Последние годы научили мир и в особенности европейских граждан безропотной покорности в отношении любых самоубийственных инициатив собственных правительств. Массовый и бесконтрольный завоз мигрантов, эрозия семейных норм на законодательном уровне, уничтожение промышленности целых стран, безумные налоговые выходки и невнятная внешняя политика как в пределах ЕС, так и вне его, — всё воспринималось людьми со спокойствием, достойным мастеров дзен-буддизма. Со временем возникло ощущение, что европейцам совершенно неинтересна политика их стран, точно так же, как бюрократов со всей Европы ни в коей мере не интересует мнение этих самых европейцев — эти две общности привыкли существовать в двух параллельных реальностях. Тем удивительней были редкие всплески гражданского недовольства. Пресловутые «жёлтые жилеты», массовые выступления гомофобов да дежурные митинги в честь праздников или памятных дат всегда наводили в заболоченной Европе переполох. Ковидная эпоха подарила ей массу поводов для протеста: иногда этим поводом были ограничения, иногда — бездействие властей, а иногда — простое отчаяние от бессильного наблюдения роста числа заболевших. Вторая половина июля принесла в эту копилку поводов новый, доселе невиданный, — введение санитарных пропусков в исторически самой протестующей стране Европы, Франции.
Французские санитарные пропуска отличаются от собянинских QR-кодов в той же степени, в которой жестокие нравы Франции эпохи Екатерины Медичи отличаются от гуманизма Ивана IV. Во-первых, санитарные пропуска вводятся по всей стране, от Морле до Ниццы. Во-вторых, эти пропуска куда более щедры на ограничения — без них не войти не только в заведения общепита, но и во все остальные общественные места. Более того, граждане, не прошедшие вакцинацию, потеряли возможность использовать междугородний транспорт и посещать мероприятия численностью более 50 человек. На введение таких порядков (кстати, поразительно быстро прошедших парламент) французы отреагировали двумя противоположными образами. Первые массово пошли записываться на вакцинацию — власти говорят, что в первый же день после объявления новых правил заявку на прививку подало около миллиона человек. Вторые столь же массово высыпали на улицы: безусловный исторический рефлекс велит французу в случае малейшего недовольства властью тут же подниматься на баррикады. Протесты охватили всю страну, но особенно яркими они получились в Париже. 14 июля две массовые акции гражданского неповиновения прошли одновременно, на расстоянии в три километра друг от друга. Одна — на площади Республики, где, как правило, собираются стихийные акции протеста по любому поводу, вторая — на площади Клиши, почти что по соседству. Единственная разница состояла в согласованности этих акций: первая возникла спонтанно и собрала куда больше народу, чем вторая. Вдохновлённые примером своих славных предков парижане встретили 14 июля столкновениями с полицией, забрасыванием местного ОМОНа бутылками и камнями, вдыханием слезоточивого газа и громогласными требованиями для себя свободы и смерти для тирании. Аналогичные акции проходили во всех крупных городах страны. Всё это с переменным успехом продолжалось на протяжении почти полутора недель, так что французский Сенат под воздействием этих демонстраций, как написали французские СМИ, существенно смягчил требования нового закона. Теперь разрешено посещать открытые веранды кафе, да и начало действия закона передвинули вправо, на две недели вперёд. Подобные «значительные» уступки не слишком впечатлили толпу. Напротив, они увидели, что с властями можно торговаться. Так что ждать конца этих немногочисленных, но яростных протестов пока не стоит.
Французские протесты обладают своей неповторимой спецификой. Прошлой осенью во время общеевропейского всплеска ковидных бунтов Франция протестовала против закона о защите приватности правоохранителей. По всей Европе недовольство вызывали бездействие местных властей в тех областях, где следовало действовать, и чрезмерная суровость в тех сферах, где можно было обойтись без неё. Те протесты показали жителям Германии, Нидерландов, Испании и Италии, что с неповиновением на ковидном фронте государство мириться не желает: жёсткие разгоны демонстраций, обливание протестующих холодной водой на морозе, щедрые раздачи тумаков резиновыми дубинками и травля слезоточивым газом не допускали интерпретаций позиции властей. Французы же отличились не только подтверждением, что гражданское неповиновение — их любимый способ досуга, но и полным отсутствием иммунитета к антиковидным идеям государства. Более того, это самое государство проявило слабость, пойдя на уступки протестующим. Ждать ослабления мер против пандемии не стоит, ведь во Франции с начала июля фиксируется стабильный рост числа заболевших. Но и спада общественного недовольства тоже ждать не приходится. Безвыходная ситуация находит своё развитие в падении рейтингов власть предержащих: согласно опросам, с начала лета популярность Макрона оказалась даже ниже, чем у соперницы действующего президента на выборах 2017 года — Марин Ле Пен, слабо представленная в большой французской политике, опережает мсье президента пока всего лишь на пару процентов. Но, очевидно, слабое противодействие правительства пандемии станет козырем оппозиционного кандидата на выборах 2022 года, так что шансов избраться на второй срок у Макрона всё меньше.
