, как нам показалось, очень низкие цены. Как сейчас помню — перекусив щами, гречневой кашей и киселём, мы израсходовали всего 60 копеек родительских денег на двоих. Но общежитие на Собачьей площадке внесло в нашу экономию коррективы: на следующий день с абитуриентами и абитуриентками мы прогуляли все деньги…
Неожиданным поворотом закончились и вступительные экзамены. В наши планы входила одна задача — поступить на заочный факультет, ведь в Ленинграде нас ждала почётная работа и взрослая самостоятельная жизнь артистов. Новость завкафедрой Александра Сергеевича Илюхина ошеломила. Он предложил нам остаться в Москве на очном отделении. Мы остаемся в Москве?! А если бы пришлось вернуться в Ленинград? Неизвестно, как сложились бы наши судьбы.
В репертуаре появились новые пьесы: "Сеча при Керженце" Римского-Корсакова и обновленные "Половецкие пляски" Бородина. После удачного прослушивания в "Мосэстраде" дуэт стали приглашать в концерты. Впервые московской публике нас представил известный маститый конферансье Федор Липскеров, интеллигентный, обаятельный человек. Это было в Театре эстрады на площади Маяковского (в здании будущего театра "Современник", давно уже снесённого). На следующий день в "Вечерней Москве" (за 24.04.1953) появилась первая для нас короткая "рецензия": "Было приятно увидеть на эстраде дуэт баянистов Анатолия Беляева и Владимира Федосеева". Это можно назвать нашим "музыкальным крещением" на московской сцене. Помню, мы с удивлением разглядывали яркие афиши, где были напечатаны наши имена.
Наш друг. Футбол
Еще в годы учебы в училище имени Мусоргского среди наших близких друзей был баянист Олег Михайлов. Но на втором курсе Олег решил расстаться с музыкой ради футбола — эта игра была его страстью. Всё свободное от музыки время он проводил на поле, в воротах. Олег получил приглашение от команды, выступающей (как помню) в первой лиге, и уехал в Петрозаводск. Способного вратаря быстро приметили и, наверное, через год он уже защищал ворота ленинградского "Динамо". А получив приглашение от столичного "Торпедо" в 1952 году, Олег оказался в Москве.
Какие имена были тогда в "Торпедо": Гомес, Соломатин, Нечаев, Воронин, Тарасов, Иванов, только еще начинающий Стрельцов!.. В 1952 году "Торпедо" вышло в финал Кубка СССР, играли со "Спартаком". В воротах стоял наш друг Олег Михайлов, сменивший недавно знаменитого вратаря Акимова. Олег был, как говорится, вратарем от бога. У него была отличная реакция и техника, он великолепно играл на выходах. К тому времени его считали вторым вратарём в Союзе.
…Игра закончилась победой "Торпедо" (1:0). Болельщики этой команды ликовали. Со скоростью пенальти мы влетели в раздевалку с поздравлениями.
"Баян-Караян"
До сих пор музыканты Оркестра народных инструментов Всесоюзного радио и телевидения тепло вспоминают Федосеева как великолепного исполнителя партии первого баяна в середине 50-х годов. B 1959 году Федосееву пришлось заменить заболевшего дирижера — случайная закономерность. После этого дебюта музыканты оркестра сделали для себя открытие — у них появился новый художественный руководитель. Это были звёздные годы для народного оркестра Всесоюзного радио и телевидения. С известностью пришла и популярность. Я думаю, Владимиру Федосееву повезло, что первым инструментом, который он взял в руки, оказался баян — полифонический инструмент с немалыми оркестровыми возможностями. Я знаю несколько известных дирижёров, которые начинали с баяна. И это символично. Между прочим, играл на баяне и великолепный дирижёр Борис Хайкин.
Дирижёр начал с интенсивной работы над звуком, фразой, динамикой. Ему не только удалось сбалансировать оркестровые группы, сделать их более подвижными и гибкими, усилить значимость каждой фразы, но, главное, удалось добиться удивительного тембрового благородства, теплоты, наполненности, я бы сказал, элегантности в общем звучании оркестра. Каждую музыкальную деталь Федосеев очищал и доводил до блеска. Так появились термины "федосеевское звучание", "федосеевский оркестр". С ним любили работать многие приглашаемые музыканты, как инструменталисты, так и вокалисты. Он тонко чувствовал каждого солиста. Сергей Яковлевич Лемешев не раз говорил, что "петь под федосеевский оркестр — наслаждение".
Оркестр народных инструментов Всесоюзного радио и телевидения стал притягательным и для современных композиторов — в репертуаре появилось много новой, достойной музыки. Этот период творчества Владимира Федосеева, к сожалению, мало изучен, а ведь он сделал оркестр ярким явлением в культурной жизни страны. Федосеев, переинструментовав многое, создал незабываемые интерпретации русской музыки. Показал глубину мыслей и чувств русской души. Поражала симфоничность и чистота звучания федосеевского оркестра. Трепетные балалайки, нежно тремолирующие домры, серебристо звучащие баяны пели о Родине, о нашем народе. Возможно, в народном оркестровом деле Владимир Федосеев сделал так же много, как в свое время Василий Андреев. Только на новом витке развития наших национальных инструментов.
С годами Владимиру Федосееву становилось тесно в рамках инструментария и музыки малых форм, присущей народному оркестру. Его неудержимо влекло в симфонический мир с его мощными инструментальными возможностями и музыкальными шедеврами мировой культуры. В 1971 году он заканчивает аспирантуру по оперно-симфоническому дирижированию при Московской консерватории и в 1974-м встаёт за пульт симфонического оркестра, знаменитого БСО Большого симфонического оркестра. Это был важный рубеж, новая ступень, новый репертуар.
И трудное время.
Ведь оркестр по своему характеру напоминает школьников: тот же дух отрицания, та же склонность к дерзким выходкам. И, бывает, начинается своего рода холодная война между подиумом и пюпитрами… А тут ещё сопротивление ярых сторонников прежнего руководителя откуда-то взявшемуся "народнику". Но Федосеев преодолел "великое противостояние". И здесь, думаю, следует отдать должное постоянной спутнице Владимира Федосеева — Ольге Доброхотовой. Её любовь, вера, знание музыки были неоценимой поддержкой. И Владимир Федосеев начал работу в направлении "один оркестр — одна душа".
На репетициях Федосеев выкладывается полностью, он живёт музыкой, излучая мощный заряд энергии, и не терпит в оркестре равнодушных музыкантов, которые могут испортить у слушателя все впечатление от музыки. Федосеев старается проникнуть в суть авторского замысла, освободить его от затасканности, открыть что-то новое, независимое от сложившейся интерпретации. Он много работает над певучестью струнной группы и считает, что она должна звучать, как идеальный струнный квартет, поэтому тон у БСО красочный, выразительный, бархатистый, атака медных точная и мягкая, чистота строя всего оркестра завораживает.
Владимир Федосеев — дирижёр романтического склада, всегда вдохновенный и темпераментный. Музыкальность дана ему от бога. Самые первые его шаги в этой сложной профессии убедили меня в том, что он рожден дирижёром. Его руки выразительны, жест точен и освобожден от всего лишнего — никакой театральности или заигрывания с публикой. Всё подчинено — музыке.
Представляя нашу великую русскую культуру за рубежом, Владимир Федосеев понял и, "пропустив через сердце", сумел тонко осмыслить и раскрыть зарубежным слушателям их музыку. Его мастерство и интерпретация мировых шедевров покорили такие традиционно музыкальные страны, как Австрия, Италия, Германия, Франция. Пройдя трудный и долгий путь к всемирной известности, Федосеев сегодня улыбается, рассказывая, как оркестранты БСО поначалу величали его за глаза "Баян-Караян". Но давно кто-то сказал: "Когда в мире появляется настоящий талант, его легко можно узнать по обилию врагов, которые объединяются против него".
В 1997 году Владимир Федосеев получил приглашение Венского симфонического оркестра (того самого, "караяновского"!), и возглавлял его на протяжении семи лет. Совершенно уникальный случай и для оркестра, и для дирижера, приглашённого из России. С Венским оркестром даёт концерты в лучших залах мира, ставит оперы в различных городах Европы, залы полны публики, каждый его концерт — событие… И Вена, где старые тротуары ещё помнят лёгкую походку Моцарта, а воздух хранит отзвуки гениальных вальсов Штрауса, избрала Владимира Федосеева почётным гражданином города, который уже не один век олицетворяет божественный мир музыки.
Анатолий Беляев
***
"В канун русского Рождества легендарный патриарх, один из величайших дирижёров России Владимир Федосеев заставит русскую романтику звучать. В программе — любимые композиторы: Скрябин, Рахманинов, Чайковский/ Нет сомнений, что в этой музыке находит отзвук та самая "русская душа", о которой так часто говорится".
Сайт швейцарского оркестра "Музыкальная коллегия Винтертура" / Musikkollegium Winterthur
"Как часто Владимир Федосеев со своим симфоническим оркестром им. Чайковского исполняли пятую симфонию Чайковского! Но ведь если любишь что-то особенно сильно, оно не может превратиться в рутину. В этом удалось убедиться этим вечером на концерте Венского симфонического оркестра. Дирижировал Федосеев, он возглавлял оркестр до 2004 г.
Дух захватывала также предложенная Федосеевым драматургия темпа, с помощью он, прежде всего, добился завершённого характера этого произведения. Оркестр следовал за ним слепо, ещё раз продемонстрировав, какая глубина в нём кроется, если ей правильно распорядиться".
Австрийская ежедневная газета "Ди Прессе" / "Die Presse"
"Мир русской музыки и сегодня не потерял ни толики своего очарования в глазах представителей западных цивилизаций. Напротив — он хранит в себе тайну, которая кажется нам непостижимой.
Один из значительнейших дирижёров нашего времени, Владимир Федосеев, который и свой Московский симфонический оркестр им. Чайковского вывел в ранг первых в мире, несмотря на признание за исполнение репертуаров как русской, так и западной музыки, в своей глубине бесспорно остаётся истинно русским".
Из предисловия книги "Владимир Федосеев. Мир русской музыки" / "Vladimir Fedosejev. Die Welt der russischen Musik". Составители: Элизабет Херш, Вильгельм Зинкович.
