Ведущие экономисты планеты считают, что мир переживает фундаментальный сдвиг в мировой экономике: от относительно предсказуемого мира – к миру, отличающемуся большей нестабильностью.
I. Из редакционной статьи в журнале The Economist «Наступает новая макроэкономическая эра. Как это будет выглядеть?»
(6.10.2022):
«В течение нескольких месяцев наблюдались потрясения на финансовых рынках и растущие свидетельства стресса в мировой экономике. Это знаменуют собой болезненное появление нового режима в мировой экономике — сдвиг, который может быть столь же важным, как подъем кейнсианства после Второй мировой войны и поворот к свободным рынкам. и глобализация в 1990-е гг.
Эта новая эра обещает, что богатый мир сможет избежать ловушки низкого роста 2010-х годов и решить серьезные проблемы, такие как старение и изменение климата. Но это также чревато серьезными опасностями, от финансового хаоса до неработающих центральных банков и неконтролируемых государственных расходов.
Столкновения на рынках невиданного масштаба для поколения
Мировая инфляция впервые почти за 40 лет выражается двузначными числами. Федеральная резервная система (ФРС) в настоящее время повышает процентные ставки самыми быстрыми темпами с 1980-х годов, в то время как доллар находится на самом сильном уровне за последние два десятилетия, вызывая хаос за пределами Америки.
Если у вас есть инвестиционный портфель или пенсия, этот год был ужасным. Глобальные акции упали на 25% в долларовом выражении, худший год, по крайней мере, с 1980-х годов, а государственные облигации находятся на пути к худшему году с 1949 года.
Всё перевернулось с ног на голову, когда глобализация отступила, а энергетическая система раскололась после начала военного конфликта на Украине.
Все это знаменует собой окончательный конец эпохи экономического спокойствия 2010-х годов. После мирового финансового кризиса 2007–2009 годов показатели богатых экономик стали вялыми.
Инвестиции частных фирм были ограничены, даже в тех из них, которые получали огромные прибыли, в то время как правительства не восполняли слабину: объем государственного капитала фактически сократился во всем мире, как доля ВВП, через десять лет после краха Lehman Brothers.
Экономический рост был вялым, а инфляция низкой. Поскольку частный и государственный секторы мало что делали для стимулирования большей активности, центральные банки стали единственной игроком. Они держали процентные ставки на минимальном уровне и покупали огромные объемы облигаций при любых признаках проблем, расширяя свое влияние в экономике.
Накануне пандемии центральные банки Америки, Европы и Японии владели ошеломляющими финансовыми активами на сумму 15 трлн долларов.
Чрезвычайная проблема пандемии привела к экстраординарным действиям, которые помогли развязать сегодняшнюю инфляцию: дикое государственное стимулирование и помощь, временное искажение моделей потребительского спроса и запутанная цепочка поставок, вызванная блокировкой.
С тех пор этот инфляционный импульс был усилен энергетическим кризисом, поскольку Россия, один из крупнейших экспортеров ископаемого топлива наряду с Саудовской Аравией, изолировала себя от своих рынков на Западе.
Столкнувшись с серьёзной инфляционной проблемой, ФРС уже повысила ставки с максимальных 0,25% до 3,25% и, как ожидается, доведет их до 4,5% к началу 2023 года. Большинство монетарных властей во всем мире также ужесточают меры.
Что будет дальше?
Одно из непосредственных опасений — это крах, поскольку финансовая система, привыкшая к низким ставкам, начинает осознавать стремительно растущие расходы по займам. В тоже время, несмотря на то, что один из кредиторов среднего размера, Credit Suisse, находится под давлением, маловероятно, что банки станут большой проблемой: у большинства из них резервы безопасности больше, чем в прошлом.
Вместо этого опасности кроются в другом, в новой финансовой системе, которая меньше полагается на банки и больше на изменчивые рынки и технологии.
Хорошей новостью является то, что ваши депозиты не собираются сгореть. Плохая новость заключается в том, что эта система финансирования фирм и потребителей непрозрачна и сверхчувствительна к потерям.
Вы уже можете видеть это на кредитных рынках. По мере того как фирмы, покупающие долговые обязательства, избегают риска, процентные ставки по ипотечным кредитам и бросовым облигациям стремительно растут. Рынок «кредитов с кредитным плечом», используемых для финансирования корпоративных выкупов, остановился.
Тем временем инвестиционные фонды, в том числе пенсионные, несут убытки по накопленным ими портфелям неликвидных активов. Рынок казначейских облигаций стал более неустойчивым, в то время как европейские энергетические компании столкнулись с непреодолимыми залоговыми требованиями к своим хеджевым компаниям. Британский рынок облигаций был ввергнут в хаос из-за малоизвестных ставок пенсионных фондов на деривативы.
Если рынки перестанут работать гладко, препятствуя притоку кредита или угрожая заражением, центральные банки могут вмешаться: Банк Англии уже совершил разворот и снова начал покупать облигации, отказываясь от своего одновременного обязательства по повышению ставок.
Связанная с этим вера в то, что у центральных банков не хватит решимости довести до конца свои жесткие заявления, стоит за другим большим страхом: что мир вернётся в 1970-е годы с безудержной инфляцией. В каком-то смысле это паникерство и чрезмерность. Большинство прогнозистов считают, что инфляция в Америке снизится с нынешних 8% до 4% в 2023 году, поскольку рост цен на энергоносители снизится, а более высокие ставки укусят. Тем не менее, хотя шансы на то, что инфляция достигнет 20%, ничтожно малы, возникает вопиющий вопрос о том, смогут ли правительства и центральные банки когда-нибудь снизить её до 2%.
Движущаяся цель
В отличие от 2010-х годов происходит структурный рост государственных расходов и инвестиций. Пожилым гражданам потребуется больше медицинской помощи. Европа и Япония потратят больше на оборону, чтобы противостоять угрозам со стороны России и Китая. Изменение климата и стремление к безопасности увеличат государственные инвестиции в энергетику, от инфраструктуры возобновляемых источников энергии до газовых терминалов. А геополитическая напряженность заставляет правительства тратить больше средств на промышленную политику.
Даже по мере роста инвестиций демографические факторы будут все более тяжким бременем давить на богатые страны. По мере взросления люди сберегают больше, и этот избыток сбережений будет продолжать снижать базовую реальную процентную ставку.
В результате фундаментальные тенденции в 2020-х и 2030-х годах заключаются в большем влиянии правительств, но все еще низких реальных процентных ставках. Для центральных банков это создает острую дилемму. Чтобы снизить инфляцию до своих целей примерно в 2%, им, возможно, придется ужесточить политику настолько, чтобы вызвать рецессию.
Это повлечёт за собой высокие человеческие жертвы в виде потери рабочих мест и вызовет ожесточенную политическую реакцию.
Более того, если в экономике произойдет дефляция и она снова окажется в ловушке низкого роста и низких ставок 2010-х годов, центральным банкам снова может не хватить инструментов стимулирования. Искушение сейчас состоит в том, чтобы найти другой выход: отказаться от целевого уровня инфляции в 2%, установленного в последние десятилетия, и скромно поднять его, скажем, до 4%. Это, вероятно, будет в меню, когда ФРС начнет свой следующий пересмотр стратегии в 2024 году.
Этот дивный новый мир с несколько более высокими государственными расходами и более высокой инфляцией имел бы свои преимущества. В краткосрочной перспективе это будет означать менее серьезную рецессию или вообще ее отсутствие. И в долгосрочной перспективе это будет означать, что у центральных банков будет больше возможностей для снижения процентных ставок в период экономического спада, что уменьшит потребность в покупке облигаций и спасении, когда что-то пойдет не так, что приведет к еще большему искажению экономики.
Тем не менее, это также сопряжено с большими опасностями. Доверие к центральным банкам будет подорвано: если ворота сдвинуты один раз, то почему бы и нет? Миллионы контрактов и инвестиций, написанных под обещание 2%-ной инфляции, будут сорваны, а умеренно более высокая инфляция приведет к перераспределению богатства от кредиторов к должникам.
Между тем обещание относительно более крупного влияния правительств может легко выйти из-под контроля, если политики-популисты возьмут на себя безрассудные обещания в отношении расходов или если государственные инвестиции в энергетику и промышленную политику будут плохо реализованы и превратятся в раздутые тщеславные проекты, снижающие производительность.
Эти возможности и опасности пугают. Но пришло время начать взвешивать их и их последствия для граждан и бизнеса.
Самые большие ошибки в экономике — это провалы воображения, отражающие предположение, что сегодняшний экономический режим будет длиться вечно. Этого никогда не происходит. Грядут перемены. Приготовься».
II. Из выступления директора - распорядителя МВФ Кристалины Георгиевой «Ориентиры в более нестабильном мире» в Джорджтаунском университете, Вашингтон, округ Колумбия (6.10.2022):
«Наша мировая экономика подобна кораблю в бурном море. Нам необходима вся доступная нам мудрость, чтобы выровнять наш корабль и вести его нужным курсом.
Менее чем за три года мы испытали одно потрясение, затем другое, третье.
Сначала Covid. Затем военный конфликт на Украине. И климатические бедствия на всех континентах.
Эти потрясения причинили неисчислимый урон жизням людей. Их совокупное воздействие вызывает глобальный рост цен, особенно на продовольствие и энергоносители, который ведет к кризису стоимости жизни.
При этом их преодолению препятствует геополитическая фрагментация.
Мы переживаем фундаментальный сдвиг в мировой экономике:
от относительно предсказуемого мира — с основанной на правилах системой международного экономического сотрудничества, низкими процентными ставками и низкой инфляцией...
к миру, отличающемуся большей нестабильностью, — более высокой неопределенностью, большей экономической волатильностью, геополитическими конфронтациями и разрушительными стихийными бедствиями, — миру, в котором любая страна может быстрее и чаще отклоняться от намеченного курса.
Что мы можем сделать, чтобы этот период возросшей нестабильности не стал опасной «новой нормой»?
Прежде всего, нужно стабилизировать мировую экономику путем решения самых неотложных проблем.
При этом в ходе преодоления сегодняшних кризисов мы должны активизировать глобальное сотрудничество и преобразовать нашу экономику, чтобы повысить устойчивость к завтрашним потрясениям.
Ухудшающиеся экономические перспективы
Начну с неотложной потребности в стабилизации экономики с учетом ухудшения глобальных перспектив.
В октябре прошлого года мы прогнозировали активное восстановление после глубокого кризиса, вызванного пандемией Covid. В 2021 году рост реального ВВП достиг 6,1 процента. И большинство экономистов, в том числе в МВФ, полагали, что этот подъем будет продолжаться и инфляция быстро пойдет на спад — в основном потому, что мы ожидали, что вакцины помогут преодолеть перебои на стороне предложения и позволят восстановить уровни производства.
Но это не то, что произошло на самом деле. Целый ряд потрясений, в их числе военный конфликт на Украине, полностью изменили картину экономики.
Инфляция оказалась отнюдь не преходящей, а устойчивой.
Высокие цены на энергоносители и продовольствие, более жесткие финансовые условия и сохраняющиеся ограничения поставок привели к замедлению роста.
Рост во всех крупнейших экономиках мира замедляется — зона евро испытывает серьезные последствия сокращения поставок газа из России.
Китай страдает от связанных с пандемией перебоев и усиливающегося спада на рынке недвижимости.
В США темпы роста замедляются, поскольку инфляция ведет к сокращению располагаемых доходов и потребительского спроса, а повышение процентных ставок сдерживает рост инвестиций.
Это, в свою очередь, сказывается на странах с формирующимся рынком и развивающихся странах, поскольку снижается спрос на их экспорт, а многие из них испытывают серьезные трудности из-за высоких цен на продовольствие и энергоносители.
Мы уже трижды понижали наши прогнозы роста, до всего лишь 3,2 процента на 2022 год и 2,9 процента на 2023 год.
Риски рецессии нарастают. По нашей оценке, в странах, на долю которых приходится около трети мировой экономики, произойдет сокращение выпуска в течение как минимум двух кварталов подряд в этом или следующем году. И даже в тех случаях, когда темпы роста положительны, ситуация может восприниматься как рецессия из-за сокращающихся реальных доходов и растущих цен.
В целом мы ожидаем глобальные потери объема производства в размере около 4 триллионов долларов в период до 2026 года. Это эквивалентно размеру экономики Германии — колоссальная потеря для мировой экономики.
При этом более вероятно, что положение ухудшится, а не улучшится. Неопределенность остается крайне высокой на фоне войны и пандемии. Возможны дальнейшие экономические шоки.
Растут риски для финансовой стабильности: быстрая и неупорядоченная переоценка активов может усугубляться существующими факторами уязвимости, включая высокий суверенный долг и обеспокоенность относительно ликвидности в ключевых сегментах финансового рынка.
Стабилизация
Каким же образом директивные органы могут стабилизировать экономику? Мы сосредоточиваем внимание на трех приоритетах.
Во-первых, придерживаться курса на снижение инфляции.
Здесь издержки просчета в политике могут быть огромными.
Недостаточное ужесточение политики может ослабить фиксацию ожиданий и привести к укоренению инфляции, а это потребует намного более высоких процентных ставок в течение более длительного времени в будущем с огромным ущербом для экономического роста и огромным ущербом для людей.
С другой стороны, чрезмерное и слишком быстрое ужесточение денежно-кредитной политики, причем одновременно в нескольких странах, может подтолкнуть многие страны к длительной рецессии.
До настоящего времени высокие процентные ставки отчасти охлаждают внутренний спрос, в том числе на рынках жилья. Однако инфляция остается упорно высокой и широкой по охвату, а это означает, что центральные банки вынуждены продолжать принимать ответные меры. В существующих условиях это правильный подход: действовать решительно несмотря на неизбежное замедление экономики. Это непросто и сопряжено с некоторыми болезненными последствиями в ближайшей перспективе. Но главное — избежать намного больших и более длительных трудностей для всех.
Вторым неотложным приоритетом является формирование ответственной налогово-бюджетной политики — такой, которая обеспечит защиту уязвимых слоев без подстегивания инфляции.
С учетом тяжести кризиса стоимости жизни правительствам следует принимать налогово-бюджетные меры, которые будут не только ограниченными по сроку, но и адресными, с четкой направленностью на нужды домохозяйств с более низкими доходами.
Там, где вероятно сохранение высоких цен на энергоносители, правительства могли бы предоставлять прямую помощь семьям с низким и средним доходом, сводя к минимуму использование регулирования цен. Мы знаем, что регулирование цен в течение продолжительного времени непосильно для экономики — и при этом неэффективно.
Очень важно избегать неизбирательного предоставления бюджетной поддержки, поскольку если это делается на широкой основе, то вызванный этим рост спроса еще более затруднит борьбу с инфляцией. Иными словами, когда денежно-кредитная политика нажимает на тормоз, нельзя, чтобы налогово-бюджетная политика давила на акселератор. Это сделает движение очень неравномерным и опасным.
Наш третий приоритет — совместные усилия по поддержке стран с формирующимся рынком и развивающихся стран.
Более крепкий доллар, высокая стоимость заимствования и отток капитала наносят тройной удар странам с формирующимся рынком и развивающимся странам. Вероятность оттока портфельных инвестиций из стран с формирующимся рынком в следующие три квартала повысилась на 40 процентов. Это может поставить в очень сложное положение страны с большими потребностями во внешнем финансировании.
Поддержание гибкости обменного курса поможет улучшить ситуацию. Но странам также полезно использовать более упреждающий подход и принимать превентивные меры до наступления кризиса.
В этих условиях многим странам необходимо решать проблемы долга, который увеличился за время кризиса Covid. Это особенно сложная задача для развивающихся стран. Более четверти стран с формирующимся рынком либо допустили дефолт, либо имели котировки облигаций на кризисных уровнях; при этом более 60 процентов стран с низким доходом подвержены высокому риску критической долговой ситуации или уже переживают такой кризис.
Это создает риск распространения долгового кризиса в этих странах с ущербом для их населения, а также для мирового роста и финансовой стабильности.
Активизация и преобразование экономики
Необходимы преобразующие экономику реформы.
Один пример — государственные финансы. Страны могут использовать среднесрочные параметры бюджета для придания большей устойчивости своим финансам и высвобождения средств в своих бюджетах. Это бюджетное пространство затем можно использовать для инвестирования в людей и в более производительную экономику — здравоохранение, образование и укрепление систем социальной защиты.
Важна также цифровая инфраструктура, чтобы открыть двери инновациям и передовым услугам «цифрового правительства», которые будут более прозрачными и эффективными.
Нам надо использовать меры умной политики, например, обучение работников, готовых к цифровой экономике, или расширение их возможностей, чтобы помочь людям, особенно женщинам и молодежи, присоединиться к рабочей силе и оставаться в ее составе. В этом позитивный урок, который мы можем извлечь из опыта пандемии для создания долговременных возможностей для снижения неравенства и содействия более прочному долгосрочному росту».
***
Реакция на новую экономическую нестабильность уже пошла.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко распорядился с 6 октября 2022 г. ввести запрет на повышение цен в стране.
Белорусский лидер провел совещание с экономическим блоком правительства, а также руководством обеих палат парламента.
«С 6 числа запрещается всякий рост цен. За-пре-ща-ет-ся! С сегодняшнего дня. Не с завтрашнего дня, а с сегодняшнего. Чтобы за сутки не накрутили цены. Поэтому с сегодняшнего дня рост цен запрещается. И не дай бог, кто-то по бухгалтерии проведет задним числом что-то, какие-то расчеты, перерасчёты», — приводит его слова агентство Белта.
Он также заявил, что готов гарантировать отсутствие товарного дефицита в стране.
Лукашенко подчеркнул, что на прилавках должна оставаться продукция надлежащего качества в широком ассортименте.
«За цены вы головой все ответите и иже с вами», — обратился он к чиновникам присутствующим на заседании.
Президент Белоруссии также посоветовал подчиненным забыть термин «социально значимая продукция» — такого разделения, по его словам, больше нет.
