Он сидел в клетчатой рубашке с закатанными рукавами с удочкой в руках. На водной глади колодца рябилось отражение Луны, в центре которого подрагивал ярко-синий поплавок. Она бесшумно подошла сзади и, обняв его за шею, тихо спросила:
– Кого ты хочешь там поймать? Заплутавшего Того, Кто Сидит В Пруду?
– … Новый страх. - чуть запнувшись, ответил Он.
– Рассказывай.
– Я – колодец, который засыпают песком, - его монотонный голос доносился будто бы откуда-то издалека, - вот вода становится мутной, превращается в вязкую тину… Вот воды вообще не остается. Всё. Я засыпан.
Откуда-то со стороны раздался звонкий, мультяшный голос.
– Ты всё время в ожидании нападения, но мир хочет тебе добра, – на качелях, подвешенных на мощном суку узловатого столетнего дуба, раскачивался оранжевый плюшевый мишка, - просто поверь в это, расслабься, убери иголки и увидишь, как он сам поведет тебя. И тогда все кошмары со страхами, приступы паранойи, панические атаки пропадут сами собой, ведь…
– Так, Медведь, – прервала Она тираду косолапого, – не подслушивай и не вмешивайся. И вообще, иди отсюда. Уже поздно, так что марш в дом. Найди Ушастого!
Медвежонок неуклюже слез с качелей и, споткнувшись, понуро побрел в сторону дома, что-то бурча себе под нос.
– И сделайте что-нибудь полезное. Например, ужин. Только кухню не разнесите, как в прошлый раз! – кричала Она в спину уже поворачивающего за угол мультяшки.
– Уже три месяца… Тебе нужно снова начать писать. Перестань себя грызть и пиши! – Она погладила его по голове, а он обнял ее, прижавшись щекой к ее животу.
***
– В следующий вторник в Венской опере премьера, – Её глаза блестели.
– Ну конечно же, идём! – Он оторвался от книги, в солидном кожаном переплете, – а какие тела есть в прокате? Нужно зарезервировать заранее, чтобы не получилось как в прошлый раз. И никакого подселения! Мне не нравится чувствовать себя гостем и постоянно ощущать на заднем плане сознание владельца тела, который мало того, что подглядывает, да еще и постоянно норовит заглянуть в мои мысли. Ощущения как в Puppet Master. – Он поёжился.
– Не ворчи, – Она раздвинула указательными пальцами замерцавший в воздухе экран и начала быстро-быстро прокручивать страницы, – вот, есть биоандроиды. Модель совсем недавно выращена – гарантируется быстрое воплощение и, главное, отлажена очистка кэша – никаких кусочков тебя в нем не останется. Еще есть модули… Кстати, а что ты читаешь столь монументально-архаичное?
– Нет, нет! – Он замахал руками, – Мне не нравится быть бочкой с болтами, R2D2 совсем не мой кумир. А читаю…. Он торжественно показал обложку книги:
- Первое издание Мичио Каку!
Она равнодушно скользнула по ней взглядом, Он разочарованно вернулся к чтению.
– Тогда бронируем андроидов… – Ее пальцы забегали по виртуальному кейборду, – кстати, ты не забыл, сегодня вечером у нас гости.
– Надеюсь, они сами оплачивают свой трафик, – проворчал Он, снова утыкаясь в реликтовую бумажную книгу, – их сервер в Австралии. Кстати, а их заявку на пересечение Железного Купола одобрили? - с надеждой уточнил Он.
–Да-а, еще утром, - улыбнулась Она в ответ , услышав лишь обреченный вздох.
- А ты не подслушивай! - из-за кресла выкатился смущенный медвежонок. Она подняла большую голову оранжевого мультяшки двумя пальцами за подбородок и строго сказала:
– Кубуш Пухатек, если я ещё раз услышу, что ты пугаешь младших историями про Момо, то надеру тебе уши, - и, оценив произведенный этими словами эффект, совсем тихо добавила,- а еще лучше понижу твой IQ на целую неделю в два раза, будешь реветь и лазить по деревьям в поисках ульев с медом. Ты хорошо меня понял?
Испуганный мишка часто закивал и, смешно переваливаясь на коротких лапах, поспешно скрылся за углом.
***
– У тебя так сильно бьется сердце… – Она взяла его за руку и присела рядом на диван.
– Я скучаю…
– Мм?
– Деревня. Мне пять лет. – Он напряженно уставился в пространство и продолжил сомнамбулическим, будто бы в трансе, голосом, – Проверить грядку с клубникой у одной бабушки, а потом мчать на другой конец деревни к другой бабушке. Мой велик – светло-голубая «Бабочка» с дополнительными колесиками сзади…
– Мы можем воплотиться в offline и съездить туда…
– Вряд ли… Теперь там шестнадцатиполосное скоростное шоссе с мотелями и заправками. Если только восстановить ее здесь… По памяти…
По его щеке скатилась слеза. Она поймала ее подушечкой пальца и, посмотрев сквозь нее на солнце, попробовала на вкус.
– Я чувствую что-то еще… Признавайся, - мягко, но настойчиво сказала Она. После короткой паузы он, едва слышно, прошептал:
– Вдруг тебя нет, а ты лишь мое воображение… И я никак не могу это проверить. Меня это пугает и печалит…
Она взяла его голову своими ладонями и поцеловала в губы.
– Не бойся, я есть и никуда не денусь… Ой! – Испуганно отшатнулась Она. - А это зачем?
Она в полумраке раннего вечера только заметила, что его правый глаз закрыт какой-то повязкой. Он поднял в воздух левую руку и помахал зажатым в пальцах карандашом:
– Пробую писать безгласным правым полушарием мозга.
– И как, получается?
Он сконфуженно пожал плечами:
– Пока не очень. Хотя вот послушай, черновики пары стишков набросались:
Гремит новый век.
Прочь из гетто оффлайна
Цифровой человек.
Она поморщилась.
- Мне кажется, ты повторяешься. К тому же веет какой -то плакатной пропагандой. У тебя в твоём безгласном полушарии тридцатые годы что ли царят?
Он сконфуженно улыбнулся.
- А это?
Истлел под спудом пятилетний план
Сгнила кожанка, заржавел «наган».
Лихую тачанку сменил «Логан».
- Знаешь….- она чуть замялась. – Я поняла, о чём ты. Но-о тоже не очень, - Она пожала плечами, как бы извиняясь. – Пиши лучше, как всегда. Обоими полушариями. У тебя лучше получается, - она сняла повязку с его глаза, - а я придумала новый мультик!
– Уже визуализировала?
- Пока нет… Наш зверинец ушел гулять в лес и пока не возвращался… Жду вот…
***
– Они двадцать лет живут в праздности! – Профессор Вознесенский с клочковатой, растрепанной бородой потрясал пачкой отчётов перед лицом своей рыжей ассистентки Кати.
– Они сполна заплатили за это право! – Катя была уверена в своей правоте и продолжала стоять на своем.
– А вы знаете, что они посещают запрещённый сегмент сети, так называемый «даркнет»? – Профессор с прищуром уставился на Катю.- А ведь вы, Екатерина, куратор этого проекта, а они, вполне вероятно, общаются там с сомнительными персонажами извне Железного Купола. Глобальный файрвол установлен для всеобщего блага и не им с их самомнением подвергать сомнению волю масс! Кстати, вполне вероятно, что они причастны и к обороту запрещённых кибервалют, а может быть даже, он понизил голос – и к их добыче! – Он поднял в воздух указательный палец и потряс им. – И это их благодарность? Они – подопытные! Вспомните, что я вам говорил в самом начале. Вероятность успеха крайне мала, и не стоит к ним привязываться. Они умирали, а мы дали им шанс, и они вытянули счастливый лотерейный билет. Но не надо рассматривать их как людей.
– Они и есть люди, – ассистентка была спокойна, но решимость сквозила в ее голосе.
– Они – программы! – Профессор закипал все сильнее, его лицо раскраснелось, он стоял, уперев руки в бока посреди лаборатории, пунцовый как помидор. – А программа, отказывающаяся работать, но пожирающая ресурсы, называется вирус! Они либо подчинятся и начнут работать, либо будут удалены. Мы и так потратили на них слишком много ресурсов… – Он утер мятым платком выступившую на лбу испарину. – Капитализация проекта стремится к нулю! Что мне говорить на Совете директоров? У меня давно закончились все разумные объяснения, впрочем, и неразумные тоже…
Он скомкал платок и сунул его в карман:
- В конце концов, Катя, у них нет души. Они - это всего лишь набор нулей и единиц. Вы же крещёная! Должны же понимать. Расшифровка нейронной сети мозга дала нам возможность копировать и перемещать нейронный образ разума, но не их душу! Подумайте об этом, - профессор резкими шагами вышел из комнаты, с шумом захлопнув дверь.
Посмотрев ему вслед печальным взглядом, Катя едва слышно произнесла:
- Души нет как раз у вас…
***
Я тонул в омуте молчания. Он затягивал меня все глубже и глубже, а я ничего не желал столь страстно, как протянутого Слова, за которое мог бы уцепиться. Часто этим словом, завернутым в ласку и проникнутым надеждой, было бархатное «Мяау!»
Рукавичка!
Она застенчиво смотрела на меня, протягивая свою пушистую лапу. Уезжая, я дал ей обещание. И я был намерен его сдержать. В момент прощания мой голос почему-то предательски дрогнул, а глаза защипало. Я быстро отвернулся, чтобы не смущать Рукавичку, несколько раз моргнул и, крепко ее обняв, прошептал на ухо: «Мой зайчик».
Рукавичка видела духов, населявших наш дом. Иногда она уходила на несколько дней, скрываясь за воротами старого винного погреба, уходящего вглубь горы, или изящно перемахивала через высокий забор из песчаника на соседний заброшенный двор с полуразрушенным столетним домом, чьи кирпичи помнили еще австрияков. А еще Рукавичка любила гулять на свалке старых машин на окраине города, где у нее был приятель – старая ржавая «Буба» пламенно-алого цвета. А дома она дружила с Цветком, его звали Вениамин, и он жил в горшке.
Временами она рассказывала мне свои истории. Например, о том, как она забрела в сплетения наших снов, где попала на заброшенный полустанок, по которому неуверенно брел кто-то, похожий на меня. Рукавичка проскользнула за его спиной и, увидев первую подходящую трещину, прыгнула туда, оказавшись теперь в сновидениях Хозяйки, где один образ показался ей столь привлекательным, что она вылакала его до дна. «Навсегда остаться котенком» – положительно, вкус этой мысли пришелся бы ей по нраву.
На плечо легла Её рука.
– Все работаешь? – Она вытащила лист из старенького, но надежного «Ремингтона» и прочла заголовок вслух:
- «Кошка, навсегда оставшаяся котенком». Мне кажется, я знаю, о ком это. Куда думаешь отправить?
– Не знаю. GQ или Rolling Stone.
– Я сразу вспомнила ту песню Долорес – «I hope you’re never grow up»
– Она и навеяла, – улыбнулся.
Она потрепала его по голове, запустив свои пальцы глубоко в его пшеничные волосы.
– К ужину закончишь?
– Постараюсь, а что у нас на ужин?
– О, на ужин у нас специалитет сербской кухни, - Она хитро прищурилась, - мясо под мясным соусом с гарниром… из мяса!
Спустя пару часов Он зашел на кухню немного растерянным.
– Как тебе запах? – весело спросила Она, продолжая колдовать над шипящей и шкворчащей плитой.
– Запах вполне… – Он потер подбородок в задумчивости, – Но я не смог отправить рассказ.
– Не успел дописать? Не беда! Знаешь, я так рада, что ты снова пишешь…
– Нет, нет, – перебил он. – Ты не поняла. Исходящий и входящий трафик перекрыты. Мы в блокаде.
– В блокаде? – Она вскинула голову и поправила выбившуюся прядь волос, – а шифровка потока?
– Шифровка активна, но они в режиме real-time отслеживают нас и пресекают все попытки прорваться. Мы не просто блокированы, мы отрезаны.
– Давай проведем диагностику.
– Угу. – кивнул он, одновременно разворачивая перед собой мерцающий экран. Устроившись за барной стойкой, Она занялась тем же самым. В воздухе чувствовалось сосредоточенное напряжение.
– Археологические изыскания в ранних пластах интернета замерли. Боты института истории потеряли связь с alma mater.
– Гномы на шахте тоже остановились. Не видать нам урожая криптосов в этом месяце.
– А что с банковским сегментом?
– Филиалы всех крипто-банков и бирж на нашей территории молчат… – Она разлила кофе по черным угловатым кружкам, – А что с туристами?
Он протянул руку, вытянул с заднего плана папку и раздвинул ее указательным пальцем.
– Та-ак. Что у нас тут? Группа натуралистов эвакуирована автоматически. Их выкинуло в offline принудительно при снижении скорости соединения ниже критической отметки… – Он раздвинул несколько еще более мелких окон, – оба тигра, бабочка, секвойя и даже поток Миссисипи полностью очищены от образа сознания туристов… Тур не окончен… В соответствии с условиями договора мы должны будем выплатить неустойку.
Она кивнула и сделала пометку карандашом в блокноте.
– А реконструкторы? – Она отхлебнула обжигающего кофе и поставила кружку на стойку.
– Реконструкторы… – Он вновь принялся передвигать окна по мерцающему в воздухе экрану, – У них еще вчера стычка с сарацинами произошла. Неудачно. Всех рыцарей перебили, так что наша часть сделки выполнена, а они уже дома, попивают «Гиннесс» и хвастаются… Стой! – Он развернул какое-то всплывшее окно, моргавшее тревожным красным цветом. – Помнишь того швейцарца, что покупал ужин с Коко Шанель? Произошел сбой – расслоение сознания. При эвакуации 0,2% осталось здесь. – Озабоченно обернулся к Ней. – Что будем делать?
– Заархивируем и уберем в защищенное хранилище, – быстро ответила Она, что-то набивая на кейборде, – потом извинимся, попробуем воссоединить. Хотя 0,2% это не так уж и критично. Он даже не заметит. Ну и дежавю его слегка помучают… Но ужин с Коко стоит того, я думаю.
Он взял со стойки свою кружку с кофе и сделал аккуратный глоток. На кружке блестел яркий рисунок-подволакивающий ногу мрачновато-очаровательный монстрик.
– А что с теми бюргерами, что купили тур по архиву твоих снов?
Она оторвалась от экрана.
– Они досрочно завершили его. Обиделись. Ну то есть я написала им, что сновидения, это нейро-дефрагментация мозга. Они не поняли. Тогда я пояснила, написав, что это уборка. А они посчитали, что я сравнила их с мусорщиками. Сложно с такими общаться. – Она пожала плечами, - Ни в чем не разбираются, зато везде им мерещатся знаки с намеком. Устаревшие модели людей. Вряд ли мы можем понять друг друга, мы как будто с разных планет. Как написал кто-то из философов: «Люди отличаются друг от друга сильнее, чем бабочка от носорога».
– Просто у них в голове живет суетливый гомункулус, а у нас там часовой механизм - Он был так серьезен, что Она не выдержала и рассмеялась.
Через пару часов они закончили и, устало потягиваясь, вышли на лужайку за домом, где удобно устроились в плетеных креслах.
– Настроение? – Коротко спросила Она, разливая какой-то напиток по высоким бокалам.
– Подавленно, задумчиво, потенциально-агрессивно.
Он затянулся сигарой и выпустил кольцо сизого дыма. Она недовольно поморщилась и отогнала клубы в сторону изящным взмахом руки. Он пригубил коктейль из бокала и удивленно спросил:
– Что это за вкус?
– Вчера наконец-то прислали по мейлу-микс детских ощущений из Диснейленда, приправленный капелькой страха из Ковентри, преобразованные для восприятия вкусовыми рецепторами. А, забыла, еще лайм. Как тебе? - заинтересованно взглянула на Него.
– Очень…м-м…новаторски, – наконец подобрал он нужное слово. Она благосклонно наклонила голову.
– Вернемся к Ситуации. Оценка, прогнозы? – Она вновь была собрана и лаконична.
– Происки сама знаешь кого. Но так далеко они еще не заходили… В Совете директоров у нас есть негласная поддержка, но их атаке на нас нужно придать публичности, а ко всем нашим колонкам и блогам доступ сейчас блокирован, я уж не говорю о воплощении в offline… Стой! – Он немного приподнялся в кресле. – А ты помнишь во-он тот камень? – Глазами он указал на покрытый мхом булыжник, притаившийся на самом краю лужайки под сенью платана.
Бросив оценивающий взгляд, Она отрицательно мотнула головой. Придвинув к себе блокнот, лежавший на столике из огромного пня между ними, он коротко написал:
- Это троян.
Скосив глаза, она прочла и коротко кивнула, тут же дописав снизу:
- Утопим в Дунае?
Он покачал головой, встал и быстрым шагом ушел за дом. Через пять минут вокруг камня собрался весь их плюшево-мультяшный зверинец. Они гнусавили, причитали, ныли и выли на разные голоса. Больше всех убивался Медвежонок, державший себя лапами за голову и раскачивающийся из стороны в сторону как маятник.
– Это их отвлечет, а мы тем временем подготовим сценарий встречи, – шепнул Он Ей на ушко.
Зайдя в дом, Он спросил:
– Ты можешь гарантированно экранировать дом от трояна на пару часов?
– Сейчас попробуем… – Ее пальцы взлетели над кейбордом. Через пару минут Она подняла голову и улыбнулась, – Минимум три часа мы можем наслаждаться одиночеством.
– Гут! – Он был полон энергии. – Нам нужно подготовить площадку для переговоров. Затянем Вознесенского на нашу территорию.
– А как мы его пригласим? Мы же в блокаде.
– Через троян.
– Умно. – Кивнула Она. – Наши действия сейчас?
– Я займусь декорациями и сценарием, а ты зайди в имаджинариум и выдерни для нас подходящие образы.
– Что-нибудь из Гигера? – Невинно улыбнулась.
– Не настолько брутальное,– покачал головой Он.
Через полтора часа они вышли из дома и, подойдя к постороннему камню на лужайке, разогнали все продолжавших причитать плюшевых и органических любимцев, после чего хором, громко и разборчиво продекламировали:
– Профессор Вознесенский, мы знаем, что вы нас слышите. Ждем вас завтра в 21.00 у нас на прием. Уверены, нам есть, что обсудить.
После чего шпионский булыжник все же отправился на дно Дуная, следить за рыбами.
– Как ты думаешь, он явится? – спросила Она, разглядывая круги на воде.
– А куда ему деваться? – Он пожал плечами. – Ему нужны мы, а без нас ему нас не получить.
– Ты прав… – Она прижалась к нему и вздохнула.
***
Просторный зал был наполнен светом. Официанты похожие друг на друга, как близнецы, с подносами, густо уставленными фужерами с шампанским, сновали среди сотни гостей. Профессор Вознесенский с изумлением оглядывал общество и оглаживал лацканы смокинга, стоя в обществе хозяев вечера.
– Кто все эти люди? – Профессор чуть поперхнулся и торопливо добавил, - я хотел сказать боты.
– Эмуляции интересных нам личностей, – Хозяйка вечера была обворожительна. Ее облегающее чуть поскрипывающее платье в черно-красной гамме казалось второй кожей. Лишь шнуровка на спине доказывала, что это не часть тела.
– Мы воссоздали их на основании всех доступных источников. Пришлось, конечно, потрудиться, поработать с архивами. Достоверность копий от 65 до 90%. В зависимости от объема доступной информации. Эмуляции личностей ранее третьей четверти XIX столетия под большим сомнением, поэтому вы их здесь и не встретите. В основном уроженцы века XX. Вон за тем столиком, – Он указал в сторону окна, – Хайдеггер и Эрнст Юнгер в обществе Коко Шанель. Айн Рэнд куда-то отошла, но очень любопытно, как она критикует Der Arbeiter с позиции либертарианства. Мы планируем выпустить серию их бесед в нашем издательстве в качестве пилотной книги. Катя рассказывала вам про издательство?
Профессор Вознесенский с мрачной миной на лице, отрицательно покачал головой.
– А вон в том углу, – продолжил Он, – уединились Никола Тесла и Стивен Хокинг в обществе Саша Гитри и Мэй Уэст.
– А это? Неужели сам Сэлинджер? – Казалось, профессор по-настоящему удивлен.
– Собственной персоной. – В этих словах чувствовалась гордость за своих воссозданных персонажей.
– Но почему он один?
– Уна здесь не появляется, Чаплин ревнует.
– А он действительно писал книги и убирал в сейф?
– Подойдите и спросите.
– Поразительно. Вы говорите о них так, как будто они живые!
– Они и есть живые. Здесь, в нашем мире.
– Не думал, что вы добились ТАКИХ успехов… Но все равно принужден констатировать, что вы занимаетесь ерундой! – В голосе профессора появились металлические нотки. – Нам нужно, чтобы вы работали. У нас огромные массивы данных, ожидающие обработки, на основании которых нужно создать эмуляции людей, составить их психо-портреты, выявить уязвимые места, провести поведенческие эксперименты, набросать карты принятия решений… В общем, работы очень много, а необходимый опыт и инструменты есть только у вас.
Он покачал головой.
– Создавайте своё цифровое Гуантанамо без нас.
Профессор взорвался.
– Ваше содержание обходится нам в кругленькую сумму! Все ваши заигрывания с онлайн-туризмом, е-банкингом и так далее не более чем ваши карманные деньги, хобби! Я уж не говорю про ваши серые схемы и сомнительные контакты. У вас в глазах доллары щёлкают! – Он с ожесточением впечатал сжатый кулак с побелевшими кончиками пальцев в раскрытую ладонь.
- Это плохо? – спросил Он с плохо скрываемой улыбкой. По лицу Вознесенского скользнула тень отвращения:
- Это отталкивающе. Стяжательство…
- Деньги – универсальная эманация добычи, - Он перебил его, - пещерные люди сбивались в стаи, чтобы охотиться на мамонта. Их потомки сегодня сбиваются в акционерные общества, чтобы охотиться на прибыль. Стремление к добыче – один из базовых инстинктов. Система координат выгодно/невыгодно доказала свою максимальную эффективность и жизнеспособность в социуме. Альтернатива – это людоедские Кампучия и Северная Корея. К тому же успех в делах это показатель правильности избранной жизненной стратегии, одобренной Высшими Силами. Ещё Адам Смит об этом писал.
- Деньги!- профессор буквально выплюнул это слово, - ваши криптос это ничем не обеспеченная пустота. Мошенничество! Притом вредное. А никакие не деньги! Так-то! - Насмешка и высокомерие наполнили взгляд его темно-карих глаз, устремлённых поверх голов его собеседников.
- Ассигнация, её то вы признаёте деньгами, так? - Профессор слегка кивнул в ответ.
- Так вот, ассигнация это обеспеченная золотом ценная бумага, по крайней мере в теории, с этим вы согласны?
- Допустим, если упростить до предела. – Пробурчал Вознесенский.
- Окей. Дальше. Чем обеспечено само золото? Да ничем! Это компромисс. Редкий металл, который люди договорились, точнее, так сложилось исторически, считать эквивалентом определённого объема труда или продукции. На месте золота могут быть беличьи шкурки, ракушки, бусы и зеркальца, а в некоторых случаях даже сигареты. Всё зависит от конкретных обстоятельств.
- Так чем же обеспечены ваши так называемые крипто - деньги? – с вызовом спросил профессор.
- Да ни чем! – в тон оппоненту ответил Он. – Ничем материальным. Обеспечение золотом и его аналогами уходит в прошлое. Золото – посредник между человеком и доверием валюте. Человек доверяет ценности золота, а потому верит конкретной валюте. В нашем случае он доверяет непосредственно криптос напрямую. Чем на самом деле был обеспечен доллар во второй половине ХХ века? Помню, одно время это было любимой темой завзятых любителей кваса.
Услышав это, профессор поморщился, но промолчал.
- Их внешний долг был обеспечен мощью шестого флота… Номер условен, не придирайтесь! Мальчик со скрипочкой может сколько угодно записывать себе сколько у него «одалживает» каждое утро дворовый хулиган, вряд ли он что-то вернёт. Так и доллар был обеспечен военно-политической мощью Соединённых Штатов, пока те не вступили в смутный перион начала 21 века. А наш криптос обеспечен напрямую доверием пользователей. Этого вполне достаточно. Но если вам мало, то мы можем арендовать в оффлайне ржавый ангар и доверху забить его резанной бумагой с водяными знаками. Подобное обеспечение вас устроит?
Профессор вскинулся:
- Да вы еще и издеваетесь!
Вознесенский с презрением скривился:
- Мы вас не для того создавали.
– Профессор. Вы нас не создавали, не забывайтесь. Мы такие же люди, как и вы, – ледяная ярость слышалась в Ее голосе, – Мы не будем создавать эмуляции живых людей, вам на потеху, только покойных.
– Ментальный шпионаж неэтичен, – поддержал Её Он.
Взгляд профессора наполнился бешенством. Он ненавидел эту парочку, неблагодарных наглецов, стоявших перед ним взявшись за руки, словно дети.
– Это не шпионаж. Сколько вам объяснять, – наконец выдавил он из себя более-менее пристойные слова, – это прогнозирование и анализ!
– Называйте как хотите. Есть свобода воли, а вы стремитесь ее уничтожить.
– Наш умвельт перпендикулярен вашему, – Она поправила и без того идеальную прическу, – а из психотипа не выпрыгнешь. Бенджамин Либет доказал это экспериментально. Мы иначе просто не можем.
Фужер разлетелся в руке у профессора, мелкие осколки усеяли пол, а по пальцам потекла кровь. Не обращая на это внимания, Вознесенский с искаженным яростью лицом, прошипел:
– У вас 48 часов на раздумья. После этого проект сворачивается, а ваш душный, эгоистичный мирок просто стирается вместе с вами.
Он резко развернулся на каблуках и вышел из дома. На последней ступени крыльца его фигура начала бледнеть, становиться прозрачной, а вскоре и вовсе исчезла.
– У тебя получилось? – Обернулся Он к Ней.
– Да. Наш троян в его внутреннем кармане пиджака. Так что небольшое окно обратной связи у нас теперь есть.
– Как ты успела? – Он погладил ее волосы.
– Это не я. Всё сделал Пухатек, когда полез обниматься. Его неуклюжие лапы могут быть очень ловкими, когда ему этого по-настоящему хочется.
***
Профессор Вознесенский сорвал с головы нейрошлем и резко встал с кушетки.
– У твоих любимцев есть двое суток, чтобы принять верное решение, – сверкнул он глазами в сторону куратора проекта Кати и, не прощаясь, вылетел из помещения.
Через пару минут раздался звонок скайпа. Катя нажала «принять вызов»:
– Но как… Он же вас заблокировал! – она была в легком шоке, увидев на мониторе лица друзей.
– Не он один умеет троянов подсаживать, – её подруга с другой стороны монитора широко улыбалась.
– Он хочет, и, главное, может удалить вас! - Катя говорила торопливым шепотом, постоянно оглядываясь на дверь, - он хочет закрыть наш… ну то есть ваш проект!
– Мы знаем. – Он был собран и сосредоточен. – У нас есть предложение. Но нужна твоя помощь. Поможешь нам?
Катя усердно закивала, хотя выражение лица выдавало ее испуг, да и ежесекундно озираться она не перестала.
– Хорошо. Ты можешь что-то вынести из здания?
– Не-ет… – Катя обречённо пожала плечами и повесила голову.
– Я так и думал, - деловито продолжил Он, - А внести?
– Вряд ли… Контроль такой же серьезный, как и на выходе.
– Ага, ага - Он несколько раз щелкнул пальцами, - 3D-принтеры у вас в лаборатории есть?
Катя утвердительно кивнула:
– Но только его опечатывают.
– Это проблема?
– Вряд ли может быть проблемой нитка и кусок пластилина в середине ХХI века,- Катя лучезарно улыбнулась.
– Тогда лови файл. Это чертёж для 3D-принтера.
– Что там?
– Это конвертер. Слышала про ДНК-компьютеры, стайка которых может жить в капле воды? Органические технологии на молекулярном уровне и все такое?
– Я читала об этом, – замялась Катя, – но это лишь разработки, проекты… Не хочу вас расстраивать, но никаких конвертеров не существует. Мы – передовая корпорация, лидер на рынке и у нас этого нет… И даже не предвидится в ближайшие годы!
– А у Anonymous из Даркнета есть. Так что бери чертеж, запускай 3D-принтер, и через два часа ты вынесешь нас отсюда. В бутылке с минеральной водой.
***
Когда экран погас, Она спросила у него слегка удивленно:
– Откуда ты знаешь этих ребят?
– Anonymous?
– Да, их.
- Даркнет. Корпорация была потенциально опасна, я давно подыскивал нам новый носитель, но мы слишком объемны. Какие-то безумные ярды террабайт информации. Ну и вот нашелся ответ. Наконец-то. Наших сбережений как раз хватило на этот вариант.
– И сколько мы займем теперь? А главное где-е?
– Миллилитров пятьдесят воды. Соответственно в воде.
– Как это возможно? - Она с удивлением вскинула брови.
– Не знаю. Это перспективные технологии извне нашего державного файрвола. Я лишь понял, что это побочный эффект работы над решением уравнения Шредингера.
– Это который с котом?
– Да, да. Он.
– А что со связью с внешним миром? – Она сузила глаза. – Мы сможем воплощаться offline, пользоваться сетью и так далее? И что будет с нашими доменами? Корпорация не снесет все наши проекты?
– За онлайн-проекты можно не волноваться.
Казалось, он весь светится от самодовольства.
– Почему не волноваться? – в ее голосе звучали подозрительные нотки.
– Домен ZIL не связан с подконтрольным им интернетом, он живет в блокчейне криптотокена Zilliga. Он децентрализован и распределен по сотням тысяч серверов в мире. Эти домены закрыть невозможно в принципе.
Он замялся.
– Лабораторные опыты показывают, что все должно быть нормально. Полевых опытов еще не проводилось. Ну… Нам же не привыкать быть первопроходцами, правда? Идем по стопам доктора Фила Кеннеди с его имплантом. – Он приобнял Ее, – ничего не изменится. Просто нашим физическим носителем станет сама природа. А наш мир будет неприкосновенен.
– Я надеюсь на тебя, – прошептала Она, положив ладонь ему на грудь.
***
Катя с натугой от непривычных усилий крутила педали своего старого дачного велосипеда. А вот и река. Скорее даже ручей. Девушка оставила велик на лугу, а сама под аккомпанемент квакающих лягушек, спустилась по крутому бережку к воде. Из кармана она достала плотно закупоренную реторту, что-то прошептала, открыла пробку и раздвинув плавающие кувшинки, резким движением вылила жидкость в воду.
***
Она взглянула на часы с кукушкой, висящие на стене кухни.
– Эй, Кубуш Пухатек!
Мультяшный медведь развернулся и смешно засеменил вприпрыжку к Хозяйке.
– Ну-ка попробуй скачать новый альбом Die Antwoord.
– Легко! – Хлопнул лапами мишка и через секунду превратился в кокон из вибрирующего звука, а из его рта полился голос Йо-Ланди Виссер, которая пела на африкаанс. Стены задрожали от концентрированного звука.
– Да-а, – Она улыбнулась, одновременно убавляя громкость,– несмотря на то, что мы теперь живем в капле воды, мы по-прежнему online.
- К тому же трафик теперь идёт через спутник, - добавил Он, - а потому прощай, Железный Купол! И оба весело рассмеялись.
***
Через пару недель Он подошел к Ней сзади с только что распечатанным, ещё теплым номером The New York Times в руках и, обняв, раскрыл газету перед ней.
– Смотри, что пишут, – ткнул пальцем в фотографию на первой полосе, где смутно угадывался перепуганный профессор Вознесенский, – оказывается, наш закадычный друг-профессор устроил из научной лаборатории перевалочный пункт для техно-контрабандистов из Даркнета!
– Ну это же неправда, – Она укоризненно погрозила Ему пальцем.
– Читатели разбираться не будут. Правда то, что написано, а Вознесенский пусть оправдывается. Но это только половина новости. Вторая тебе понравится еще больше. Совет директоров уже обсудил этот материал, проф уволен, а главой лаборатории назначена Екатерина.
Она захлопала в ладоши и бросилась ему на шею. Её заливистый смех эхом отразился от сросшихся крон деревьев и полетел вниз по пригорку, в сторону вод Дуная, величаво текущих внутри капли воды.
5.10.2017-8.8.2019
