"Конец прекрасной эпохи" (2014, Россия, режиссёр — Станислав Говорухин, в ролях: Иван Колесников, Светлана Ходченкова, Дмитрий Астрахан, Фёдор Добронравов, Сергей Гармаш, Лембит Ульфсак).
"Так называемые писатели — вообще-то, жалкие существа"
Эдуард Лимонов, "Книга мёртвых-2"
Какие только занимательные и головокружительные приключения не случаются с русскими интеллигентами после лишней рюмки горячительного алкоголя — вселенские прозрения, неожиданные знакомства и удивительные путешествия! Вот в такое путешествие и отправляется холодной зимой 1965 года молодой ленинградский журналист Андрей Лентулов (Иван Колесников), отмечавший в компании коллег своё очередное увольнение. Под водочку с аппетитными бутербродами он легко согласится с предложением таллинского журналиста Миши Шаблинского (Дмитрий Астрахан) отправиться в Эстонию работать в центральной партийной газете. И проведёт Лентулов в прибалтийской Европе четыре славных года. Будет вести газетную колонку о людях интересных профессий и строить карьеру успешного журналиста. Будет выпивать, и выпивать много — на работе, в роскошных квартирах диссидентствующих таллинских писателей и в уютных таллинских ресторанчиках. Заводить лёгкие романы с различными симпатичными девушками. Читать журнал "Грани" и смотреть финское телевидение. Получать умеренно-занудные выговоры от главного редактора и, кажется, писать роман. Словом — легковесная история необременительных компромиссов в стиле лёгкого джаза.
"Компромисс" — именно так Сергей Довлатов назвал свой сборник новелл, написанный им в далёкие семидесятые под впечатлением своей журналистской работы в Таллине. В 2014 году Станислав Говорухин снял чёрно-белый фильм по мотивам этого сборника. "Я люблю чёрно-белое кино,.. я испытываю к нему большее доверие", — сказал режиссёр в одном из своих последних интервью. И вот именно картине, нарисованной Говорухиным, — выстроенным чёрно-белым таллинским пейзажам — полностью доверяешь. Зато собственно Довлатов (очевидно же, что под фамилией "Лентулов" писатель замаскировал себя) из "Конца прекрасной эпохи" не вызывает ни малейшего доверия и ни малейшей симпатии. Вольно или невольно, Говорухин рисует его очаровательным бездельником-мотыльком, этакой предтечей современных резонёров-хипстеров ("Федя Бондарчук посмотрел и сказал: "Ну, Станислав Сергеевич, вы в тренде!" Я, честно говоря, даже не знаю, что это такое"). С некоторыми принципами, которым он следует или не следует, исходя из своего минутного, подпитанного алкоголем, настроения. Возможно, талантливым. Ведь на протяжении всего фильма мы часто слышим, как коллеги-собутыльники превозносят литературные таланты своего друга, но стоит ли верить подобным эскападам — большой вопрос. Сам же Говорухин, возможно, предвидя подобную негативную трактовку дорогого образа писателя — любимца кухонной интеллигенции, несколько абстрагировался от образа реального Сергея Донатовича: "Это не фильм о Довлатове, он по мотивам его произведений…" И не кажется случайным то, что практически все персонажи фильма: главный редактор газеты, начальник отделения милиции, заведующий родильным домом, спившийся фотограф, — много интереснее и живее главного героя.
"Сам себе наливаю кагор — не кричать же слугу — да чешу котофея…" — написал Иосиф Бродский в стихотворении, давшем название для этого фильма. Не слишком красивая жизнь не слишком красивого внутренне человека продолжается. Очередным фрондёрством — мелким и малоубедительным — заканчиваются эстонские каникулы журналиста Лентулова. Он возвращается в Ленинград — к очередным компромиссам и любимым полуподвальным рюмочным. Сам он утверждает, что отныне будет заниматься только литературой, но в большинстве случаев цена подобным запальчивым репликам невелика. Возможно, дело в красивом артисте Иване Колесникове, которому, кроме визуализации на просторах советской страны образа этакого отечественного бездуховного Грегори Пека, нечего сказать зрителю. Либо Говорухин подспудно предвосхитил нашумевшую статью Дмитрия Быкова, вызвавшую широкий общественный резонанс в интеллигентской среде: "Читатель не просто думает, что он читает литературу (тогда как он читает полную самоповторов брайтонскую беллетристику, ласкающую вечно напряженные эмигрантские нервы), — нет, он получает своеобразную легитимацию собственного бытия". Тем более, что эстонское бытие выглядит в фильме этаким маленьким раем в стране "тотальной лжи", и разговоры о свободе в кофейнях как раз вызывают чувство острого недоумения. Эпоха-то показана действительно прекрасной. Всё остальное — сборник в той или иной степени удачных анекдотов, иногда заставляющих зрителя изрядно поскучать.
По ощущениям, новое творение Говорухина напоминает другую экранизацию — "Ромовый дневник", снятый по мотивам Хантера С. Томпсона: красиво, но не греет, не берёт за душу. Но главное здесь одно. После просмотра фильма у человека, не имеющего представления о данном литераторе, вряд ли возникнет желание засыпать с его книжкой под подушкой, дабы еще больше проникнуться остротой пера гения.
