(«Роман-газета», 2001; «ИТРК», 2002; «Вагриус», 2008; «Эксмо», 2012; «Амфора», 2002, 2013; «Книжный клуб Книговек», 2010)
Время — тропа. Узкий путь, проложенный след в след среди капканов и подрывных точек. Один неверный шаг — и жизнь сдетонирует, смешает на тропе времени былое и грядущее. Один неверный шаг — и волчьи зубы ловушки сомкнутся на живой плоти, чтобы в последнем движении время замерло навсегда. Чувствуя опасность, оно, как дикий зверь, ищет запасную тропу, иное русло, куда может излиться жизнь, обогнув смерть. Время уводит идущих с твёрдой почвы, по размытому берегу ведёт к тёмной ледяной воде. Шаг в эту сковывающую холодом и ужасом воду подобен шагу в бездну, где тоже притаилась смерть. Время мечется в поисках исхода. Над землёй и водой сгущается тьма, и лишь на чёрном полотне неба возникают светящиеся точки, что таинственными созвездиями вычерчивают маршрут. Этот небесный путь влечёт всех идущих в ночи.
"Идущие в ночи" — роман Проханова о Второй чеченской войне, составляющий с романом "Чеченский блюз" своеобразную дилогию. В этих романах нет общих героев, действие разворачивается в разных политических обстоятельствах, но обе книги объединяются логикой истории, метафизикой войны, единым пространством жизни и смерти. Если в первом романе Россия утрачивает Грозный, который, выпав из мирной повседневности, становится "рассадником боли и страданий, то во втором — постепенно отвоёвывает его у кровавых захватчиков. В разрушенном городе не остаётся места для покоя и тишины. Это аномальная зона, где распространилась "радиация войны". Здесь всё пребывает в состоянии вражды: от одичавших собак до горящих домов, которые кидают друг в друга раскалённые головни. Грозный становится воронкой, куда затягивается всё зло мира.
Молодые генералы Второй чеченской уповают на то, что в этот раз у них не отнимут победу, дадут им добить врага, не оскорбят их "пораженческим миром", подписанным в самых высоких кабинетах страны. Генералы склоняются над картой Грозного и прозревают в ней освобождённый город, а сквозь него — Георгиевский зал Кремля, куда как победитель, усмиритель мятежников входит новый Верховный главнокомандующий.
Обескровленные отряды Басаева, которые всё активнее вытесняются из Грозного, могут либо решиться на последний бой, либо, сохраняя остатки сил, пойти на прорыв линии русских полков, чтобы в горах объединиться с Хаттабом и террористическими вылазками продолжить изнурительную для России войну.
Русские генералы разрабатывают спецоперацию "Волчья яма", согласно которой Басаева необходимо заманить в "ложную брешь" в кольце федеральных войск. Тропа, по которой станут отходить чеченцы, будет заминирована. Спецоперация кажется предельно выверенной, но война, способная всё изменить одним выстрелом, всегда вносит свои коррективы, переписывает сценарии самых опытных полководцев. Эту непредсказуемость ощущают все: от рядового солдата до штабного генерала.
Война повелевает миром, перерождает его. Она не знает оттенков и полутонов, у неё есть только цвета "кроваво-красный" и "смертельно-чёрный". Войне ведомо "решающее Слово для различения Добра и Зла", Истины и Лжи, Подвига и Предательства. Всё это ложится на весы бытия, и только Война решает, что перевесит — Жизнь или Смерть. Такая раздвоенность мира выстраивает в романе особую систему персонажей, где складываются пары либо единомышленников, либо противников.
В эпицентре боевых действий оказываются отец и сын Пушковы. Лейтенант Пушков, командир десантного штурмового отряда, дом за домом отбивает в Грозном пространство у чеченцев, чтобы те были вынуждены уйти из города. Полковник Пушков — начальник разведки, непосредственно отвечающий за то, чтобы Басаев не обошёл приготовленную для него "Волчью яму".
Полковник, храня честь русского офицера, не прячет сына по тылам, а отправляет его на передовую, в самое пекло войны. Полковник Пушков подобен генералу Раевскому, что пошёл в атаку в первой линии вместе со своими сыновьями, вдохновляя войска на праведный бой. Полковник жертвует ради победы самым дорогим. Его жертва подобна Авраамовой жертве, Христовой жертве, когда Отец взирает на распятого Сына, а Сын понимает, что иначе быть не может, смиряется с тем, что горькая чаша должна быть выпита. "Не рыдай мене, Отче", — скажет он и, окутанный небесным сиянием, принесёт израненному отцу глоток воды.
Полковник Пушков вступает в противоборство с главным врагом России — Басаевым. Два воина, оказавшиеся по разные стороны в нескольких горячих точках, они не станут стрелять друг в друга. Их противостояние иного рода: это борьба разведок, психологий, борьба человеческой хитрости и звериного чутья. Басаев, миновавший за свою жизнь не один капкан, не раз выходивший, как заговорённый, из-под обстрелов и бомбёжек, теперь подобен волку на псарне. Над его головой вот-вот закатится "чёрное солнце" с флага Ичкерии. "Ловчий" Пушков, загнавший "волка" в угол, не должен упустить победу.
Она не просто станет справедливым исходом конкретной войны, а вернёт в русскую жизнь вековечную Победу, вернёт золотое русское солнце, что, заслонённое смертоносным солнцем врага, на время померкло, но теперь пробивает тьму своими лучами: "Каждый век Россия в кровавых боях одерживает великую Победу, сохраняет свой Русский Путь. И каждый раз эту Победу выхватывают, превращают в груду обломков, хотят смахнуть с земли, вымести вон из истории… Здесь, в Грозном, мы должны победить. Русский солдат должен снова поверить в себя. Народ должен поверить в русского солдата и генерала. Россия должна поверить в армию". С этой Победы начнётся возрождение Великой Державы, которая вновь понесёт миру спасительные смыслы.
Басаев же воюет не только ради территории, денег или псевдосвободы.
Он стремится очернить, обнулить русские смыслы, русскую державность: "Русские пришли на Кавказ, разрушили общий дом, изуродовали жизнь народов. Они закупорили животворящую матку и остановили развитие мира. Они подключили огненную энергию Кавказа к своим чахлым пространствам, ленивому населению, сонной тусклой истории. Если бы не было Кавказа, не было бы русской культуры. Не было бы Пушкина, Лермонтова, Толстого".
Басаев пытается противопоставить русскому иное мессианство, возведя рай на фундаменте ада. Пытается отыскать истину в ядре ужаса, погрузив свой народ в насилие и смерть.
Об ином мессианстве говорит чеченский художник Зия. О жертве ради ближнего, о преумножении в мире добра и света, о сохранении спасительных смыслов, унаследованных от праотцов: "Мы должны были идти путями духа. Взращивать в своей среде художников, философов и артистов. Наши великие предки умели угадывать будущее, передавать мысли и чувства на расстоянии, владели тайной тяготения и вечной жизни".
Но чеченцы сбились с истинного пути из-за вырожденцев, которые пришли в мир со своей корыстью, подменили истину ложью, назвали мрак светом, превратили дивный город в моровую язву. Город, где теперь зияет кратер смерти, и, если его не закупорить, война никогда не прекратится: "Я собираю в себе силы света, призываю на помощь всех великих людей, живших до меня на Земле. Гомера, Аристотеля, Авиценну, Веласкеса, Диего Риверу, Льва Толстого, Юрия Гагарина. Они отдают мне свои великие мысли, присылают мне на помощь свои светлые души. С их помощью я остановлю войну".
Художник остаётся в Грозном, залечивает его раны образами, которые остались на полотнах в разрушенном музее, на стене разбомбленного дома. На одной картине кровавая битва на земле превращается в райский пир на небе, куда в братских объятьях слетаются души, освободившиеся от бренных тел, только что умертвивших друг друга в слепой ярости войны. На другой картине люди в белых одеждах, невесомые, идут по воде, и эта бесконечная вереница душ — свидетельство жизни вечной. Через такие образы убитый город возродится, распустится как древесная почка, почувствовавшая первое тепло.
Творцу-созидателю Зии противопоставлен творец-разрушитель Литкин — оператор и режиссёр, по заказу зарубежного телевидения снимающий патетический фильм о Басаеве. Литкин — слуга духа смерти. Он делает режиссёра бесстрашным и неуязвимым, когда тот оказывается с камерой в эпицентре войны. Литкин запечатлевает Грозный как "Гернику", как дантовские "Ад" и "Чистилище". Дух смерти питает режиссёра, но и он распространяет дух смерти. Поймав его в объектив, продлевает ему жизнь, собирает кадры пыток и гибели как "смертоносные зёрна", чтобы потом посеять их по всему свету.
Литкин снимает казнь русского солдата Звонарёва в плену, куда тот попал вместе с сослуживцем после штурма очередного дома в Грозном. Клык и Звонарь подобны Рыбаку и Сотникову из повести Василя Быкова. Могучий сержант Клыков со своей "звериной правотой" готов истребить чеченцев "до последнего младенца", воевать с врагом "око за око", без примирения и пощады. Звонарёв же призывает к милосердию, говорит, что Благодать сильнее Закона, и то, что скреплено любовью, гораздо прочнее того, что "спаяно железом лишь и кровью". Война с чеченцами для Звонаря — трагическое противостояние соотечественников, пелена на их очах; но после того, как "чёрный волк войны" будет уничтожен, все непременно прозреют.
Звонарь благовествует: поёт сослуживцам песню, где среди сладкозвучных слов сокрыто неизреченное Слово. Чудесная песня на мгновение превращает воюющий батальон в монастырскую братию, которой сквозь все ужасы боёв открывается иная жизнь, где золотой епитрахилью на поседевшие головы солдат опускается Божья длань.
В плену "животная правота" Клыка оборачивается животным страхом и предательством. Физическая сила не находит духовных сил для подкрепления, и в финале романа в "челне томления" Клык поплывёт по Реке мёртвых, реке забвения.
А Звонарь из последних сил бережёт в душе зерно веры. С этого зерна во время допросов и пыток пытаются содрать "оболочки", оскорбляя Родину, боевых товарищей, веру. Но неотмирными очами русский воин прозревает икону, которая оказывается вратами Царствия Небесного. А после будет икона, написанная уже земным иконописцем. А после — будет акафист, где прозвучит до времени сокрытое Слово… Слово о том, что Россия воскресла, что подвиг воина-мученика даровал ей новую жизнь.
Эту воскресшую Россию, как драгоценный дар, из рук святого принимает Избранник. Он, Верховный главнокомандующий русских полков, победивших в Чечне, переигрывает чёрных демонов, угнездившихся в России, превращает магические алмазы в их перстнях, с помощью которых они управляли историей, в безжизненный уголь. Разрывает их "паруса", наполненные "мусорным ветром", дующим из-за океана. Как раб на галерах, сам садится "на вёсла", выводит Россию на спасительный путь.
Все: террористы и олигархи, русские солдаты и офицеры, отцы и сыновья, праведники и предатели, "истуканы" и избранники — сойдутся на узкой тропе, где каждому будет уготована своя доля. "Кому память, кому слава, кому тёмная вода": кого-то земля отвергнет "кровавым взрывом", кого-то "воды многие" утянут на непроглядное дно. А кому-то воссияет звезда, что развеет мрак и укажет идущему в ночи — где смыкаются путь земной и путь небесный.
