Истории, рассказанные им, совмещали реальность, которая и сама-то весьма условна, фантазию, анализ власти, исследование душ…
«Тихий американец» противостоит тишине: реальные события не называются точно: тема остра, она режет – трагические ошибки Америки во Вьетнаме очевидны; тих ли стиль?
Он ясен и чёток, в нем есть упор жёсткости: и точность показываемых картин отличается выпуклостью…
В прозу можно войти: как она войдёт в жизнь твою, меняя нечто, дополняя представлениями о мире и человеке в нём.
Вот развернут представление «Комедианты», отправляя нас на Гаити в период правления Дювалье: к эксцентричным диктаторам Латинской и Центральной Америке не привыкать; но Грин исследует, используя систему художественных образов, возможности диктатуры, её феномен, то, насколько люди готовы подчинятся внешней стали тирании.
Тирания!
Грин, разумеется, опровергал её, что не мешало оной процветать и дальше.
Окажется ли военным выдающий себя за такого Джонсон?
Налёт тайны – необходимый элемент прозаических построений Грина.
«Конец романа» неожиданное обвинение… в любви: заочное обвинение женщины, имевшей дерзость полюбить, и череда своеобразных улик делает реалистическую прозу сходной с играми модернизма, впрочем – литература без игры не получится вовсе…
Грин играл – но совершенно всерьёз: такие правила устанавливает жизнь, завершающаяся известно чем.
…он много путешествовал.
Изначально работал журналистом, корреспондентом.
Он смог найти баланс, блещущую золотом середину: его книги нравились и обыденным читателям, и интеллектуалам, избалованным словесным гурманством.
В книгах Грина есть оно – таковое гурманство: чистота фразы завораживает порой, описания строятся так, что чувствуется фактура описываемого.
Он туго, как гнездо, скручивал сюжет, не брезгуя детективным началом; тема не менее – дело не в сюжете…
Хотя и без него книг Грина не вообразить.
Он обрушивался с критикой на западный мир, в котором жил; менял взгляды – был неуёмен, экспансивен…
Он был страстным человеком: и страстью своей, пропущенной через призмы и фильтры мастерства, заражал других.
