Случился этот забавный референдум 25 апреля 1993 года. Вообще это был очень странный референдум. Это была такая смесь вопросов, имеющих и нравственно-оценочный, и политический, и даже конституционный характер. По первым двум вопросам достаточно было большинства проголосовавших. Для третьего и четвёртого было необходимо большинство от общего числа избирателей.
Редко приходивший в сознание, постоянно пивший тогдашний президент Борис Ельцин хотел узнать, осталось ли что-то от его былой популярности. Ведь всяких нехороших дел он натворил тогда уже предостаточно.
И проголосовавшая часть народа его тогда поддержала. Ещё теплилась надежда на изменения к лучшему. Вся медийная машина, все телеящики истово пропагандировали «за». Но очень многие все же, особенно те, кто инвестировал душевные силы и эмоции в, по сути нашу оранжевую или, в тогдашнем словаре, бархатную революцию 1991 года, ещё пребывали в состоянии общероссийского стокгольмского синдрома. Люди, какая-то их часть, всё ещё верили и надеялись, не зная, что этим референдумом они развязали Ельцину руки для совершения самых мерзких своих начинаний.
За референдумом последовал госпереворот и массовые убийства октября 1993 года.
А в декабре 1994 года царь Бориска решил устроить маленькую победоносную гражданскую войну, в которой умудрился предать всех – и собственную страну, и вечно голодных и грязных наших солдат, и тех чеченцев, которые были преданы России.
После референдума Ельцин и его бесноватая и продажная камарилья начала уже совсем бесстыдное разграбление страны – начались все эти залоговые аукционы, все эти «Связьинвесты» и прочая гадость.
После референдума были проведены совсем уже постыдные и позорные президентские выборы 1996 года, которые уже никакого отношения ни к демократии, ни к демократическому спектаклю не имели. На этих выборах как-то особенно изобретательно и творчески считали поданные избирателями голоса. Впрочем после американских выборов этого года кого уже этим удивишь?
Вообще большая публика очень легкомысленна в своих коллективных волеизъявлениях. Я не склонен обелять и оправдывать всех тогдашних нас, которые не подозревали, не знали, были обмануты. 1990-е годы – это было то, что мы заслужили. Это было воздаяние за нашу общую, коллективные дурь и безответственность, инфантилизм и наивность. В конце концов, мы же сами голосовали за это ничтожество по имени Борис Ельцин.
