На саммите НАТО среди ожидаемых и неинтересных тем — вроде борьбы с Россией в Восточной Европе или перевооружения германской армии — обсуждается, как утверждает Associated Press, кое-что более занятное.
Речь о российском влиянии в Африке и о способах его ограничить. Специально по такому случаю европейская пресса разродилась тонной материалов о российских минных полях на суданской границе, о похищениях нашими «музыкантами» пленников в ЦАР, о вине России в продовольственном кризисе в Африке и о множестве других негативных последствий нашего существования.
Обычно же африканские страсти, находящиеся на периферии глобальной новостной повестки, создают впечатление, что на огромном материке не происходит почти ничего. Это не так. Африка бурлит новостями о новых инфраструктурных проектах, парламентских кризисах и неожиданных симпатиях. Это нищий край и земля изобилия, за которую со времён португальских экспедиций ведут борьбу мировые державы. Конкуренция принимала разные формы: от долговых махинаций до государственных переворотов, от шпионских схем до размещения армии для усмирения местных. В соответствии с варшавским пророчеством Джо Байдена, XIX век возвращается — на этот раз в виде передела сфер колониального влияния. Добыча ископаемых заменятся на иностранные инвестиции, перевороты — на поддержку прозападных правительств, а размещение своих войск оправдывается борьбой с терроризмом. Неолиберальная терминология никого не должна вводить в заблуждение, ведь гонка за Африку не закончилась — более того, она ни на секунду не останавливалась, поменялись лишь игроки и определения.
На данный момент лидером этой гонки является Китай. Так, Поднебесная занимает первое место по денежным инвестициям в Африку и по построенной на континенте инфраструктуре. С 2011 года Китаю принадлежит 40% рынка строительства, тогда как совместные показатели всех стран ЕС упали с 44% до 34%, а у США — обвалились с 24% до 6,7%.
Стратегия, выбранная Китаем, вполне окупает себя как экономически, так и политически. Согласно опросам, 63% населения из 34 африканских стран положительно относится к Китаю, с небольшим отставанием следует США с 60%. Экономически вложения в Африку окупают себя в первую очередь ресурсами. К примеру, именно из Африки Китай получает 30% нефти и 20% хлопка, которые потребляет необъятная китайская промышленность. Помимо этого, на материке находится половина разведанного запаса марганца — элемента, важного в процессе переработки стали. Но также, как капитал не строится исключительно на природных ресурсах, так и амбиции Китая затрагивают гораздо более важный ресурс Африки — человеческий. И люди здесь понимаются не только как инструмент труда, но и в качестве главной движущей силы экономики. В представлении Пекина, Африка, если брать её совокупный потенциал, при должном старании повторит исторический путь Китая, который ещё тридцать лет назад был развивающейся страной, но благодаря иностранным инвестициям и реформам внутри страны молниеносно стал мировой державой.
Ценность материка для КНР измеряется не только в деньгах, природных ресурсах или потенциале экономического роста. В 1971 году ООН голосовал за резолюцию, которая давала право Китайской народной республике представлять Китай вместо Китайской Республики Тайвань. До тех пор огромный материковый Китай не имел в ООН представительства — вместо него там заседал человек с маленького, но лояльного Западу Тайваня. Тогда 26 африканских стран поддержали правительство Мао Цзэдуна. Китайский лидер так высказался об этом событии: «Это наши африканские братья провели нас в ООН». Не стоит недооценивать мощь африканского блока как политического инструмента. Треть состава ООН приходится именно на африканские страны, что позволяет продвигать решения по мировым вопросам, которые могут играть на руку именно КНР для противодействия Западу в его собственных институтах.
Как лидер западных стран США в противостоянии с Китаем всё больше теряют контроль над Африкой. Только за последние 10 лет показатели торговли между Америкой и Африкой упали на 54%. В 2020 году при администрации президента Трампа с территории Сомали и ряда других африканских стран были выведены американские солдаты (впрочем, в минувшем мае Байден повернул это решение вспять). Да и в целом при Дональде Африке уделялось мало внимания. Последним американским президентом, посетившим данный континент, был Барак Обама. Также с 2014 года перестали проводиться американо-африканские конференции, и только в этом году, спустя 8 лет, состоялась встреча двух материков, приуроченная к срочному поиску Вашингтоном союзников вне стран Запада. Помимо этого, в соответствии с майским приказом Байдена, в Сомали были возвращены американские подразделения, хотя конкретно политическая обстановка в самой стране к этому никак не обязывала. Действие это было связано скорее с тем, что страна вышла из сферы российского влияния, так как бывший сомалийский президент Мохамед Абдуллахи был в хороших отношениях с президентами Эритреи и Эфиопии, которые придерживаются пророссийских взглядов. После майских выборов к власти вернулся друг Запада Хасан Шейх Махмуд, уже бывший президентом с 2012 по 2017 годы. Подобный фокус американцев на российском влиянии при расширяющейся мощи Китая кажется спорным, но стоит это трактовать как гипотетическую возможность для США сдержать хотя бы того неприятели, на которого хватит сил.
Российскому влиянию на Африку далеко до инфраструктурных преобразований Китая и финансовой поддержки со стороны США, но у нас достаточно средств для создания своей собственной позиции на разделённом материке. Одним из средств для достижения целей является международное сотрудничество. С 2019 года в Сочи проводится ежегодный экономический форум между странами Африки и Россией. На недавно прошедшем ПМЭФ присутствовали более двухсот представителей бизнеса из африканских стран. И у подобных шагов есть свои плоды, так как с 2015 года объём торговли между Россией и Африкой вырос на 40%. Кроме того, со стороны России ведётся и банковская экспансия. Было открыто 11 офисов московской брокерской компании Grand Capital в Буркина-Фасо, Нигерии и Танзании, а также открытие филиала инвестиционного банка "Ренессанс" в Кении. Помимо торговли, Россия пробивает себе нишу и на политической арене Африки. Недавно заключённый договор Кремля с Мали и пророссийские настроения в Буркина-Фасо, а также размещение отрядов всем известной российской ЧВК на территории региона Сахель, включающего в себя всю южную границу Сахары и 12 стран, вызвало опасение за судьбу этого района со стороны европейских стран, в особенности Франции.
История Франции и Франсафрики в XXI веке гораздо более неоднозначная, чем отношения других европейских держав со своими бывшими колониями. Если другие западные лидеры более-менее отказались от своих открыто неоколониальных амбиций или сменили их на криптоколониальные, то Париж становился объектом критики из-за поддержки профранцузских авторитарных режимов в Африке и по сей день. И хотя в 2008 году президент Саркози заявил, что эпоха Франсафрики и связанных с ней скандалов закончилась, достаточно прочитать последние сводки новостей, чтобы понять, что это лишь слова лукавого француза, приложившего руку к африканскому хаосу.
В 2017 году президент Макрон заявил, что Африка для Франции не «каменное прошлое» и не ближайший сосед, а то, что запечатано в памяти, истории и культуре страны, и то, что он хочет сохранить в отношениях континента и страны. Во внешней и внутренней политике были приняты некоторые решения для закрепления правдивости его слов. Так, Макрон признал, что колониализм был преступлением против человечества, горячо осудил совершённые Францией в своих колониях зверства, а французские дипломаты и журналисты даже заговорили о перспективах возвращения африканских исторических ценностей обратно на родину. После протеста французских музеев такие разговоры, разумеется, были свёрнуты.
Однако внешнеполитические действия оказались красноречивее внутриполитических жестов. Укрепление отношений, в первую очередь, происходило с Египтом и такими африканскими странами, как ОАЭ и Саудовская Аравия. Секрет прост: арабы из этих стран, в отличие от жителей бывших французских колоний, закупали у французов оружие и технику. Во французских университетах студенты из бывших колоний должны были платить за обучение больше, чем жители стран ЕС. К тому же наличие военных отрядов Франции в Сахеле, которые вопреки цели своего нахождения там не смогли снизить военную угрозу в нескольких странах региона, но зато подозрительно конкретно фокусировавших свою деятельность на районах добычи редкоземельных металлов, привело к охлаждению отношений между бывшими колониями и Парижем. На этом фоне неудивителен подъём антифранцузских и пророссийских — как ни странно, в Африке два этих вектора часто идут плечом к плечу — настроений в регионе, но политическая игра — не самое важное для Елисейского дворца.
Большую часть своих урановых поставок для АЭС Франция получает именно из Африки, поэтому многие их «миротворческие» миссии можно гораздо проще объяснить неоколониальными интересами, от которых так интенсивно открещивался Макрон. Именно поэтому усиленный интерес стран Сахеля к России вызывает такой ажиотаж в Европе — недели не проходит без очередной дешёвой сенсации в европейской прессе, где в последнее время поставили на поток производство рассказов о «зверствах российских наёмников в Мали». Европа видит за симпатиями региона к Москве потенциальное ослабление одной из главных европейских колониальных сил ещё один удар по собственной энергетической безопасности, лежащей на плечах жителей стран Южной Сахары.
Не только Россия пытается втиснуться в тесное пространство второго по площади континента. Турция давно ищет свой путь вне европейских и атлантических структур. Мы много раз писали о проектах союза тюркских государств, которые Эрдоган умудряется совмещать с исключающими их и друг друга проектами османского реваншизма и панисламизма. Африка, преимущественно северная её часть, носящая название Магриб, и Египет представляют для Анкары интерес сразу в двух плоскостях. Во-первых, это исламские страны, а во-вторых, они входили в состав Османской империи на пике её могущества в начале XVI века. Тем не менее не все страны Африки готовы поддаться неоосманским амбициям Эрдогана — арабы исторически не в восторге от турков, а воспоминания о владычестве Константинополя у жителей Северной Африки не слишком сильно отличаются от впечатлений о колониальных порядках французов и англичан.
Тем не менее турки движутся по направлениям экономической экспансии, стараясь на политическом фронте вести себя как можно тише. Часть строительных контрактов, которые делили между собой Турция и Китай, по итогу перешли к Турции, более того, если верить африканской прессе, отзывы о работе турецких специалистов были лучше, чем впечатления от деятельности китайцев. Больше всего авиаперелётов в страны Африки производят именно турецкие авиакомпании. Число турецких посольств в Африке за последние 20 лет выросло с 12 до 43. Также было возведено 175 школ в 26 странах турецким фондом "Маариф" — не секрет, какому языку и каким гуманитарным установкам учат в этих школах. За своё правление сам Эрдоган совершил 58 визитов в 32 страны Африки. И пускай финансовых и кадровых мощностей Анкары не хватит для полноценного противодействия Китаю и Западу, Турция представляет собой серьёзную альтернативу, так как культурно гораздо ближе Северной и Центральной Африке, чем обвиняемый в антиисламских геноцидах Китай или же номинально христианская Европа.
Многим кажется, что судьба Африки давно решена. Ошибки со стороны Запада в африканских отношениях и колоссальные экономические вливания со стороны Китая должны были бы поставить точку в геополитической игре за материк. Но размышляя подобным образом, мы совершаем ту же ошибку, которая погубила западные колониальные империи, — считаем Чёрный Континент чем-то монолитным в культурном и цивилизационном плане. Африка не едина — её не затронули тысячи лет культурной и политической диффузии, сварившие воедино Европу или Китай. Африка непредсказуема и непознаваема. Обещанный рост покупательной способности может сойти на нет из-за внезапной войны, эпидемий, очередной революции или иных неожиданностей, а о щедрых экономических вливаниях может удобно «забыть» пришедший к власти новый президент, имеющий противоположные политические устремления по сравнению с предыдущим. В кровавой хаотичности и пестрящем разнообразии Африки таится великая красота и великая опасность — любому, кто приходит сюда с колониальными намерениями, уготована деколонизация.
